В материале «Как государство плющит Конституцию» на примере костромича Романа Замураева было рассказано о ноу-хау государства в подавлении прав и свобод граждан, гарантированных им Конституцией.
Смысл этого ноу-хау в формальном, без вникания в суть вопроса, признании какого-либо материала экстремистским, после чего он попадает в список министерства юстиции, чем открывает неограниченные возможности политического сыска для лиц с дипломами о высшем юридическом образовании, неспособных к общественно-полезной деятельности. Несмотря на вопиющую абсурдность этого решения. Причём решения о признании тех или иных материалов экстремистскими работники правосудия отдают на откуп т.н. специалистам — лингвистам, а сами целиком и полностью полагаются на их экспертизы, без попытки юридического анализа материала. Вообще, этим неплохо показывается уровень развития следователей, прокуроров и судей — людей, которые целенаправленно себя к полезной для общества деятельности не готовили, имея целью доступ к распределению богатств страны через бюджетное корыто. Они ни русского языка не знают (тексты им лингвист анализирует), ни в праве не разбираются, целиком и полностью полагаясь на выводы лингвистов, вынося обвинительные приговоры. [1]
И НА ЁЛКУ ЗАЛЕЗТЬ, И НЕ ОБОДРАТЬСЯ
Дело Замураева не окончено, Роман освещает его этапы в своем блоге. 7 августа с.г. следователем по особо важным делам следственного отдела г.Костромы СУ СК при прокуратуре РФ по Костромской области юристом 3 класса Лепихиным В.С. была назначена экспертиза информационного материала «Ты избрал — тебе судить!»
То, что дело ведёт следователь по особо важным делам не может не радовать. Это свидетельствует о том, что Кострома преуспела в борьбе с преступностью — нет нераскрытых убийств, изнасилований и т.д. Это хорошо. А вот то, что оставшиеся без работы следователи по особо важным делам не отправлены в Чечню ловить в лесах бандитов (настоящих террористов и экстремистов), или в другие регионы, где с преступностью не так благостно, как на родине Ивана Сусанина, или на общественные работы по благоустройству городской территории, а переключились на дела о мифическом экстремизме — это плохо. Это показывает, что для государства «Российская Федерация» приоритетом является не защита населения от реальных убийц, а защита себя от мифического экстремизма.
Итак, Лепихин решил в дополнение к сочинской экспертизе получить экспертную оценку от местной филологини с кандидатской степенью г-жи Фокиной Мадины Александровны. Она упражнялась, как могла, но получилось у неё плохо. Подвел Костромской госуниверситет в её лице следователя по особо важным делам Лепихина, которому теперь приходится выдумывать, в каком преступлении обвинить Замураева.
Но всё по порядку.
Комментарии по поводу фокинской экспертизы сделаны читателем замураевского блога.
В п.1. своего заключения, Фокина указывает, что текст «содержит призывы и побуждения к действию, направленному на осуждение людей, не присоединившихся к Армии Воли Народа». Однако в мотивировочной части заключения обосновывается только вывод о наличии призывов и побуждений к вступлению в ряды Армии Воли Народа, одновременно характеризуя уничижительным образом не вступивших («Если ты человек, а не только организм...»). Но обоснования наличия призывов и побуждений к действию, направленных на осуждение людей, не вступивших в Армию Воли народа, Фокина не привела.
Таким образом, п.1. фокинского заключения не соответствует мотивировочной части документа, никак не обосновывается и приводится произвольным образом.
Во втором пункте заключения своего, скрепленного печатью университета опуса Фокина отмечает, что текст содержит высказывания, которые передают враждебный или насильственный характер действий по отношению к Президенту РФ и членам Федерального Собрания РФ, тогда как перед ней ставился вопрос (N2) о наличии в тексте высказываний, содержащих резко негативные оценки в адрес какой-либо одной социальной группы в целом, а не наличие высказываний, которые передают что-либо, или описывают какие-либо действия. Таким образом, Фокина не обнаружила в анализируемом тексте высказываний, содержащих резко негативные оценки в адрес какой-либо одной социальной группы в целом, т.е. ответ на вопрос N2 — отрицательный, а не положительный, как она пытается представить.
Кроме того, при анализе текста для ответа на вопрос N2, совершенно упущено из виду, что высказывания о предполагаемых насильственных действиях по отношению к Президенту и членам Федерального Собрания представляются только как гипотетические, обусловленные другими событиями, а именно — «Если исполнительные власти России ... не приведут в исполнение приговор по ст.19 настоящего Закона» (с.3), соответственно, не могут считаться призывами и побуждениями.
