Сергей Михалков умер. Думая о нем, я всегда вспоминаю старую притчу: «В стране слепых кривой – король». Он смотрел на советское общество трезво, его взгляд не был искажен сидевшим в глазу каждого советского ребенка осколком вживленного официальной пропагандой знаменитого «зеркала тролля». Кстати, и выражение «зеркало тролля» - такой осколок, ведь у Андерсена в «Снежной королеве» говорится о «зеркале дьявола».
У Лема в «Футурологическом конгрессе» описывается общество, все граждане которого видят галлюцинации под воздействием специально распыленных в воздухе химических веществ. И лишь приняв «отрезвин», можно увидеть, как обстоят дела в реальности (теплый летний вечер вмиг превращается в серую зиму, роскошный ресторан с бесценными яствами – в узкую клетку с чуть ли не кормушкой-поилкой и т.п.). Михалков принадлежал к тем немногим людям в советской верхушке, которые всегда имели отрезвин при себе и не заблуждались ни на миг. Отсюда их готовность служить любому режиму и «урвать от жизни всё». Они понимали, в какой стране живут.
Достаточно вспомнить жуткую пьесу "Первая тройка, или Год 2001-й", по которой был снят шокирующий фильм «Большое космическое путешествие» (сценарий – Михалкова) с гениальной музыкой Рыбникова (она до сих пор звучит по радио). Фильм был столь страшен и гениален одновременно, что подвиг молодого Пелевина на написание романа «Омон Ра».
Напомню сюжет. Тройка ребят на звездолете летит в космос. Предполагается, что юные космонавты должны достичь иных миров. Но вот беда – случается поломка. Они пытаются выбраться из звездолета в открытый космос. Но, к своему удивлению, долго ползут по канализации и вылезают из нее – на Земле. Полета не было! Космический корабль представлял собой тренажер! Команда космонавтов была введена в заблуждение. В финале появляется камео настоящий космонавт (Леонов) и добрым голосом говорит что-то вроде «ничаво, робяты, вы еще полетите».
Впрочем, лучше просто процитируем («Первая тройка или год 2001-й»):
НАТАША. А мы фактически были в клетке. Только мы были не львами, а подопытными кроликами. Выращивали космические помидорчики, ждали космических огурчиков, смотрели в иллюминатор, а нас, дурачков, просто-напросто разыгрывали. И не час, не два, а целых две недели. За окошечком то голубое, то розовое... Вспоминать противно!
ВАДИМ. Но надо им отдать должное. Все было хорошо продумано: и работа приборов, и ощущение невесомости, и световые эффекты, приближенные к реальной космической обстановке. Здорово! Ничего не скажешь!
НАТАША. И все равно обидно. Неужели нельзя было обойтись без этого цирка? Непонятно, чего они только добивались?
ФЕДЯ. Они проверяли нас на дружбу и товарищество в условиях космического общежития.
ВАДИМ. Жестокая проверочка. Мы же не отрывались от Земли.
НАТАША. Имитация. Да еще какая! Бессовестная! Я думаю, что они надраено тратили на это время и силы. Нас можно было запустить на Марс и не прибегая к таким обманам. И вообще... выходит, что нам не доверяли.
Более точной и злой пародии на советское общество и представить нельзя. Несчастные советские люди думали, что строят коммунизм, летят в космос, к иным мирам! А на деле находились в канализации! Аллюзия на Уэллса и морлоков видна невооруженным взглядом. Михалков был одним из немногих советских элоев, он знал, как функционирует система. А работал он профессиональным утешителем морлоков («ничаво, вы еще полетите»), по доброте ненавязчиво намекающим им, как обстоят дела.
Какую мораль мы можем извлечь из судьбы Михалкова? Сделавшие ему имя детские стишки ушли вместе с эпохой и будут забыты. В самом деле, где вы видели добрых милиционеров? Увы, их нет в окружающей нас реальности, где господствует не мифический дядя Степа, а реальный майор Евсюков.
