В мае этого года на АПН была размещена моя статья под названием «Последний год президента?», посвящённая анализу военно-политической обстановки в Дагестане.
В ней, в частности, были подведены предварительные итоги трёхлетнего пребывания на посту президента республики Муху Алиева, и давался прогноз относительно его перспектив сохранить за собой этот пост.
На дворе сейчас декабрь, и схватка за президентское кресло вышла на финишную прямую. И судя по тому, как она протекает сейчас, есть основания предполагать, что речь идёт уже не о последнем годе, а о последнем месяце действующего президента.
В прочем, для начала приведу хронологию событий, начиная с мая месяца. За это время в Дагестане много чего изменилось.
5 июня в Махачкале снайперским выстрелом был убит министр внутренних дел республики генерал-лейтенант Адильгерей Магомедтагиров.
В воюющем субъекте федерации глава местного силового ведомства по степени влияния — это фактически второй человек в регионе после его главы. Убийство, разумеется, не раскрыто, и есть все основания предполагать, что в роли его заказчиков и организаторов выступали отнюдь не лесные бородачи, на которых, разумеется, повесить это громкое преступление проще всего. Покойный министр имел немало врагов не только в лесу, но и во властных кабинетах дагестанской вертикали власти.
В августе — сентябре на республику обрушился целый вал террора: многочисленные нападения боевиков на милицейские райотделы и блок-посты, почти ежедневные убийства милиционеров, демонстративный расстрел ваххабитскими боевиками восьми проституток в буйнакской сауне, взрыв начинённой тротилом машины ранним утром 1 сентября на въезде в город.
В эти пару недель республику накрыла волна настоящей паники, даже торжественные линейки в школах по случаю начала учебного года отменили, а сами школьники в массе на занятия не пришли. Милиция исчезла даже с улиц Махачкалы, её работники боялись показываться в форме, а среди горожан циркулировали самые невероятные и панические слухи. Бородатые противники дагестанского руководства и России довольно эффективно вели пропагандистско-психологическую войну — всё напоминало ситуацию конца 90-х, когда республику так же время от времени захлёстывали волны панических слухов о грядущем вторжении из Чечни при поддержке местной пятой ваххабитской колонны. Руководство МВД в лице алиевского назначенца министра внутренних дел Али Магомедова долгове время не могло взять ситуацию под контроль, что ещё больше усиливало общее гнетущее впечатление.
В это же время произошёл ряд провокаций, вроде таинственных похищений молодых «молящихся» с последующими не менее таинственными спасениями некоторых из похищенных и ночным разбрасыванием листовок с угрозами от имени некой тайной антиваххабитской террористической организации возле мечетей, которая в виду недееспособности власти сама берёт на себя функцию по истреблению в республике «лесных шакалов». Цель понятна — максимально демонизировать силовые структуры Дагестана и России и подстегнуть к активным боевым действиям тех из ставших на путь радикального ислама, кто уже начал «не так молиться», но ещё не начал стрелять.
Кому сие выгодно? Ну, явно не тем, кто находится сейчас на вершине власти в республике.
11 октября в Дагестане в крайне нервозной обстановке в единый день голосования прошли выборы глав администраций в нескольких районах, а также выборы мэра Дербента. Этот древний персидский город превратился в настоящее поле боя ещё с лета — именно за контроль над ним сошлись в схватке команда действующего президента республики и команда его противников. Нахождение на посту мэра второго по величине города республики своего человека означало контроль над всем Юждагом — одним из ключевых регионов республики. Поэтому игра стоила свеч. В день выборов Дербент наводнили криминального вида молодые люди, запугивавшие избирателей и принуждавшие их отдавать голоса за Феликса Казиахмедова — действующего мэра и ставленника Муху Алиева. Клацанье затворами подкреплялось материально — голос в пользу Казиахмедова оценивался в десять тысяч рублей, и эти деньги реально выплачивались. Те же избирательные участки, в лояльности глав которых Казиахмедову — Алиеву не было уверенности, оказались оцеплены ОМОНом. Пришедших проголосовать людей разгоняли выстрелами в воздух. Были избитые и даже раненые. Федеральным журналистам били камеры. В общем, не выборы, а целая войсковая операция. Лишь с использованием такого «военно-административного» ресурса действующий мэр Дербента сохранил свой пост.
