Историко-географический ликбез

Штурмбаннфюрер Юрген Рольф,

к/ф “Семнадцать мгновений весны”

Возможно, статья Елены Чудиновой “Ещё пара слов об «опричнине», написанная в сугубо женском эмоциональном ключе, и не заслуживала бы ответа с моей стороны в виду своей крайней поверхностности. Если бы не одно «но». И дело здесь даже не в том, что оппонент, не найдя достаточного количества внятных аргументов для опровержения основной мысли моего материала «Репрессии как государственная необходимость» (а мысль эта была предельно проста и заключалась в том, что решительная чистка государственных и управленческих кадров — залог выживания нашей страны), откровенно перешёл на личности. Чем, кстати говоря, довольно чётко обозначил собственный интеллектуальный и культурный «уровень», который столь любит ставить в пример другим.

Статья Елены Чудиновой требует развёрнутого ответа по другой причине. Её текст прямо переполнен ложными стереотипами и штампами, активно внедряемыми в массовое сознание в последние двадцать лет. В отношении допущенных в нём несуразиц и откровенных ляпов он вообще шедеврален! Однако стереотипы эти крайне вредны, ибо являются действенными инструментами манипуляции сознанием и в конечном итоге служат для откровенного оболванивания русского народа.

Но прежде чем начать отвечать по существу, хочу заметить, что госпожа писательница увидела полемику с собой там, где её объективно не было. То есть в моей статье. Видимо, она не поняла, что упоминание её фамилии в одном из абзацев большого пятистраничного материала — ещё не есть полемика. Заинтересовавшись развернувшейся дискуссией между Максимом Калашниковым и ней, я решил высказать собственную точку зрения на будущее России. Однако Чудинова усмотрела в этом обиду и ринулась отвечать, видимо, решив, что если на протяжении всей статьи пару раз встречается слово «опричнина» и в положительном ключе даётся оценка советскому периоду нашей истории, то это есть полемика именно с ней лично и никак иначе.

Впрочем, оставим в покое тему опричнины — она меня, честно говоря, мало интересует. И разберём подробно все те моменты, по которым г-жа Чудинова решила мне оппонировать.

Вот сразу же в глаза бросается первое утверждение автора, которое при всей своей претенциозности не имеет практически никакого отношения к реальности и представляет собой идеологического клише в чистом виде.

«Европой» я называю историческую территорию христианских стран <…>. Не по реке Урал, а по территории распространения христианства проходит граница между Европой и Азией»- именно с этого утверждения начинает г-жа Чудинова мне свой ответ по существу.

Здесь всё ошибочно. И вся эта псевдоинтеллектуальная конструкция есть не что иное, как типичный образчик мысли евроцентриста, причём довольно вульгарного, не понимающего сути тех вещей, о которых берётся судить в столь безапелляционном тоне.

Европа — это прежде всего часть света, а не некий ареал обитания народов, исповедующих христианскую религию, как пытается утверждать мой оппонент. Всеми географами она определяется именно так, и никак иначе. Албания и Босния, хоть и населены в подавляющем большинстве народами, исповедующими ислам, находятся именно в Европе и нигде больше. А, скажем, христианская Армения или христианские Филиппины — находятся в Азии. И при этом то, что именуется новомодным сейчас словом «менталитет» (то есть совокупность социально-психологических черт, составляющий национальный характер того или иного народа) зависит далеко не только от исповедуемой ими религии. Те же армяне, например, или даже греки носителями ценностей западноевропейской цивилизации никак не являются. Христианство также не способствовало превращению филиппинцев или, скажем, эфиопов, в европейцев. Следовательно, приверженность народа к христианству ещё не есть пропуск в Европу.

И куда, кстати, собирается г-жа Чудинова отнести в таком случае народы Латинской Америки, также в массе своей исповедующие христианство? То есть что, население Гондураса, Никарагуа, Кубы — это что, европейцы? Абсурд полнейший! Хоть мой оппонент и утверждает, что под Европой понимает «историческую территорию христианских стран», но это его личная точка зрения, ничего общего с объективной реальностью не имеющая.

Но даже это блекнет по сравнению вот с таким перлом г-жи Чудиновой. Вы только вдумайтесь: «Азия» — мир ислама, даже если страна находится в Африке»!

