Я уже довольно давно хотел написать колонку о проблемах, связанных с введением преподавания курса «Основ православной культуры» в состав школьной программы, но никак не мог себя уговорить. Меня смущала серьезность и ответственность темы. А сейчас я, наконец, решился.
Тому есть две причины. Первая причина – это фактор времени. Времени не в смысле «хронос», а в смысле «кайрос». Сейчас, в непростые предсоборные времена, которые переживает наша Церковь, на мой взгляд, самое время обсуждать наиболее сложные острые и принципиальные проблемы церковной жизни. Времена благоприятны, что уж тут поделаешь.
Вторая причина – это личный фактор. Кажется, на сегодняшний день, я могу себя считать наиболее знающим, из числа всех публицистов, пишущих на околоцерковные темы, для того, чтобы обсуждать тему ОПК. Это мое «особое знание» проистекает из многолетней дружбы с протоиереем Борисом Даниленко.
Дело в том, что о.Борис на сегодняшний день является, пожалуй, наиболее компетентным специалистом по вопросам ОПК. Можно сказать даже, что он единственный человек, владеющий всей полнотой информации по этой теме. Это связано с тем, что о.Борис вот уже несколько лет занимает по благословению церковного священноначалия должность сопредседателя Рабочей группы Русской Православной Церкви и Министерства образования РФ по вопросам введения ОПК в школьную программу.
Так что именно о.Борис ведет все эти годы практически все переговоры с Минобразования и с Российской Академией образования по вопросам ОПК. Другое дело, что знают об этом только лица, непосредственно участвующие в процессе. А, так сказать, широкая церковная общественность, насколько я понимаю, не особо осведомлена о роли о.Бориса в «вопросах ОПК». Поэтому вместо того, чтобы побеседовать с отцом протоиереем по существу вопроса, наши общественники предпочитают заниматься эгзегетикой и герменевтикой интервью разных достойных архипастырей, которые разбираются в вопросах ОПК ничуть не больше, чем и сами общественники.
Но тут уж, судя по всему, ничего не поделаешь. Ни отца Бориса не отучишь от скромности и «нежелания пиариться», ни общественников не научишь навыкам правильного поиска значимой информации.
Так что, считайте, что мне просто повезло. Хоть я и сам общественник и активист, но дружим мы с батюшкой еще года этак с 76-77-го. И последние 2 – 3 года я, естественно, неоднократно интересовался у о.Бориса, что он думает про ОПК. Разумеется, все дальнейшее это не прямое интервью отца протоиерея, а изложение моих взглядов, сложившихся в результате многочисленных бесед на эту тему с о.Борисом. Если уж быть совсем честным, то это изложение того, как я понял его взгляды.
Так что, как говорится, за все хорошее и правильное в моем дальнейшем изложении я благодарен о.Борису, а за все плохое и неправильное отвечаю я и только я.
Итак. Зачем Церкви нужно внедрение ОПК в школу? Этот вопрос не так прост, как может показаться. Сразу хочу заверить, что за «проектом ОПК» не стоит никаких далеко идущих клерикальных замыслов. Следует понимать, что Русская Православная Церковь, являясь одним из важнейших источников и составных частей русской культуры, прежде всего, заинтересована в процветании и развитии русской культуры. В этом смысле задачи Церкви и государства совпадают. И это так, вне зависимости от того, готово ли Российское государство выполнять задачи, для решения которых оно и существует.
Поэтому Русская Православная Церковь, прежде всего, озабочена в этой сфере сохранением, а по возможности и развитием российской системы образования. Сейчас в российской образовательной системе нельзя ничего резко менять. Вообще тот факт, что в ходе радикальных реформ образовательная система, в отличие от промышленности и сельского хозяйства, уцелела, является чудом. И задача Церкви в том, чтобы укреплять российское образование, а не в том, чтобы ставить его под удар неосторожными новациями.
И, в этом смысле, «основы православной культуры» являются не альтернативой главным культуроформирующим учебным предметам, то есть: русскому языку, русской истории и русской литературе, а их необходимым дополнением. Любому нормальному учителю-предметнику по этим дисциплинам должны быть совершенно очевидны, как выражаются в педагогической науке, межпредметные связи между содержанием обучения этих учебных предметов.
И, вообще говоря, я здесь ничего особо нового и ничего специфически российского не сказал. То, что культура, в конечном счете, происходит из культа – это не Флоренский придумал. Это давно уже азбучная истина в науках антропологического цикла.
Другое дело, как, грамотно и бережно вписать новый учебный предмет в урочную сетку школы, не допустив перегрузки учащихся сверх возрастных норм, и не допустив сокращения учебной нагрузки по основным необходимым учебным предметам.
И здесь существуют объективные ограничения. В той же начальной школе, к примеру, нельзя превышать 20 часов недельной учебной нагрузки, в которую должно уместиться все-все-все. И чтение, и письмо, и арифметика, и даже лепка, необходимая для развития психомоторных навыков у детей.
Другой важнейшей проблемой, без решения которой ОПК допускать в школу просто нельзя, это проблема подготовки квалифицированных учителей. Решение этой проблемы требует немалых временных и финансовых затрат.
