Осмотр Путиным галереи Ильи Глазунова можно, конечно, рассматривать как определенное расслабление после выезда в Пикалево. А обратившие на себя внимание его реплики по поводу картин, исторических героев и сюжетов – как вольную «светскую беседу» а автором: странно если бы гость молча проходил мимо картин или заученно повторял перед каждой «Впечатляет. Великолепно!»
Однако, во-первых, Путин обычно в подобных репликах всегда говорит что-то еще, кроме того, что непосредственно произнесено. Кто-то считает, что он озвучивает некие стратегемы. Кто-то – что просто выполняет некую просьбу посодействовать популярности некой темы в чисто коммерческих интересах. Но в любом случае, то, что он говорит – он говорит зачем-то. Его прежняя профессия, как и его отношение к этой профессии не располагают к тому, чтобы озвучивать «поток сознания».
Но даже, если он и не вкладывал в свои реплики сознательно того или иного политического содержания – даже если рассматривать их как чисто импульсивную реакцию на сюжеты (во что не очень верится) – эти реплики достаточно показательны.
«Меч коротковат, как ножик перочинный в руках смотрится» - это в изложении РИА-Новости – у картины «Князь Олег и Игорь» про меч в руках князя. В изложении «МК» - более откровенно: «У того мужика меч как ножик перочинный в руках смотрится». И дальше – что таким мечом только колбасу резать.
Тут же явно, продуманное или спонтанное – но отношение к предмету: Меч – должен быть мечом. И если ты взял в руки меч – то не стоило его брать, если собираешься всего лишь «колбасу нарезать». По иному, в классической формуле: «Без нужды не обнажай, без славы не вкладывай».
Все должно быть в серьез. Меч должен быть мечом, власть должна быть властью, борьба должна быть борьбой.
И тогда, как минимум два варианта вложенного смысла: один в отсыле к себе – взяв меч нужно использовать его по назначению. А другой – к кому-то другому: «А вот тут кое-кто меч взял, мы ему поверили – а он им только и может, что колбасу резать». И тогда – к этому другому: «Не тем занимаешься парень. Не для того тебе меч давали, в игрушки играешь!».
И еще, если исходит из варианта «МК»: «У того мужика меч как ножик перочинный в руках смотрится». То есть – отзыв без всякого пиетета. То ли – в принципе демонстрация демократизма: «мужик он и есть мужик». То ли более конкретная демонстрация: «Не по должности оценивать будем».
Интересно, к кому бы это? Как-то перекликается с известной репликой одного непосредственного русского генералиссимуса: «Это ты раньше был князь. А теперь ты – тьфу, небылица». Это про кого? Или просто так, превентивно, предупредительно – реальная политика не терпит чинопочитания… «Если что – на должность не посмотрим».
И второй широко разошедшийся сюжет – про Бориса и Глеба: «надо бороться за себя, за страну, а отдали без борьбы… Это не может быть для нас примером - легли и ждали, когда их убьют» - в передачи РИА-Новости. У «МК»: «Надо бороться за себя, за страну, а Борис и Глеб отдали все без борьбы. Это не может быть для нас примером».
Среди прочего – бороться надо не только за свою страну – но и за себя. И еще: Борис и Глеб – первые русские святые. То, что они сделали – церковью провозглашено подвигом и образцом для подражания. Путин – прямым текстом продекларировал, что хоть они и святые – для него лично это примером быть не может. Так он не поступит. Хоть бы что там церковь по этому поводу не говорила.
Уже здесь – четкое и известное разделение: «Богу - богово, Кесарю – кесарево». Иными словами, среди прочего – даже моральное первенство церкви над светской властью в России признано не будет. Учитывая, что РПЦ последние годы – а особенно, новый патриарх, - явно демонстрировала претензию на право судить светскую власть, постановка вопроса уже вызывает предположение о явной политической направленности путинской реплики.
Что же касается собственно Бориса и Глеба и того, что по мнению традиции и церкви считается подвигом, а по мнению Путина служить примером не может… На всякий случай, в качестве напоминания для тех, кто не помнит деталей:
На Руси 1015 год, последний год правления Владимира Красное Солнышко. Он же – Владимир Святой, крестивший Русь. Их вообще четыре тезки в истории России: Владимир Красное Солнышко, Владимир Мономах, Владимир Ильич Ленин, Владимир Путин.
Итак, князь Владимир, имевший не поддающееся точному учету количество жен и также точно не сосчитанное до конца количество детей, поссорился с двумя старшими, от старших жен: Святополком, не считавшим его своим отцом и Ярославом (будущим Мудрым). Первого он посадил в темницу, со вторым готовился воевать. Престол же намеревался отдать любимому сыну Борису, рожденному, как и Глеб, от одной и последующих жен («болгарыни»). Однако 15 июля умер. Бориса, которому было доверено княжеское войско, в Киеве не было, он был отправлен отцом в военный поход для отражения нашествия печенегов, и власть в Киеве захватил освободившийся из под стражи Святополк.
Борис узнает об этом на пути в Киев. И вот тут начинается то, что было канонизировано церковью, и отвергнуто Путиным.
Дружина Владимира верна Борису, она знает, что Владимир собирался назначить его престолонаследником. Кроме того, Борис пользуется популярностью и любовью не только в войске, но и среди киевлян. И Дружина требует идти на Киев, сместить Святополка и занять отцовский престол. А Борис отказывается. Он не хочет воевать против брата, тем более – старшего, которому, как кажется, по обычаю должен достаться престол.