Далее, жандарм Лепихин ставил кандидату филологических наук Фокиной вопрос (№3) о наличии в анализируемом тексте высказываний, содержащих пропаганду неполноценности граждан какой-либо социальной группы по сравнению с другой социальной группой. Однако Фокина не привела ответа на этот вопрос, указав лишь, что в тексте присутствуют выражения и высказывания, которые являются негативными оценками Президента и членов Федерального Собрания РФ, а также людей, не присоединившихся к движению Армия Воли Народа. Таким образом, высказываний, содержащих пропаганду неполноценности граждан какой-либо социальной группы по сравнению с другой социальной группой, в тексте обнаружено не было.
И самое главное: Фокина никак не ответила на 4, 6, 7, 8 вопросы, а ведь именно ответы на них могли обосновать жандармские претензии юриста 3 класса Лепихина к Замураеву.
Вот эти, оставленные без ответа, вопросы:
4. Имеются ли высказывания содержащие пропаганду неполноценности граждан какой-либо социальной группы по сравнению с другой социальной группой?
6. Имеются ли высказывания побудительного характера или фразы в форме директивного предписания к действиям в пользу одной социальной группы за счёт другой?
7. Есть ли высказывания побудительного характера, содержащие призывы к враждебным или насильственным действиям в отношении лиц определенной социальной группы?
8. Выражают ли использованные в представленном информационном материале словесные средства унизительные характеристики, отрицательные эмоциональные слова и негативные установки в отношении какой-либо социальной группы (какой именно?) или отдельных лиц как ее представителей?
В общем, Фокина вела себя, как и ведут практически все эксперты, независимо от типа экспертизы. Они боятся испортить отношения со следствием, поэтому не отвечают на те вопросы, ответы на которые однозначно следствию невыгодны. Ведь не может же Фокина утвердительно ответить на ключевые 4, 6, 7 и 8 вопросы!!! Потому что ничего перечисленного в этих вопросах анализируемый текст не содержит. Но и отрицательно ответить на них она тоже не может, потому что охранка на неё обидится. Вот, чтобы и на ёлку залезть и не ободраться, филологиня и констатировала наличие в тексте «Ты избрал — тебе судить!» негативных высказываний только в адрес социальной группы — неприсоединившихся к движению Армия Воли Народа, содержащихся в послесловии к тексту закона «О суде народа».
В самом тексте закона ни призывов к осуществлению экстремистской деятельности, ни слов, возбуждающих социальную вражду либо рознь Фокина не обнаружила.
А КУДЫ БЕДНОМУ ЮРИСТУ 3 КЛАССА ПОДАТЬСЯ?
В чём теперь Лепихину обвинять Замураева? Если никаких призывов к дискриминации в обнаруженном тексте не содержится, и ни к каким насильственным действиям он не призывает?
28 сентября он вызывает Замураева на дополнительный допрос. Выдержки из протокола здесь. Комментарии, сделанные читателем блога Замураева здесь.
Что же пытается выяснить у Замураева юрист третьего класса? Он явно озадачен отсутствием перспектив обвинительного приговора (подвела его Фокина), поэтому начал задавать вопросы по существу закона «О суде народа». Как и ожидалось, особо придраться в законе не к чему: факт того, что действующий порядок привлечения Президента и членов ФС к ответственности Замураева и его соратников не устраивает, преступлением не является, как не является преступлением предлагаемая АВН идея суда народа. Лепихин считает, что в результате принятия закона «О суде народа» положение Президента и депутатов резко ухудшится, но не в компетенции Лепихина определять соответствие вопросов, которые пока только предполагается вынести на всенародное голосование, действующему законодательству. Лепихин — не ЦИКа, и не Конституционный Суд. А попытка обвинить человека за распространение идей, какими бы экзотическими они не были, при отсутствии в них призывов к насильственным действиям, есть ничто иное как принуждение к отказу от своего мнения, то есть ограничение свободы слова и мыслей, гарантированных ст. 29 Конституции. Поэтому он пытается вяло выяснить, как АВН силой заставит мешающих референдуму выполнять законы России, утверждая, что послесловие к закону содержит угрозу насилия по отношению к этой группе.
Какой именно? Этой группой могут быть чиновники, препятствующие законной организации референдума, или наёмники-отморозки. В тексте закона, во-первых, они вообще никак не упоминаются. Во-вторых, а что, на тех, кто мешает законной деятельности граждан, надо смотреть, как на чудо морское? И, в-третьих, выражение «силой заставим выполнять законы России» можно и должно трактовать как «силой духа», «силой своего убеждения», а вовсе не физическим насилием. Что и показывает Замураев в своем ответе следователю: «Под формулировкой «АВН силой заставит мешающих исполнять законы России» подразумевается то, что АВН будет устраивать митинги, пикеты, демонстрации в поддержку референдума, а также путем подачи заявлений в правоохранительные органы о совершенном преступлении лицами, мешающими в про ведении референдума, то есть нарушающими действующее законодательство».
