Вот уже несколько дней всё российское медиа-пространство, особливо его жёлтый сектор, бурлит, смакуя скандальную новость: чеченский бизнесмен Руслан Байсаров через Грозненский районный суд отсудил у Кристины Орбакайте сына. Шумиха по этому поводу поднялась настолько громкая, что успела уже порядком осточертеть.
Тем более, исход заседания Грозненского суда предугадать было несложно. Ведь с иском туда обратился не кто-нибудь, а один из богатейших чеченцев страны, приятель Рамзана Кадырова миллионер Байсаров.
По мнению истца, его 11-летний сын Дени должен до совершеннолетия проживать с ним: согласно чеченским традициям сына воспитывает отец. А чеченские традиции, согласно Рамзану Кадырову, стоят выше российского законодательства. Помните его заявления: «решение суда присяжных не соответствует воле чеченского народа» (это он выражал недовольство по поводу оправдательного вердикта Аракчееву и Худякову)? Или другое: «…не исключаю, что поступил бы по чеченским обычаям. Я имею в виду кровную месть. Официально заявляю» (Это уже в адрес Сулима Ямадаева).
Подобных высказываний президента Чечни можно привести ещё немало. Я так понимаю, что все они прошли мимо ушей Орбакайте и её мамы Аллы Пугачёвой. А зря. Имея дело с выходцем из кадыровской Чечни, особенно, когда тот состоит в близких отношениях с её президентом, им следовало помнить: благодаря капитулянтской политике Кремля, такой выходец зачастую ставит себя вне российского правового поля. Ведь он — носитель неких особых чеченских традиций, с которыми должна считаться, а зачастую и подчиняться, вся страна. Такого особого статуса для него добились отец и сын Кадыровы напополам с Путиным. И было бы странно ожидать от того же Руслана Байсарова, бизнесмена «с сомнительным прошлым», как политкорректно напоминают журналисты, что он вдруг поступит этим традициям вопреки, то есть, возьмёт и согласится на равные с матерью права на сына. Не по-чеченски это.
Забавно было наблюдать за эмоциональным выступлением Аллы Пугачевой в ток-шоу Малахова «Пусть говорят». Тяжёлая артиллерия в её лице выглядела таковой разве что по габаритам. На самом же деле в голосе эстрадной примы почти всё время звучали просительные интонации: она перед всей страной упрашивала чеченского бизнесмена разрешить тому свидания сына с матерью. Пугачёва, похоже, только сейчас поняла: в путинско-медведевской России у близких Кадырову людей ничего требовать, в том числе и через суд, нельзя по определению. У них можно только что-либо униженно выпрашивать. Да и то лишь в том случае, если такая просьба не идёт в разрез с чеченскими обычаями.
Рассказанная в прямом эфире история избиения Орбакайте в гримёрке ночного клуба её с тогда ещё так называемым «гражданским мужем» (под политкорректным термином «гражданский брак» теперь закамуфлировали банальное сожительство) выглядела вполне реалистично. Ибо повод, с точки зрения кондовых кавказских адатов, для этого имелся: как стало ясно из рассказа Орбакайте, Байсарову не понравилась её вольная манера общения с гостями. Что ж, это вполне в духе кавказских традиций: муж имеет право наказать свою жену за дурное, с его точки зрения, поведение. В том числе и путём рукоприкладства.
Чтобы лучше высветить глубинное отношение к женщине в чеченской традиции, я позволю себе процитировать художественно-документальный источник, книгу Эдуарда Лимонова «В плену у мертвецов». Как известно, в 2001-2002 годах лидер нацболов содержался в следственном изоляторе ФСБ «Лефортово», где его сокамерниками были и чеченские боевики. Как, например, подельник Салмана Радуева по делу о захвате заложников в кизлярской больнице Асланбек Алхазуров. У Лимонова ему целая глава посвящена, «Так говорил Аслан» называется. В ней прямым текстом даются откровения боевика. Очень советую прочесть тем, кого интересуют методы психологического воздействия чеченцев на окружающих.
Так вот, насчёт отношения к женщине в чеченском обшестве Аслан с прямотой римлянина говорил следующее: «Женщина ведь — это твоя вещь» (Эдуард Лимонов, «В плену у мертвецов», с. 171, изд-во «Ультра-культура», 2002 год).