То есть, по мысли моего оппонента, приверженность на сей раз уже мусульманской религии — железная идентификационная черта, присущая лишь исключительно Азии, границы которой определяются, оказывается, не по географическим, историческим, этническим рубежам, а по религиозным.

Что ж, продолжим логическую цепочку рассуждений в этом ключе. Вот простое арифметическое тождество: если A = B, то и B = A. Следовательно, если Азия — это мир ислама, то мир ислама — Азия. Вот только к какому миру г-жа Чудинова собирается относить, скажем, иудейский Израиль, индуистскую Индию, буддистский Китай и синтоистско-буддистскую Японию, остаётся совершенно непонятным. Раз они не являются мусульманскими, то, по её мысли, к Азии не относятся.

А вот ещё один перл: «Не по причине своего «христианского фанатизма» я настаиваю на своей трактовке соотношения не двух даже континентов, а, скорее, двух ментальностей».

Придётся г-же Чудиновой заметить, что Европа и Азия — это не континенты, а части света. И располагаются они на самом деле на одном-единственном континенте, имя которому Евразия.

Вот уж воистину, зачем Митрофанушке «георгафия» — и так извозчик отвезёт куда надо.

Далее Елена Чудинова рассуждает об «азиатчине», которую определяет как «менталитет, в котором (в числе прочих интересных черт) ничтожно малое значение придается человеческой жизни и личности».

Весьма любопытное утверждение. Но поскольку само определение ею азиатских границ абсурдно и сугубо антинаучно (оказывается, она даже не знает, что Европа и Азия — не континенты!), то и данный постулат лишён всякого практического смысла. И представляет лишь эмоциональный выпад автора против чего-то, что она очень не любит, но при этом до конца не понимает.

Вот, скажем, на каком основании Чудинова утверждает, что «азиатский менталитет» совершенно не ценит человеческую жизнь? Откуда это конкретно следует? И каков вообще критерий оценки ценности человеческой жизни в том или ином менталитете? Она что, проводила научное исследование, подсчитывая количество погибших насильственной смертью людей в Европе и Азии, что сделала столь однозначный и безапелляционный вывод? Или суммарное соотношение литров человеческой крови, пролитых в Европе и Азии на душу населения, явно больше именно в последней?

Возможно, она этим хочет сказать, что лишь для европейца жизнь человека — высшая ценность, и так было во все времена и эпохи? Если так, то придётся признать, что мой оппонент просто недостаточно знает историю европейских стран и народов.

Сколь ценна была, к примеру, человеческая жизнь во время Тридцатилетней войны в Германии, настолько опустошившей страну, что Папа Римский после её окончания был вынужден даже разрешить там специальной буллой на 15 лет многожёнство, дабы восполнить ужасающие демографические потери? И это Папа Римский, понтифик, глава католической церкви, а не какой-нибудь мусульманский имам! Людские потери от этой войны 1618-1648 гг. составили свыше 6 (шести) миллионов и были восполнены лишь спустя век.

Или во время гуситских войн, при которых погибло больше половины всех живших тогда на планете чехов?

Представляла ли большую ценность жизнь отдельно взятого человека во время кровавых религиозных войн Европы XVI в. и буржуазных революций XVIII-XIX веков?

Во сколько, спрашивается, оценивали человеческую жизнь англичане, расстреливавшие из пушек сипаев в Индии? И не в каком-нибудь там «лохматом» веке, а всего лишь порядка ста пятидесяти лет назад, то есть не так уж и давно. Или ещё позже, всего сто с небольшим лет назад в Южной Африке, во время англо-бурской войны. Когда именно они — англичане — стали изобретателями системы концентрационных лагерей для гражданского населения, в которых погибла едва ли не половина всех буров-африканеров (сейчас, правда, её авторство ложно приписывают немецким нацистам и нашим большевикам).

