Национальная Ассамблея РФ приняла решение о начале общественной дискуссии по вопросу о дееспособности нынешней Конституции России и подготовке Проекта нового Основного Закона Страны. Это решение было принято на прошедшем в последние числа Мая Расширенном Пленуме Совета Национальной Ассамблеи. В общем-то – за год существования Ассамблеи, это наиболее значительное из принятых ею решений.
НА, безусловно, не может претендовать на представительство широких электоральных масс. Однако одновременно, она в каком-то смысле является образованием, представляющем наиболее широкий политический спектр – включая в себя идеологических «либералов» и «правозащитников», «патриотов», «национал-большевиков» и левых коммунистов.
В этом смысле ей нет другого аналога, как нет и другого органа, который одной из своих важнейших задач поставил бы не доминирование одного из секторов обществ над другими, а нахождение согласия между ними как минимум в вопросах создания в России действительного демократического и социального государства.
И все представленные в НА политические течения при всей естественной несхожести сошлись во мнении, что нынешняя Конституция РФ как минимум реально не исполняется, не содержит в себе механизмов, гарантирующих исполнение ее базовых деклараций, а вопрос о ее замене на иную заслуживает широкого обсуждения.
Сможет ли НА организовать такое обсуждение – зависит от того, что она сумеет сделать практически.
Но, тем не менее, вопрос поставлен в повестку.
Безусловно, многие из претензий к нынешней Конституции РФ существовали изначально. И, изначально, общество и политический класс со многими вытекающими из этого проблемами мирились и старались их обходить. Однако чем дальше, тем этих проблем становится больше.
Изначальная спорность и сомнительность Конституции 1993 года заключалась в следующем.
Во-первых, она была принята незаконно. В том смысле, что процедура ее принятия противоречила процедуре, конституционно предусмотренной на тот исторический момент: любые конституционные изменения мог принимать либо Съезд Народных депутатов России, либо граждане на общенародном Референдуме. В последнем случае референдум должен был быть объявлен Съездом или Верховым Советом, причем конституционные решения на нем считались принятыми только в том случае, если бы за них проголосовали более половины граждан страны.
Реально Референдум был объявлен тогдашним Президентом РФ (что уже было незаконно), причем последним было установлено, что для принятия решения достаточно большинства от пришедших на голосование – то есть получалось, что Конституция может быть принята, если ее поддержит 25 % от имеющих право голоса + 1 голос. Последнее противоречило принятому уже в 1991 году Закону о Референдуме, причем принятому и подписанному уже Ельциным.
Изначально процедура принятия Конституции оказалась незаконной – и изначально она была нелегитимной, поскольку предполагала принятие основного документа страны голосами одной четверти ее граждан.
Во-вторых, Конституция была принята без ее свободного обсуждения, с ограничением права на агитацию против нее, в условиях практически действовавшего чрезвычайного положения, когда были, в частности, закрыты представлявшие ее противников СМИ, а партиям, принимавшим участие в выборах, назначенным Президентом РФ одновременно с голосованием по Конституции, высшие должностные лица страны публично угрожали снятием с выборов в случае, если они будут агитировать против принятия данного текста.
В-третьих, вообще не существует никакого подтверждения того, что данная Конституция была принята хотя бы в рамках данной незаконной процедуры. Указ Ельцина, назначивший референдум. Предполагал, что для того, чтобы он считался прошедшим, в нем должно было принять участие не менее половины граждан. Кроме голословных заявлений органов власти, не существует никаких подтверждений того, что в голосовании действительно приняло участие более половины имеющих право голоса.
Даже по официальным данным на голосовании за принятии Конституции высказалось лишь 32 % граждан России.
Во всяком случае, подобные данные предъявлены обществу ни в каком виде не были, а по оценкам многих экспертов, явка тогда составила лишь ок. 46 % граждан (см. например Собянин А. А., Суховольский В. Г. Демократия, ограниченная фальсификациями: выборы и референдумы в России в 1991—1993 гг.. — М.: 1995), хотя власть заявляла иное.
В четвертых, что в чем-то даже более важно, принятие Конституции не было легитимно в том смысле, что не основывалось на согласии общества, не основывалось на учете мнения основных политических секторов и политических сил. Конституция была навязана одной частью политической элиты всему обществу, она была продиктована обществу победителями, с помощью оружия разгромившими законно избранные органы власти, навязаны меньшинством большинству.
Но, не основываясь на согласии общества, она не могла и обществом восприниматься как ценность, будучи продуктом диктата меньшинства, в скрытом виде предполагала, что подобным же образом будет осуществляться ее толкование, а при случае – изменение.