Вот и остаётся юристу третьего класса уцепиться за подсказку кандидата филологических наук по поводу унижения социальной группы — людей, неприсоединившихся к АВН сравнением их с организмами. Осудить Замураева за экстремизм — вопрос чести
ВЫСОСАТЬ ОБВИНЕНИЕ ИЗ ПАЛЬЦА
Но это не подпадает даже под статью 130 УК РФ «Оскорбление», т.к. не используется нецензурная брань — «Оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме». Можно называть людей, к примеру, не вступающих в «Единую Россию», недоумками, дебилами и т.д. — здесь тоже будет усмотрен экстремизм? Но даже не это главное.
Допустим, текст, действительно оскорбляет людей, не присоединившихся к АВН, но ст.280 УК, карающая за экстремизм, наказывает не за унижение кого-либо, а за призывы к экстремистской деятельности. Текст, над которым бьются юрист третьего класса и кандидат филологичкских наук, действительно призывает людей вступать в АВН, но так как АВН не признана экстремистской организацией, этот призыв считать призывом к экстремистской деятельности нельзя. Понимая судебную бесперспективность возбужденного против Замураева уголовного дела на основании публикации призывов к экстремистской деятельности, Лепихин пытается подвести Романа под ст.282 ч.1, которая карает за публичное унижение человеческого достоинства какой-либо социальной группы. В данном случае, лиц, не вступивших в АВН.
Абсурд этого обвинения станет особенно явственным, если предложить привлечь по аналогичным основаниям к ответственности Президента (Путина или Медведева), которые неоднократно весьма нелицеприятно высказывались о террористах, которых обещали мочить в сортире, совершая тем самым
публичныедействия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации.
Почему публично унижать преступников — настоящую социальную группу (в отличие от людей, неприсоединившихся к чему-либо, см. ниже) можно, предлагая их убивать в особо унизительной форме — мочить в сортире, а сравнить тех, кто не разделяет идей той или иной организации с организмами — нельзя?[2]
Понятие социальной группы в Уголовном кодексе не определено, поэтому нет оснований считать людей, не вступивших в АВН, социальной группой.
ЗАКОН, ЧТО ДЫШЛО
Законодатель, принимая закон о противодействии экстремистской деятельности, определив таковой возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни, не предусмотрел никаких критериев, по которому человека можно было бы отнести к той или иной социальной группе.
Случайно ли это? Практика показывает, что нет.
Закон о противодействии экстремистской деятельности имеет потенциал репрессивного механизма, используя который, к уголовной ответственности можно привлечь любого человека. Все репрессии во все времена именно так и совершались: не имеет никакого значения, совершил ли человек противозаконное деяние или нет, важна сама возможность наказать его в любой момент, чтобы создать атмосферу страха перед государством, перед властью. Именно поэтому законодатель и оставил возможность юристам третьего класса самостоятельно причислять людей к тем или иным социальным группам. По произвольным признакам. К тому же, как опять же показывает практика, госчиновники интеллектом не измучены (их работа этому не способствует), совестью тоже (по той же причине). Иначе бы, столкнувшись с необходимостью подобного обвинения, они попытались в словарях выяснить, что же можно понимать под социальной группой.
Вот определение из википедии:
«Социальная группа — объединение людей, основанное на их общем участии в некоторой деятельности, связанное системой отношений, которые регулируются формальными или неформальными социальными институтами. Признаки социальной группы: 1) наличие внутренней организации; 2) общая (групповая) цель деятельности; 3) групповые формы социального контроля; 4) образцы (модели) групповой деятельности; 5) интенсивные групповые взаимодействия».
С точки зрения соответствия определению, люди, не вступившие в АВН, социальной группой не являются, т.к. у них нет внутренней организации, нет общей цели деятельности, форм социального контроля, интенсивных групповых взаимодействий.
Именно по тем же основаниям не являются социальной группой, скажем, любители пива или соленых огурцов.
Следовательно, основание для обвинения по ст.282 ч.1 повисает в воздухе. Поскольку невступившие в АВН социальной группой не являются, то отсутствует объект преступления — потерпевшая сторона (социальная группа). Но это было бы, если бы Лепихин был наделен интеллектом и мало-мальской порядочностью. Но тогда он и в органах бы не работал!
Остаётся рассчитывать на порядочность и профессионализм суда. А надежы эти слабые.
[1] Следователь Лепихин, этими словами я уничижительно характеризую социальную группу людей, потребляющих блага от общества, но взамен обществу ничего полезного не отдающих. Словарь Ожегова и Шведова определяет таких людей, как паразитов. Почему бы Вам не возбудить уголовное дело против издателей этого словаря, за содержащиеся в нём слова, а так же и против меня за то, что я презираю социальную группу «паразиты», и не считаю нужным этого скрывать?
[2] Следователь Лепихин, я неплохую идею Вам подсказываю. Вы станете известны как честный и принципиальный следователь. Пока что у Вас растет слава ограниченного жандармика. Детям стыдно такой похвастаться.