А если взять XX век? Газовые атаки Первой мировой. Массовое использование концентрационных лагерей. Диктаторские режимы, установившиеся в 20-40-е годы во многих европейских странах. В Германии, Италии, Испании, Португалии, Венгрии, Румынии. Ковровые бомбардировки англо-американцами немецких городов, в огне которых гибли сотни тысяч гражданских лиц. Газовые камеры и крематории Третьего рейха. И, наконец, Адольф Гитлер — германский фюрер (европеец, кстати, до мозга костей), подчинивший на время своей власти почти весь европейский континент и проводивший в жизнь политику откровенного геноцида целых народов, которых он счёл неполноценными. Хороший послужной список «человеколюбивых» деяний цивилизации гуманизма, ничего не скажешь! На фоне всех этих свирепств даже жестокие натовские бомбардировки Югославии весной 1999 г. выглядят «несущественной мелочью».

Однако, раздраконив Азию, мой оппонент окунается в область юриспруденции: «Римское право — основа нашей цивилизации. Мы интегрированы в него с рождения».

Очередное абсолютно ложное утверждение, сколь претенциозное по звучанию, столь и абсурдное по смыслу. Во-первых, какой такой нашей? Россия и, к примеру, Великобритания или же Испания относятся к совершенно разным цивилизациям. Мы — к восточноевропейской, православной (некоторые исследователи определяют её вовсе как восточную и не совсем европейскую), а вот они — да, к западноевропейской. Причём Великобритания при этом — ещё и к англо-саксонской, атлантистской, а Испания — к католической. Видимо, дело в том, что Елена Чудинова ассоциирует с Европой, причём, западной, саму себя. Но при чём здесь, спрашивается, Россия?

Во-вторых, с какой это стати римское право стало вдруг основой аж всей «цивилизации»? Какова почва для столь однозначного заявления? Цивилизация — явление столь многогранное и сложное, что никак не может быть сведена к одной лишь системе права. И римское право изначально никакого отношения к христианству не имело. Ибо появилось в Древнем Риме задолго до его возникновения, во времена господства язычества. Его основы следует отнести к середине IV в. до н.э., когда законом Цивилия Цекса была введена должность претора. А в III в. до н.э. римское право уже представляло из себя стройную систему, чётко отделённую от религиозных норм.

Впоследствии, да, римское право было положено в основу романо-германской правовой семьи. Но, восприняв его нормы, романские и германские народы, формировавшиеся под огромным влиянием Римской империи, не являлись его изобретателями. Они были лишь интерпретаторами и пользователями, не более. И в этом существенная разница.

Кроме того, на протяжении длительного исторического отрезка, в эпоху господства феодальных отношений, римское право вообще не имело в Европе практически никакого употребления, не говоря уже о России, где оно начало развиваться лишь со второй половины XIX века. И, кстати, полагаю, что г-жа Чудинова изрядно удивится, узнав, что в СССР при Сталине (которому она отказывает в «нормальном, европейском» судопроизводстве) курс римского права был включён в обязательную университетскую программу. При натуральном же хозяйстве средневековой Европы, определявшем господство класса феодалов, существовало феодальное право.

Что же оно собой представляло? Оно являлось историческим типом права, соответствующим экономическим и социально-политическим отношениям феодального общества. Важной отличительной чертой этого типа права являлось открытое закрепление юридического неравенства в сословной организации феодального общества. Для него были также характерны партикуляризм (т.е. местные различия), крайне низкая юридическая техника, казуистический характер нормативных актов. Источниками европейского феодального права до периода абсолютизма служили по большей части обычаи, соглашения феодалов, а также грамоты монархов, закреплявшие привилегии тех или иных сословий, отдельных лиц, городских общин. Где уж тут до римского права, справедливость — основной принцип которого — выводился из равноправия!

И, напоследок, процитирую ещё одно, уже абсолютно бредовое утверждение г-жи Чудиновой: «Остаться европейцем, отринув от себя римское право — невозможно».

Следовательно, англичане, чья англо-саксонская правовая семья, основой которой, в отличие от нормативно-правового акта романо-германской, является судебный прецедент, по её мысли европейцами не являются?! И средневековые жители феодальной Европы тоже?! Как говорится, без комментариев!