И на конкретном примере покончившего с собой русского тракториста в станице Червлённая поясняет, что надо делать с неверной женой: «У нас на селе все знали, что она гулящая. Ему говорили — у тебя жена со всеми спит, выгони её или убей. Нужно было убить жену и прикопать» (там же). С точки зрения чеченца этот безвольный русский тракторист — полный идиот, тряпка, не заслуживающая никакого уважения. Хотя действительно, его уважать не за что. И даже жалеть, наверное, не стоит.
Разумеется, случай с избиением Орбакайте — это совсем не тот случай. Но кто сказал, что наказывают только лишь за измену? Предоставить же пострадавшей стороне компенсацию (по словам Пугачевой это была квартира в Москве) — это тоже вполне по-чеченски. При условии, конечно же, что эта сторона имеет в обществе определённый вес, и нормализовать с ней отношения представляется обидчику выгодным. Изгнанным из Чечни русским никто никакой компенсации, разумеется, не предлагал — с их стороны чеченские преступники не видели никакой для себя угрозы. Звёзды же шоу-бизнеса — это, однако, иной случай. И раз они её приняли, значит, инцидент исчерпан, и о сломанном носе Кристине Орбакайте лучше вообще позабыть — ведь за него дано материальное возмещение в виде квартиры.
А теперь ещё раз дадим слово Алхазурову, причём в том вопросе, который имеет прямое отношение к сути тяжбы между Байсаровым и певицей — воспитания сыновей: «У нас пацан везде за отцом следует, чуть подрос. Отец играет в карты, ругается, рассказывает истории, как он там подрался, здесь подрался. Хвалится дракой. Это откладывается в памяти чеченского мальчика. Чеченского мальчика воспитывает отец»(там же).
Интересно, Пугачева с Орбакайте читали эти строки? Боюсь, что нет. Иначе бы Алла Борисовна не делала столь непонимающие глаза и не вопрошала бы, обращаясь к аудитории: «Не могу понять, чего добивается Руслан»?
По-моему, чего он добивается предельно ясно. По-крайней мере тому, кто знаком с чеченским этническим стереотипом. Неужели Пугачёва его за эти годы так и не изучила хотя бы в общих чертах?
Зачитанные в прямом эфире адвокатами Орбакайте условия, выдвинутые стороной Байсарова, тоже были весьма характерными. Чеченский миллионер не хочет, чтобы его сын Дени общался с бабушкой и мамой. Они, мол, не вполне достойного поведения. С точки зрения традиционной чеченской морали сфера деятельности Орбакайте и Пугачевой действительно, скажем так, вызывает вопросы. Женщина с их точки зрения должна заниматься домашним хозяйством и растить детей, а не мотаться по гастролям и проводить время в сомнительных тусовках эстрадной богемы. Такой образ жизни женщины их моралью порицается. Поэтому ничего удивительного в требованиях, заявленных Русланом Байсаровым, нет. Надо просто взглянуть на них с точки зрения традиционной чеченской морали — а именно ею в подавляющем большинстве случаев руководствуются в чеченцы в жизни. И тогда всё встанет на свои места.
Интересно, что определённое число русских мужчин, если судить по реакции в Интернете, поддержало Руслана Байсарова. Они тоже посчитали, что сына должен воспитывать отец, хоть даже и чеченский. Правда, сами они так в жизни редко поступают — в России огромное количество матерей-одиночек, воспитывающих сыновей самостоятельно, практически без участия мужчин — бывших мужей.
Если абстрагироваться от данной ситуации вообще, то воспитание сына отцом, безусловно, правильно. Если бы, скажем, у меня после развода остался сын, то я бы тоже приложил все усилия для того, чтобы он жил именно со мной, а не с бывшей женой. В этом отношении чеченская традиция представляется вполне здоровой и здравой. Мужчину воспитывать должен мужчина. Только так можно массово воспитать в последующем поколении мускулинное, мужское начало. Женщины передать его не способны. Увы, многие современные русские этого не понимают. Или понимают, но совершенно не имеют воли, находясь под каблуком у жён и плодя в современных семьях огромное число фемининных, слабовольных, женоподобных типов.
Вообще вся экстренная полуторачасовая передача Владимира Малахова может служить наглядным пособием по изучению российско-чеченских отношений периода постельцинизма. «Беззаконие! Беспредел»!— возмущалась Пугачева.