Вопрос согласия – в каком то плане менее формален, но даже более важен, чем вопрос законности и процедуры. Конституция по определению для исполнения и уважения требует достаточно широкого, если не доминирующего согласия, поскольку лежит в основе других законов и обеспечивает их легитимность. Но легитимность – как раз в качестве необходимого включает в себя вопрос согласия. Конституция действенна лишь тогда, когда она является плодом компромисса, согласия основных политических сил.
О противоречиях, недомолвках и туманностях в тексте данной Конституции вообще в данном случае говорить излишне.
Собственно, это все известно и особой новизной не обладает. Тем не менее, с 1993 года Конституция рассматривалась как принятая и действующая, что в целом сомнению не подвергалось. Связано это было с тем, что после 12 декабря 1993 года, власть, объявив о своей победе в вопросе о Конституции, не смогла никуда уйти от своего сокрушительного поражения на парламентских выборах. В этих условиях возник новый, элитный компромисс, элитное согласие, заместившее необходимое с точки зрения долговременности согласие по самой Конституции: оппозиция признала Конституцию действующей, власть признала победу оппозиции на выборах. То есть для Конституции была создана определенная текущая легитимность, они стала отчасти взаимопринимаемыми правилами игры для ведущих политических сил.
Но это текущий компромисс, ничем официально не закрепленный, мог действовать лишь постольку, поскольку существовали старые фигуранты противостояния, а главное – поскольку в целом сохранялся баланс их сил.
После 2000 года их конфигурация изменилась, как и изменился этот баланс. А с усилением власти, Конституция, основанная на произволе в своем принятии, ничем не могла быть защищена от произвола в собственной трактовке этой властью.
Конституционный же суд, призванный трактовать Конституцию, после стресса 1993 года оказался пребывающем в таком животном страхе перед президентской властью, что ни в одном существенном вопросе не брался ей перечить.
Самый анекдотический случай сервильности КС – это когда он по требованию президентских структур признал, что статья Конституции, предписывающая роспуск Государственной Думы после троекратного отклонения представленных кандидатур, не предполагает, что разные кандидатуры должны быть разными физическими лицами – а могут состоять из одной и той же кандидатуры.
Нет практически никаких сомнений, что если завтра, скажем, власть проведет через Думу закон о том, что Президент РФ избирается всенародным голосованием (как записано в Конституции) из числа кандидатов, выдвигаемых предыдущим Президентом РФ (с сохранением за последним права на самовыдвижение), то Конституционный Суд с готовностью объявит это вполне соответствующим основному Закону. Как безропотно согласится и на то, чтобы местом его пребывания объявили Северную Землю, Благовещенск или новую российскую космическую станцию.
В условяих 2000-х гг. к старым проблемам Конституции, родившимся одновременно с ней, добавились и новые, из старых вытекающие.
Первое, Конституция практически перестала соблюдаться в своем текущем действии. Хотя в ней записано, что она имеет прямую силу, реально каждая ее основополагающая статья ограничена соответствующим законом, на деле предельно сужающем либо отменяющем конституционные статьи.
По Конституции существует свобода объединений граждан – по закону для создания политической партии предлагается исполнить такие условия, в рамках которых, с одной стороны, партию как действительно партию создать в принципе невозможно, а с другой стороны – это создание ставится под полный контроль государственных структур. Партия по своему назначению – это институт, контролирующий государство – партия по закону – это некое объединение, находящееся под государственным контролем и обязанное перед государством отчитываться.
По Конституции существует право собираться мирно и без оружия – то есть проводить митинги и демонстрации – по закону местной власти предоставлено право разрешать или запрещать эти акции.
По Конституции граждане имеют право через выборы участвовать в формировании органов государственной власти. По закону – ни Совет Федерации, ни губернаторы гражданами не избираются.
По Конституции каждый гражданин имеет право избираться в органы власти всех уровней – по закону, он может быть выдвинут лишь политической партией. Ну, и так далее.
Второе. На практике не действуют основные конституционные положения, характеризующие собственно конституционный строй и государственное устройство РФ. Так, Статья 1 Конституции РФ гласит, что «Российская Федерация - Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления». Статья 3 – «Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы». Статья 7, о которой много говорят в последнее время – «Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». Статья 10 – «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны». Статья 14 – «Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Статья 15 – «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации».
По каждой из этих статей можно обоснованно утверждать, что они не соблюдаются. Россия не является правовым государством, потому что в ней не право ограничивает действия власти.
Россия не является Федеративным государством хотя бы потому, что главы субъектов федерации назначаются центральной властью. А, будучи назначены – они в каждом своем действии стеснены волей той же центральной власти.