Далее, продолжая оппонировать мне, Елена Чудинова с гневом обрушивается на утверждение, что советская власть посреди революционного хаоса и Гражданской войны боролась за восстановление разрушенного института судопроизводства. И, пытаясь доказать обратное, приводит цитату из Полного собрания сочинений Владимира Ленина. Не поленюсь и воспроизведу её полностью, дабы читатель понимал, о чём идёт речь:

Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора, особенно в Питере, пример коего решает». (В.И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 50, с. 106)

Ну и каким образом цитирование данной ленинской телеграммы опровергает тезис о восстановлении судопроизводства? Да абсолютно никак! Просто ненавидит г-жа Чудинова Октябрьскую революцию, советскую власть и всё, что с ней связано. Имеет личную предвзятую позицию. А раз так, то она плохая априори, и судопроизводства при ней никакого не было. Просто расстреливали всех подряд на протяжении всех 74 лет абсолютно произвольно. И не иначе, как миллионами ежегодно!

А теперь, собственно, о судопроизводстве. Как известно, основным законом государства является Конституция, именно от неё отталкиваются все основные правовые нормы и кодексы. Она в Советской России существовала с лета 1918 года. Государь-император, например, так никакой конституцией и не разродился, ограничившись одним лишь вынужденно оглашённым манифестом, а большевики приняли её через восемь месяцев после своего прихода к власти. Конституция (Основной закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики была принята V Всероссийским съездом Советов на заседании 10 июля 1918 года.

Смотрим Главу девятую «О предметах ведения Всероссийского съезда Советов и Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов».

Читаем пункт 49: «Ведению Всероссийского съезда Советов и Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов подлежат все вопросы общегосударственного значения, как-то:….о) Общегосударственное законодательство, судоустройство и судопроизводство, гражданское, уголовное законодательство» (Выделено мной — И.Б.).

То есть, в переводе с юридического языка на разговорный это означало следующее: Советская Россия — первое в мире социалистическое государство — своим основным законом гарантировало гражданам судоустройство и судопроизводство.

Текст первой советской Конституции общедоступен. Любой желающий может с ним ознакомиться. Причём для этого не обязательно искать спецлитературу и рыться в библиотеках. Достаточно зайти в Интернет по ссылке (Выверено по изданию: Ю.С. Кукушкин, О.И. Чистяков. Очерк истории Советской Конституции. М., Политиздат, 1987).

Но, возможно, г-жа Чудинова возразит на это, что, мол, про судопроизводство в Конституции РСФСР было написано «для галочки» — на практике всё равно расстреливали всех подряд?

Что ж, приведём и практический пример действия именно судопроизводства. Июнь 1918 года. Эсеры и меньшевики, проповедовавшие исключительно партийный, но никак не судебный порядок репрессий (то есть наказаний), применяемых государством, бешено протестуют против суда (вдумайтесь — против суда, а не беззаконного расстрела!) над контр-адмиралом Алексеем Щасным, который обвинялся в попытке передачи судов Балтфлота немцам. При этом собственно на адмирала им было наплевать — они возмущены тем, что революционное государство восстанавливает институт суда — неизменного атрибута свергнутого строя. Они, к примеру, никак не возражали против имевших место в конце 1917 г. и начале 1918 г. внесудебных расстрелов ВЧК. Зато когда во внесудебном порядке расстреливать перестали и начали судить, подняли бучу. Советскому прокурору Крыленко, отбиваясь от нападок этих ультрареволюционеров, пришлось даже прибегнуть к банальному крючкотворству: мол, не суд приговорил А. Щасного к смерти, а просто «приказал расстрелять».

Здесь надо заметить следующее. Государственный характер репрессий (то есть наказаний), основанный на силе закона, обязательного для всех, всегда меньше, гуманнее и мягче партийного, то есть фактически произвольного. Сколько, интересно, было бы расстрелянных в случае, если бы большевики пошли тогда на поводу у своих временных попутчиков?

Применяли ли большевики и при этом практику внесудебных расстрелов? Да, применяли. Но не как общее правило, а как исключение из него.

Скажем, «красный террор» был объявлен 5 сентября 1918 года Постановлением СНК РСФСР в ответ на волну политических убийств и мятежей со стороны противников власти большевиков весной-летом 1918 года. И прекращён уже 6 ноября 1918 года, то есть через два месяца. Применялись ли в последующем, в условиях бушующей в стране Гражданской войны акции красного террора де-факто? Применялись. Но опять-таки, не как система, а как крайняя вынужденная мера, идущая вразрез с советским законодательством.