Так что же останется? Останутся басни. Михалков редко и неохотно делился своей мудростью. И конечно не в детских стихах. Даже будучи ребенком, я предпочитал его странные басни любому «дяде Степе». Потому что дядя Степа – шоколад с рафинадом, сплошная патока и глазурь. «Милиционеры очень любят детей. Это каждый знает. Любят они не только своих детей, а всех подряд, без разбору. Не верите - посмотрите детские фильмы. В фильмах милиционеры всегда улыбаются детям. И все время отдают честь… Если же кому-нибудь попадется милиционер, который не улыбается и не отдает честь, то это ненастоящий милиционер», - иронизировал Юрий Томин в классической книжке «Шел по городу волшебник».
Но в баснях проявляется истинный Михалков – не сочинитель бессмысленных побасенок для детей, а человек, знающий жизнь. До сих пор, вглядываясь в окружающую действительность, я узнаю эти модели. Впрочем, тут надо цитировать.
«Хочу бодаться» (отрывок)
Увидел Козленок Щенка.
- А ну! Давай бодаться!
- Давай! - обрадовался Щенок и больно укусил Козленка за ногу.
- Постой! - заплакал Козленок. - Я хочу бодаться, а ты что делаешь?
- А я хочу кусаться! - ответил Щенок и еще раз укусил Козленка.
Маленькая притча. И не только о драчливых детях. А о том, что свои правила и формат не всегда удается навязать окружающим. И обратно – о необязательности навязываемых извне правил, о возможности своей игры. Ценно ли это? Для меня – да. Банально ли вышесказанное? Быть может. Но следует помнить, что банальность тоже должна быть высказана – в свой час. Иначе до нее придется доходить своим умом, набивая шишки.
«Щенок и змея» (отрывок)
- Вот ты на меня смотришь и молчишь... А дома на меня все ворчат, рычат
и гавкают! - сказал Щенок Змее. - Все меня учат, прорабатывают: и Барбос, и
Шарик, и даже Шавка. Надоело мне их слушать!..
Пока Щенок жаловался, Змея молчала.
- Пойдешь ко мне в друзья? - спросил Щенок и спрыгнул с пенька, на
котором сидел.
Развернулась Змея и ужалила Щенка.
Молча. Насмерть.
Еще одна притча. О тщетности дружбы со змеями. И, разумеется, о том, почему следует предпочитать своих чужим. Глупо? Банально? А посмотрите вокруг, сколько людей разговаривает с гадюками. С закономерным итогом. Да что тут говорить, очень часто попытки российского руководства «интегрироваться на Запад» напоминают мне эту простенькую притчу. Пока наши болтают, Запад, свернувшись колечком, ждет. И жалит раз в десять лет, неумолимо.
Лев и ярлык (отрывок)
Проснулся Лев и в гневе стал метаться,
Нарушил тишину свирепый, грозный рык -
Какой-то зверь решил над Львом поиздеваться:
На Львиный хвост он прицепил ярлык.
Написано: "Осел", есть номер с дробью, дата,
И круглая печать, и рядом подпись чья-то...
Лев вышел из себя: как быть? С чего начать?
Сорвать ярлык с хвоста?! А номер?! А печать?!
Еще придется отвечать! <…>
Лев потерял свой вид, стал чахнуть понемногу,
То этим, то другим стал уступать дорогу,
И как-то на заре из логовища Льва
Вдруг донеслось ослиное: "И-аа!"
Тут и без комментариев всё понятно.
Что сказать напоследок? Мудрый советский змий, Каа советской номенклатуры, Сергей Михалков был одним из немногих, кто пытался дать советским людям типовые модели поведения. Говоря высоким слогом, сформулировать наш «Шулхан Арух». Конечно, не до всех доходили его намёки, басни казались простоватыми, а прозрения насчет будущности советских «космонавтов» - слишком страшными, чтобы быть правдой. Но элой Михалков, несмотря на приписываемый ему тотальный цинизм, пытался объяснить советским «людям, ходящим во тьме», простые истины. Что нельзя дружить со змеями. Или что желание бодаться не равно желанию кусаться. Или что космический корабль не всегда летит на Марс, даже если об этом день и ночь трубит пропаганда. Или что брань на вороту виснет, вопреки пословице (смотри притчу про Льва).
Всегда есть много критиков, сатириков, насмешников. Да я и сам такой. Но дать Закон, сформулировать работающие модели поведения, социальные техники, могут не многие. «Проклят, кто слепого сбивает с пути». Михалков, зрячий, хотя бы пытался отвратить слепых от болота. За это – спасибо.