Вот в таких политических реалиях подошёл законный срок представления Дагестанским республиканским региональным отделением партии «Единая Россия» своего списка кандидатов на пост президента республики на стол Дмитрию Медведеву. Развернулась ожесточённая борьба претендентов на попадание в этот список и активное лоббирование (разумеется, не за спасибо) различными дагестанскими делегациями через чиновников кремлёвской администрации интересов «своих» кандидатов в Москве.
Ну, а далее началось самое интересное. За 90 дней до окончания срока полномочий действующего главы Республики Дагестан согласно законодательству на рассмотрение президента РФ «Единой Россией» были внесены кандидатуры тех, кто способен возглавлять регион ближайшие пять лет. И первый, отправившийся в Москву список, составленный, разумеется, с учётом интересов пока ещё действующего президента Дагестана был таким: 1) он сам, Муху Алиев 2) глава правительства премьер-министр Шамиль Зайналов 3)председатель Народного Собрания республики Магомед Сулейманов.
Чем примечателен этот список? Да тем, что в случае его реального рассмотрения кандидатура Муху Алиева оказывалась фактически безальтернативной — двое других кандидатов, включённых в список «для галочки», выглядели явно непроходными фигурами. При таком раскладе второй срок нынешнему главе Дагестана был бы обеспечен железно — ведь выбирать-то по сути не из кого. К тому же ни у кого не возникнет недовольства по поводу национального представительства: все крупные народы представлены — и аварцы (президент), и кумыки (премьер-министр), и даргинцы (председатель НС РД).
Похоже, окружение президента и его сторонники среди местных единороссов были уверены, что Кремль определился в своём выборе давно — и процедура переназначения Муху Алиева будет пустой формальностью. Определённые основания для такой уверенности были, ибо все ключевые аппаратные битвы в Дагестане Алиев выиграл. И Казиахмедова в Дербенте сохранил, и назначения Али Магомедова на пост главы МВД добился.
Ан-нет. В Москве этот список завернули — то есть, дали понять, что он федеральный центр категорически не устраивает. Кремль желает реально рассматривать несколько кандидатур и выбирать из них, а не переназначать одного безальтернативного кандидата, как того хочет Муху Алиев и его окружение.
А это, между прочим, для него не просто звоночек, а настоящий удар колокола. Это значит, что до сих пор в Кремле совсем не уверены в том, что Муху Алиев должен возглавлять Дагестан следующие пять лет. Ещё как не уверены!
Да, собственно, было бы с чего! У Москвы наверняка накопился ряд вопросов к действующему президенту. Есть что поставить в вину. Если объективно — то хронически нестабильную, несмотря ни на какие финансовые вливания, обстановку в регионе, продолжающуюся деградацию экономики, рост приверженцев радикального ислама, и, как следствие, продолжающие расползаться по республике очаги гражданской войны. Субъективно же — собственное унижение февраля 2009-го, когда московский назначенец на должность главы дагестанского Управления Федеральной налоговой службы Владимир Радченко был нагло вышвырнут — тут иного слова даже не подберёшь — из Дагестана сторонниками Муху Алиева, организовавшими к тому же в Махачкале массовые беспорядки. «Никакой Радченко здесь работать не будет»! — не постеснялся заявить в те дни президент республики, имевший собственные виды на то, кто именно должен возглавить столь важное во всех отношениях для него ведомство. Такие вещи внутри чиновничьей вертикали власти не забываются.
Именно с подачи Москвы был вынужденно сформирован второй список претендентов, из-за которого 26 ноября в Народном Собрании РД разразился целый скандал, гасить который в Махачкалу срочно прилетели функционеры «Единой России»: заместитель секретаря президиума генсовета Сергей Неверов и депутат Госдумы Николай Панков.
Однако об этом позже. Сначала о самом списке, уже втором по счёту. Кто же в него вошёл? Во-первых, сам Муху Алиев. Во-вторых, Магомед Абдуллаев, вице-премьер правительства, сам алиевский назначенец в недавнем прошлом. В-третьих, Сайгидгусейн Магомедов, глава Управления федерального казначейства РФ по РД. В-четвёртых, Магомед Магомедов, член Совета Федераций от Смоленской области, бизнесмен с личным очень большим состоянием. В-пятых, Магомедсалам Магомедов — сын бывшего главы Дагестана Магомед-Али Магомедова, депутат Народного Собрания.