А теперь обратимся к противникам советской власти из белого лагеря. Как там у них обстояло дело с террором и внесудебными расправами? Круто у них с этим было! Особенно в Сибири, на территории, подвластной «верховному правителю России» адмиралу Александру Колчаку, столь нежно любимому Еленой Чудиновой. Вот берём книгу — документально-историческое произведение К.А. Богданова «Адмирал Колчак: Биографическая повесть-хроника». — СПб.: Судостроение, 1993, посвящённое жизненному пути и истории политической борьбы белого адмирала. Заподозрить автора в предвзятости сложно, тем более, что книга вышла в 1993 году, в самый разгар разнузданной кампании по очернению всего советского.

Собственно, о цели исследования автор откровенно пишет в предисловии: «Десятилетиями в нашей стране о сложной, трагической личности адмирала либо вообще умалчивали, либо упоминали только в негативном контексте <…>. Сейчас, на наш взгляд, существует новая опасность… Статьи в газетах и журналах, радио- и телепередачи соревнуются между собой в изобретении новых легенд и всяческих спекуляций, грозящих вновь исказить реальный облик Колчака, превратить истинный образ одного из выдающихся русских флотоводцев XX века в залакированную икону».(К.А. Богданов «Адмирал Колчак: Биографическая повесть-хроника». — СПб.: Судостроение, 1993, с.6).

Как видно уже хотя бы отсюда, автор не относится к Александру Колчаку предвзято, не лепит ярлыки и не бросается обвинениями. Он честно, с документами в руках пытается разобраться в той роли, которую тот сыграл в судьбе нашей страны.

А вот тут даётся оценка масштаба и количества жертв террора «выдающегося русского флотоводца»:

“В общем в первой половине 1919 года белогвардейцы и интервенты при подавлении сопротивления внутреннего народного фронта в Сибири расстреляли и замучили более 40 тысяч и бросили в тюрьмы 80 тысяч человек, свыше тысячи пленных красноармейцев стали жертвами «эшелонов смерти» (там же, с. 240).

Особенно в свирепствах отличились атаман Семёнов (фактически, правда, Колчаку не подчинявшийся), а также генерал Сергей Войцеховский, подвергавший сибирские деревни, оказывавшие помощь партизанам, сначала децимациям (наверное, как раз в строгом соответствии с нормами римского права!), а затем и поголовному уничтожению.

Как реагировал «адмиралъ» на жестокости своих подчинённых? Да очень просто: «Подписал приказ об изъятии у крестьян, явно связанных с партизанами, земель и имущества в пользу карателей» (там же, с. 207). А те, наплевав на приказ, «зачастую без разбора чинили расстрелы и расправы над сельским населением, сжигали целые деревни» (там же, с. 207).

Так что «верховный правитель» белой России не только не препятствовал террору и внесудебным расправам, а, в отличие от советского правительства, их фактически прямо поощрял. И никаким принятием конституций себя не утруждал.

На какие же ещё источники, помимо текста ленинской телеграммы, в полемике со мной ссылается Елена Чудинова? Да на литературное произведение писателя Ивана Бунина «Окаянные дни».

Но художественная литература — это, извините, всегда субъективизм, это не историческое исследование, основанное на кропотливой работе с архивными документами. И представленная в нём точка зрения почти всегда зависит от идейной и политической позиции автора, как в случае с Буниным — без сомнения, отличным русским писателем — и было.

Блестящий разбор этой книги и её роли в деле оболванивания нашего народа на закате перестройки произвёл Сергей Кара-Мурза в своей книге «Манипуляция сознанием». Вряд ли мне удастся справиться с задачей лучше, нежели этому маститому учёному и мыслителю.

Приведу лишь несколько цитат из Бунина, чтобы читатель опять-таки понимал, о чём вообще идёт речь.

И эти откровенно людоедские признания принадлежат перу русского писателя-классика, интеллигента, а не какого-нибудь там мясника или служащего «чрезвычайки».