Госпожа примадонна, вы это только лишь сейчас поняли? Тогда, когда этот самый беспредел коснулся лично вас и вашей семьи? Когда кадыровскому режиму скармливали боевых русских офицеров, вы ведь не возмущались, верно? И на всю страну о беззаконии не кричали. Думали, очевидно, что это где-то там, далеко, каких-то совсем незначительных, простых русских людей предают, из тех, у кого просто «порядковый номер на рукаве». Неприкасаемой, видимо, себя считали. А о том, что вы и члены вашей семьи можете стать очередной ритуальной жертвой на алтарь умиротворения Чечни, видимо, и помыслить не могли. Слишком высокого мнения о себе, видать, были.
И о чём, интересно, вы со своей дочерью вообще думали году этак в 1998-м, когда родился мальчик Дени? Я, например, хорошо помню тот 98-й. Тогда в масхадовской Чечне дорезали последних русских. Тогда по всему Кавказу вовсю торговали рабами, и главный невольничий рынок был именно в Грозном. Тогда Хаттаб со своей бандой налетел на Буйнакск — то была первая репетиция неудавшегося чеченского блиц-крига. Тогда взывал о спасении несчастный приграничный Курской район Ставропольского края — чтобы защититься от регулярных налётов банд с чеченской территории, угонявших скот и уводивших людей в рабство, жители прокопали вдоль границы глубокий ров и пытались отгородиться чем-то вроде китайской стены, опутанной колючей проволокой.
Впрочем, известно, о чём тогда думала Кристина Орбакайте: «Я ценю и уважаю традиции и обычаи чеченцев и хорошо понимаю, что мой сын -мусульманин. И на все расспросы Дени всегда отвечаю: делай, как говорит папа. Он — послушный мальчик, очень привязан к отцу. С бабушкой Касират здоровается и прощается на чеченском. Правда, при этом смущается и шепчет ей на ухо, чтобы другие не слышали».
Ну, и далее в том же духе: «Да, многие удивляются, как я, современная женщина, с такой легкостью. Влилась в их быт. Я поняла, что если любишь человека, надо уважать и его культуру. Сначала, конечно, было непривычно, например то, что в присутствии родных и близких Руслан не показывает своих чувств ни по отношению ко мне, ни к сыну. У чеченцев это считается проявлением слабости. А единственный человек, к которому он относится трепетно, не скрывая своих чувств, это его мама. Руслан — мужчина моей мечты. Я влюбилась в него с первого взгляда и навсегда! Он себе может и найдет другую, но я такого, как он, нет!» (http://www.guruken.ru/alla/kanonam_islama).
«Если любишь человека, надо уважать его культуру». Вот Орбакайте и столкнулась с проявлениями чеченской культуры. Но что-то проявлять к ней уважение не спешит. В судах вон воюет, жалуется на всю страну, что ребёнка отняли. Или она думала, что чеченская культура — это только красивые ухаживания в предсвадебный период да компенсации в виде квартир за сломанный нос? Да и то, если уж говорить об ухаживаниях, преимущественно за женщиной другой нации. Потому что своей особо добиваться самому не требуется — вопрос решается проще, посредством сватовства через родителей и родственников. Нет уж, госпожа Орбакайте. Как гласит русская пословица: любишь на саночках кататься — люби и саночки возить. Ведь Руслан Байсаров — мужчина вашей мечты.
Символично, что собравшаяся в студии у Малахова аудитория — преимущественно женская — представляла собой вроде как российскую сторону. Громко охала, ахала, жаловалась, просила, взывала, пытаясь разжалобить, умилостивить Руслана Байсарова. По крайней мере, заключительное слово Пугачёвой было выдержано именно в этом ключе — просительном. Ну почти как официальные российские власти, только в более явном и неприкрытом виде. Думаю, что немалое число людей в Грозном, да и по всей Чечне, посмотрев передачу, самодовольно усмехнулись. Ещё бы! Ведь чеченец вышел победителем из противоборства с воротилой российского шоу-бизнеса. Знай наших, как говорится. Кадыровский режим торжествует очередную викторию. Теперь не только простые русские ребята вроде Ульмана, Аракчеева и Худякова были получены им в виде умиротворительной жертвы. Теперь уже и звёздное семейство Пугачёвой перед всей страной унизили — самую, что ни на есть россиянскую элиту.
Увы, чеченская прививка пошла для звёздного семейства не впрок. Они, похоже, так ничего и не поняли.