Вот такой списочек. В чём его отличие от первого? Да в том, что в нём, помимо самого Алиева, есть и другие реальные, а не фиктивные претенденты на власть. Такие, например, как Сайгидгусейн Магомедов, которого инсайдерские источники во властных кабинетах называют одним из наиболее реальных претендентов на власть. Причём, помимо действующего президента, трое из четырёх остальных кандидатов тоже аварцы, отнюдь не все из которых считают Муху Гимбатовича безальтернативным претендентом от своего народа на следующие пять лет. Сторонники дагестанского президента поняли, что власть от них вполне реально может уплыть. Потому-то и понадобился скандальный депутатский демарш. Они выступили не столько в поддержку своего кандидата, сколько против его конкурентов, со стороны которых почуяли опасность.
Так что же произошло на очередной сессии Народного Собрания? По сообщениям дагестанских СМИ 26 ноября ближе к окончанию очередной сессии часть депутатов подняла вопрос о пресловутом списке.
«На трибуну поднялся Суракат Асиятилов, который возмутился тем способом, которым Дагестану были представлены кандидаты в президенты. Его поддержали и другие депутаты. Ниже — высказывания каждого из них. Следует отметить, что к этому времени Муху Алиев уже покинул зал заседания, а трёх других кандидатов — вице-премьера Магомеда Абдуллаева, депутата НС РД Магомедсалама Магомедова и главы УФК по РД Сайгидгусейна Магомедова — в зале не было с самого начала.
Суракат Асиятилов: «Я против президента России ничего не имею, и Путин тоже наш человек. Но вот так дать Дагестану пять кандидатов, чтобы мы здесь грызлись между собой: кто из них хороший, кто плохой… Я не знаю, чьих рук это дело, но этот человек совершенно не понимает, что такое Дагестан, когда даёт нам этих пятерых человек».
Перзият Багандова: «И из них четыре аварца».
Асиятилов: «Мы выбираем того президента, которого мы любим. Какой возраст? Для Кавказа возраст — это самое ценное. Ни в коем случае сюда нельзя ставить юношей 35 лет. Вы не знаете нашего президента (Муху Алиева — Прим.Ред.), а я его знаю. Он всё делает для достижения согласия между народами».
Галим Галимов: «Я чувствую себя оскорблённым. Почему нет представителей кумыкского или лезгинского народов, что, не было достойных людей»?
Адиль Кабардиев: «В СМИ обсуждается вопрос: почему в списках нет Саида Амирова. Также говорят, что дагестанский политсовет самоустранился от вопроса выдвижения кандидатур. Я думаю, если мы будем рассматривать вопрос списков, то туда нужно включить Саида Амирова. Также говорилось, что ни у одного из альтернативных кандидатов нет программы. И если кто-то собирается стать президентом, то должен представить свою программу»(«Черновик», №48, 27 ноября
Так осветила это событие одна из ведущих дагестанских газет.
Я не сомневаюсь — именно так оно всё и было. И стилистика выражений этой части депутатов тоже весьма характерна и привычна, и спекуляции на национальном вопросе. Тем более, что ещё свежи в памяти кумыкские волнения в Махачкале февраля 2007 года из-за должности ректора Дагестанского Государственного педагогического Университета (ДГПУ). Мол, «кумыкские места — кумыкам»! Представляю, с какими лицами в Москве читали выдержанные в подобной стилистике обращения кумыкской общественности к депутатам Государственной Думы и Федерального Собрания!
Однако, вернёмся в день сегодняшний. Почти все упомянутые в статье депутаты являются сторонниками Муху Алиева. И кто в конечно итоге маячит за всей этой свистопляской, думаю, объяснять не требуется. Особенно, если вспомнить историю с Радченко или с дербентскими выборами. В них президент показал, что в критических ситуациях готов идти на пролом. Правда, в роли тарана в таких случаях выступают совсем другие люди — но в этом и состоит искусство вести аппаратную борьбу, умение делать некоторые вещи чужими руками. Этакое искусство быть вроде как посторонним.
Далее последовало обращение части депутатов Народного Собрания к Дмитрию Медведеву:
«Уважаемый Президент Российской Федерации… просим Вас перед внесением в Народное Собрание Республики Дагестан кандидатуры на должность Президента Республики Дагестан предварительно провести консультации с Народным Собранием Республики Дагестан с целью исключения ошибки при решении данного вопроса в такой сложной республике, как Дагестан».(«Черновик», № 48, 4 декабря
Дело всё в том, что команду Муху Алиева и, видимо, самого Муху Алиева не устраивает наличие альтернативных фигур в этом списке, некоторые из которых уже успели встретиться с Дмитрием Медведевым и иметь с ним беседы. И беспокоит неопределённость позиции федерального центра. Он-то до сих пор никак не показал, что действительно хочет оставить президента на второй срок. Скорее наоборот — история с формированием второго списка доказывает обратное. Поэтому дагестанские верхи, грубо говоря, решили Россию шантажнуть. Между строк ведь отчётливо читается: мол, мы недовольны вашей кадровой политикой, подумайте хорошенько, а-то помните, что было в феврале с Радченко?