А вот ещё:

“А сколько этих лиц бледных, скуластых, с разительно ассиметричными чертами среди этих красноармейцев и вообще среди русского простонародья (выделено мной — И.Б.),— сколько их, этих атавистических особей, круто замешанных на монгольском атавизме»!

Да что там этот отрывок, вся книга просто сочится ненавистью к русскому простонародью. Оно для Бунина — даже не русское, оказывается. Он его вообще чуть ли не к иному, чуждому народу относит, «круто замешанному на монгольском атавизме».

Вот портрет русского народа, увиденный в те «окаянные» для него дни Иваном Буниным:

«Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские (это в Москве-то, на демонстрации в феврале 1918 г. — и чувашские, мордовские! — И.Б.), у мужчин все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские… Восточный крик, говор — и какие мерзкие даже и по цвету лица, жёлтые и мышиные волосы! У солдат и рабочих, то и дело грохочущих на грузовиках, морды торжествующие».

От дальнейшего цитирования «Окаянных дней» я намеренно воздержусь по моральным соображениям, дабы пощадить память действительно талантливого русского прозаика.

И это, увы, было довольно типичное среди представителей белого лагеря, социал-расистское по сути отношение к своим же собственным, плоть от плоти русским, но социальным низам. Ещё бы! Ведь они-то мнили себя белой костью с голубыми кровями.

И не понимают современные обормоты, млеющие от слащавых песенок про поручиков Голицыных, что это самое русское простонародье, в отношении которого так злобствует Иван Бунин — это их собственные прадеды и прабабки, их прямые предки. На мой взгляд, «Окаянные дни» — вообще знаменательная книга. И она обязательна к прочтению всякому, кто интересуется темой русской революции и Гражданской войны. Хотя бы для того, чтобы знать, представители каких взглядов сражались тогда, что физически, что идейно, против советской власти. И какие человеконенавистнические идеи были тогда большевиками побеждены.

Напоследок отвечу вот на такой пассаж моего оппонента: «Большевики выстроили в европейской стране причудливую и чудовищную форму восточной тирании, и нанесенный этим вред равен только вреду, причиненному нам монголо-татарским игом».

Большевики, г-жа Чудинова, создали в России не «причудливую и чудовищную форму восточной тирании», а, прежде всего, общество нового типа, установили доселе невиданный в истории человечества, абсолютно новаторский социальный строй. Который оказался для русского народа несравненно лучше, чем предшествовавший ему — феодально-помещичьей романовской империи — и последующий — постсоветский («псистский», в терминологии Александра Зиновьева). Это, конечно, не означает, что советский строй был идеален и не имел изъянов. Это означает, что остальные были значительно хуже.

Именно советский социальный строй (прожив при котором более половины жизни, г-жа Чудинова, похоже, даже ни разу не задумывалась всерьёз о его сущности) раскрепостил творческие силы русского народа. Именно благодаря нему, благодаря фактически существовавшему в 20-40 годы в СССР подлинному народовластию стало возможным превращение России в сверхдержаву и достижение ею той степени влияния в мире, которой, видимо, она в обозримом будущем не достигнет. Именно благодаря советскому строю был создан тот колоссальный запас прочности во всех сферах, который никак не могут проесть и разворовать до конца нынешние, «псистские» правители.

Общество, его структура — это основа, базис, государственное устройство — его обрамление. И если нынешняя система применительно к обществу способствует лишь достижению максимального комфорта и получению удовольствий её членами, наиболее удачливыми и малочисленными в общей массе, то советская система была направлена на иное — на минимизацию страданий всех членов общества, его низов в первую очередь. Достигаемую и реально достигнутую путём непрерывных и эпохальных по своим масштабам социальных преобразований. Погоня за комфортом и минимизация порождённых социальными условиями страданий — какие разные по своей направленности системы, не правда ли?

Отвечать же на выпады Елены Чудиновой насчёт моих «революционных» воззрений» принципиально не стану. Ибо не вижу смысла по этому поводу вступать в спор с человеком, который в августе 1991 года «защищал демократию» Бориса Ельцина, а в «нулевых» заявлял о том, что на президентских выборах оба раза голосовал за Владимира Путина.

О своём отношении к происходящему в стране она этим всё сказала сама.