То есть, нас стороне Святополка – старшинство и право. На стороне Бориса – воля отца, любовь народа, верность дружины. Сталкиваются популярность и право – и Борис жертвует властью, поставив популярность ниже права и братской любви.
То есть это то, что, как публично объявил Путин – он лично делать не собирается.
Борис в результате расплатился не только престолом, но и жизнью, потому что, как считается по официальной версии, уже отказавшись от борьбы, отправив в Киев дружину и оставшись с небольшой охраной, был убит посланцами Святополка. Причем сначала перебили охрану и ранили его, но когда Святополк узнал, что брат выжил – приказал его добить.
С Глебом ситуация была схожая. Святополк вызвал его в Киев, но у Смоленска его нагнали посланцы Ярослава, который предупреждал, что старший брат уже убил Бориса и собирается убить Глеба. Последнему было предложено не ехать в Киев, принять меры безопасности и вступить в союз с Ярославом для борьбы против убийцы. Но и Глеб отказался от борьбы, и, по одной из версий, даже приказал своей охране не применять оружие в случае появления убийц.
И оба брата, оказавшись в критической ситуации, не пытались бороться и защищаться, и принялись молиться. Правда, Бориса как будто закололи во сне, уже после молитвы. Глеба же, по приказанию посланца Святополка зарезал его собственный повар. В общем, нравы среди русских правителей бытовали такие, что ну никак не поднимается рука осудить большевиков, за то, что покончили с ними по их же собственным тысячелетним правилам.
Вот тот пример, которому как объявил Путин, он следовать не будет. Как не последовал ему и Ярослав, получивший в результате прозвище Мудрый.
Причем, нужно отметить, что если Путин в своей реплике упоминал о том, что «за страну, за себя нужно бороться» - то перед Борисом и Глебом если и стояла задачу бороться за страну – то лишь в смысле борьбы за власть в данной стране. А так – речь шла как раз о том, чтобы бороться не за страну, в смысле ее защиты от того или иного несчастья, - а за себя и за свою власть.
Более того, на этом фоне несколько иначе смотрится и недавнее отдание Владимиром Путиным почестей Деникину. Комментаторы это в основном трактовали, как «окончательный выбор» в пользу белого против красного. Кто-то объяснял это более прозаическими чуть ли не коммерческими интересами, но в основном сюжет рассматривался в его идеологическом значении. Правда, тут уже была некоторая деталь: сам Деникин никогда не был ни идеологически, ни программно-политически внятным политиком. Он был настроен достаточно антимонархически, но в отличие, скажем от Колчака, который до 18 года не позиционировал себя политически (разве что приказал в феврале 1917 года вывесить на своем флоте красные флаги) или ряда других белых генералов – выступил еще против Временного правительства, поддержав Корнилова. Против Советской Власти он воевал под лозунгом решения судьбы России Учредительным собранием – и «непредрешения» - то есть никакой политической программы не имел. Очень спорно, насколько демонстративное преклонение перед Деникиным само по себе может рассматриваться как идеологически акцентированный шаг.
Но, что бесспорно характерно для Деникина – это нежелание сдаваться без боя, готовность сражаться сколько хватает сил. Строго говоря, это – то, что отличает любого белого генерала от «красных вождей» последних двадцати лет – равно как и «красных генералов» этого же времени: все они позорно отказывалась от борьбы, никто не вывел ни одного полка или «рабочего ополчения» на защиту своих политических идеалов.
Возможно, в этом причина как того, что Путин отдал дань уважения Деникину – и никогда не упускает случая высказать колкость в адрес нынешних «коммунистов».
Если взглянуть на реплики в галерее Глазунова и на реплики по поводу Деникина в обоюдной связи, то создается впечатление, что Путин определял свою позицию: «не за Белых и против Красных, а за тех кто дерется до конца, и против тех, кто постоянно капитулирует».
В общем же что, как получается, было сказано Путиным в галерее.
Что меч должен быть мечом – и правителю дан меч (власть) не для того, чтобы «колбасу резать», а для того, чтобы употреблять ее по делу.
Что, (возможно), есть некий правитель, который думает, что у него есть меч, хотя на самом деле – у него «ножик колбасу резать».
Что если когда приходится выяснять отношения с кем-то по поводу власти – никто не посмотрит, какую должность официально занимает «этот мужик, который думает, что у него в руках меч (власть)».
Что в борьбе за власть лично он, Путин, не будет зацикливаться ни на формальных аспектах проблемы (какая должность), ни на не формальных – брат или не брат – и даже брату власти не отдаст.
Что в случае дилеммы – что важнее, право или популярность – он примером Бориса руководствоваться не будет, дружину не распустит и пойдет во главе нее разбираться с объявившимся конкурентом.
И что если узнает (как Глеб) и замышлениях против него, да еще получит и предложения о союзе – то и примером Глеба руководствоваться не станет, и охрану ограничивать в ее действиях не будет. То есть, узнав, скажем, от одного своего «брата» о «злом умысле» другого, то руководствоваться будет не братскими чувствами, а тем, что «надо бороться за себя, за страну, а не отдавать власть без борьбы».
Может быть – в данном случае приведена не доказанная версия прочтения слов Путина. Может быть.
Но если соотнести то, что он сказал, с реальным сюжетом того, о чем он это говорил – то получается именно так.
И, представляется, как-то очень актуально и непротиворечиво вписываемо в нынешние политические реалии.