Ничем иным, кроме как завуалированной угрозой не является предложение «провести консультации с Народным Собранием Республики Дагестан с целью исключения ошибки», адресованное президенту страны Дмитрию Медведеву. Мол, подумай, Дмитрий Анатольевич, хорошенько, а-то как бы лиха не вышло! Видимо, успех в деле Радченко кое-кого убедил в том, что подобными методами при возникновении кадровых споров с Москвой можно действовать и в дальнейшем.
Что ж, эта часть дагестанских депутатов действовала вполне в духе той системы отношений между республикой и Москвой, которые сложились в постсоветское время. А система эта во многом построена на выкачивании как денег, так и всевозможных политических уступок со стороны Кремля путём различных форм шантажа. Причём, как прямых, так и завуалированных. В 90-е Кремль пугали возможным отделением, теперь — социальным взрывом и непредсказуемыми последствиями. Только вряд ли на сей раз такая тактика приведёт к успеху. Скорее, наоборот. Дагестан — это не Чечня, в конце концов, и Муху Алиев — не Рамзан Кадыров.
Депутатский демарш встретил осуждение среди широких общественных сил внутри республики. Так, например, откликнулся на это событие один из ведущих журналистов Дагестана, главный редактор газеты «Свободная Республика» Заур Газиев: «Истерики, демарши, воинственные заявления только на руку тем, кто портит имидж Дагестана. Однако то, что уже произошло, иначе чем нажимом на Москву назвать трудно. Очень сомнительно, что Дмитрию Медведеву нужна репутация человека, которого можно таким образом шантажировать. И гадать не нужно, насколько всё это не понравилось российскому Президенту. Синдрома Радченко не существует! Подобным образом можно было добиться уступок один раз, но выиграть невозможно! Ещё более мерзко это смотрится, когда в этот спектакль оказываются вовлеченными и депутаты. Исходя из того, что уже произошло, в сложившейся ситуации очень важно соблюсти хотя бы внешние приличия и не давать повода остальной России считать всех нас, дагестанцев, дикарями, не уважающими Закон». («Свободная Республика», № 48, 4 декабря).
Действительно, я не очень верю, что подобный трюк пройдёт второй раз. Понимают это и часть депутатов. Кое-кто из них после воинственных заявлений 26-го числа уже успел отыграть назад. Кроме того, в данной истории может быть вот какой поворот. Допустим, Медведева не утроит ни одна из этих кандидатур (по закону он имеет право их рассматривать до 30 дней). Тогда он затребует дополнительный, уже третий по счёту список, в котором будут фамилии тех, кто не попадал в два предыдущих. То есть, в таком случае фамилии Муху Алиева там уже точно не окажется, этот момент можно считать финальной точкой его президентской карьеры.
Но здесь характерно другое. Эта история, равно как и история с Владимиром Радченко, наглядно доказывает, что пресловутая путинская вертикаль власти на поверку оказывается во многом фикцией. И если чиновники в России готовы стелиться перед Кремлём — в принципе, трудно представить, чтобы кто-то из русских губернаторов и депутатов областных парламентов посмел разговаривать с руководством страны в подобном тоне — то кавказские чиновники обладают весьма высокой степенью автономности внутри своих субъектов. Гораздо большей, чем их русские коллеги. Многие из них в эту самую вертикаль встроены с достаточной степенью условности. Есть в соседней с Дагестаном республике и те, кто откровенно на неё плюёт. Настоящую систему власти на Северном Кавказе ещё только предстоит устанавливать в будущем. Такую систему, при которой подобные вещи были бы невозможны в принципе.
Впрочем, в данном случае я всё же полагаю, что если Кремль примет решение представить на утверждение в Народное Собрание Дагестана другого кандидата в президенты, то он это сделает. И, скорее всего, произойдёт это до конца декабря, несмотря ни на какие демарши кого бы то ни было.
И депутатам ничего не останется, как утвердить представленную кандидатуру — не будут же они в самом деле идти на роспуск Собрания. Не для того избирались.
Вот только все ли это понимают в «Белом доме», где размещается аппарат президента Республики Дагестан? Скоро узнаем…