Россия не является республикой, потому что по своим полномочиям ее глава – Президент РФ – обладает полномочиями, не меньшими, чем Николай Второй как минимум после революции 1905-07 гг. Нет лишь одного атрибута монархии – наследственной власти с передачей ее по родству. Но в России 18 века императоры тоже не передавали власть по родству – они передавали ее избранному ими преемнику – что мы уже имеем в России.
Конституционное упоминание о Референдуме в России практически уничтожено законом о Референдуме и решениями Судов. Апофеоз лицемерия этих решений ярче всего проявляется в запрете вынесения на Референдум положений, для своей реализации требующих бюджетных расходов, то есть право Правительство на формирование бюджета поставлено выше «высшего непосредственного выражения власти народа».
Россия не является социальным государством, потому что политика ее власти не направлена на создание условий для достойной жизни и свободного развития граждан. Иначе в стране не было бы дикой африканской социальной дифференциации и чуть ли не трети граждан, живущих за чертой бедности, а пенсии и студенческие стипендии не находились бы намного ниже прожиточного уровня.
В России не действует разделение властей как потому, что принцип разделения властей предполагает подчинение исполнительной власти по отношению к власти законодательной, а этого нет по определению - парламент не формирует и не контролирует правительство, - так и потому, что нет даже их взаимной независимости: исполнительная власть держит под своим контролем и законодательную, и судебную.
Россия по факту не является атеистическим государством, потому что в ней не действует отделение церкви от государства – церковные представители свободно посещают государственные учреждения, осуществляют в них свою обрядовую деятельность, ведут религиозную пропаганду, государственные чиновники высшего ранга публично посещают религиозные мероприятия, публично выражают свою конфессиональную принадлежность, сами не стесняются вести религиозную пропаганду используя свои служебные полномочия, а церковные власти позволяют себе давать оценку действиям государства и вмешиваться в политические события.
Конституция РФ не действует на всей территории страны и ее положения не обладают прямым действиям, потому что на каждом шагу ограничиваются законами и подзаконными актами.
Третье, наконец, как показали события последнего полугода, для изменения конституции оказывается достаточно лишь воли одного человека – Президента РФ, которое дружно одобряется безмолвным, отдрессированным и послушным большинством федерального и региональных парламентов.
То есть Конституция, незаконная и нелегитимная по своему принятию, ко всему прочему не исполняется, произвольно меняется, не является выражением общественного согласия и не основана на нем и, главное, ни в чем не ограничивая произвол государственных структур лишь при случае используется ими для объявления неконституционными тех или иных действий граждан.
И хотя теоретически в ней имеются некоторые намеки на возможность сдерживания обществом и предстаивтельными органами произвола властей, при нынешнем состоянии общества, элит и ручной послушности и трусливости ведущих политических они оказываются столь слабы, что не могут быть использованы ни гражданами, ни обществом.
Тогда возможны три решения.
Либо нужно признать, что Конституция, то есть документ, основанный на общественном согласии и определяющий правила и нормы политической жизни, гарантирующий права граждан и ограничивающий власть в ее самоуправстве - стране вообще не нужен – и тогда нужно признать и официально закрепить ее отсутствие, объявив Россию своего рода самодержавной атвократией.
Либо нужно Конституцию изменить таким образом, чтобы она закрепляла реально сложившуюся практику: например, записать за Администрацией Президента исключительное право на выдвижение кандидатур в органы власти, а за самим Президентом – права на объявление результатов выборов без подсчета голосов, а за местной властью права на нарушение прав граждан – или вообще изъять их из текста Конституции.
Либо, на основе настойчивых и упорных общественных консультаций с самыми широкими силами – в том числе и не представленными сегодня в парламенте, создать текст Конституции, который именно всеми силами будет признан как приемлемый для всех свод правил игры, включающий в себя механизмы контроля за ее соблюдением, независимые от исполнительной власти, президента и правительства.
Президент, в частности, скорее всего, должен быть лишен как минимум права на формирование основных направлений внешней и внутренней политики, Правительство поставлено под полный контроль парламента, Суды, особенно Высшие – формироваться без участия в их формировании Президента и исполнительных структур, а администрация президента лишена права вмешиваться в текущий политический процесс и ограничена ролью канцелярско-делопроизводственной структуры при Президенте.
Последние положения, впрочем – вопрос обсуждения.
Но начало обсуждения вопроса о том, устраивает ли общество нынешняя Конституция, и что оно хотело бы видеть в ней – действительно нужен. Бессмысленно объявлять Основным законом документ, который не общество не уважает, содержание которого оно не знает и который властью игнорируется.