Только после всех этих оговорок я могу позволить себе перейти к обсуждению самого предмета ОПК. Сегодня основной схемой внедрения ОПК в школу является так называемый электив. То есть обязательный учебный предмет, имеющий, однако, несколько вариантов, выбор между которыми лежит на родителях учащихся.
Рожденное в недрах Российской Академии образования условное название этого предмета, которое не стоит пока принимать всерьез, это – «духовно-нравственное воспитание». Название, на мой взгляд, излишне пафосное, и думаю, что в будущем оно будет изменено на более удачное.
Главное, однако, не в названии, а в предлагаемом родителям выборе. На сегодняшний день это: «основы православной культуры», «основы исламской культуры», «основы иудаистской культуры», «основы буддистской культуры» и для атеистических и антиклерикальных родителей – «основы этики».
Идея именно такого выбора принадлежит ныне покойному Патриарху Алексию
II. Попробую объяснить логику этого выбора. Почему нельзя ограничиться преподаванием «основ православной культуры» для всех учащихся? Тому есть несколько причин.Во-первых, при всем том, что православная культура является важнейшим образующим фактором российской культуры в целом, невозможно не учитывать наличие в нашем обществе достаточно влиятельных атеистических и антиклерикальных умонастроений. И для того, чтобы родители, придерживающиеся подобных взглядов, не сочли, что их детей насильно подвергают «клерикальной промывке мозгов
», стоит обеспечить таким родителям свободу маневра.То же самое относится и к другим религиям. Разумеется, ни ислам, ни, тем более, буддизм с иудаизмом не являются и никогда не являлись определяющим фактором российской культуры. Но политическая ситуация в России на сегодняшний день такова, что попытка совершить действия, которые будут восприняты представителями инорелигиозных лобби как затрагивающие их важнейшие интересы, приведут к серьезным конфликтам.
Паллиативный же вариант, который предполагал бы обязательность для всех изучения ОПК вместе с возможностью изучать по желанию родителей основы культуры других религий или научный атеизм, не проходит по чисто техническим параметрам – в школьной программе просто нет достаточного количества часов для такого совмещения.
По этим же техническим причинам сегодня крайне затруднен и другой паллиативный вариант – преподавание «основ культуры мировых религий
», где при естественном преимуществе для нашей страны православной культуры, давались бы и систематические знания по культурам других религий.Так что, в случае реализации именно этого варианта введения в школе курса ОПК, задачей нашей Церкви явится проповедническая работа, направленная на, так сказать, «выигрыш в честной конкуренции
». Если 70% родителей по стране проголосуют за преподавание их детям ОПК, нам будет, чем гордиться. Со всем смирением, разумеется.Впрочем, этот вариант не является единственным. Рассматриваются, насколько я понимаю, еще два варианта.
Вариант второй. Преобразование части школ в стране в православные гимназии с обязательным преподаванием Закона Божия. Если это удастся осуществить хотя бы с
20% отечественных школ, это можно будет считать большой победой. Этот вариант, однако, более труден в реализации, чем первый. С родителями здесь проблемы не будет. Проблемы, скорее всего, будут с финансированием. Сегодняшние православные гимназии полностью финансируются Церковью и родителями. При массовом внедрении такого варианта потребуется финансирование православных гимназий совместно Церковью и государством. И вот здесь просматриваются большие трудности. Особенно на уровне низовых отделов и управлений образования, известных своею коррумпированностью и самодурством.Есть и третий вариант. Он наиболее рискован, хотя, возможно, в перспективе и наиболее выигрышен. Это – отделение школы от государства. То есть, преобразование всех школ в стране в частные с сохранением государственного финансирования. В этом случае закон Божий мог бы преподаваться во всех школах страны, где этого пожелает большинство родителей. Риск этого варианта очевиден. Мы еще не забыли последствий отделения промышленности и сельского хозяйства от государства. Поэтому сегодня этот вариант остается чисто теоретическим.
Вернемся к первому варианту как к наиболее реалистическому. Сегодня в кругах церковной общественности снова активно обсуждается вопрос о том, что над курсом ОПК возникла угроза исключения из Образовательного стандарта. Это действительно так, хотя опасность этого чрезвычайно преувеличивается. Причина этого преувеличения одна – недостаточная информированность.
Как обстоит дело, так сказать, «на самом деле
»? Несколько лет назад Министерство образования выделило большие государственные средства Российской Академии образования на разработку упомянутого выше Российского Образовательного стандарта. Работы были выполнены в срок, но результаты этих работ не удовлетворили ни одну из заинтересованных сторон. Именно с этим связаны дискуссии по образовательным стандартам. ОПК не является непосредственной мишенью противников разработанного РАО Образовательного стандарта.На ОПК нападают, можно сказать, «до кучи
». Поэтому бить во все колокола еще явно рано. Вопрос, как говорится, находится в стадии решения. А попытки со стороны образовательных чиновников предложить неприемлемое для нашей Церкви решение по ОПК, на сегодняшний день жестко пресекаются церковной частью Рабочей группы.Теперь перейдем к вопросу технической готовности к введению ОПК. На сегодняшний день есть около десятка кафедр в университетах, готовых при минимальном дополнительном госфинансировании начать подготовку преподавателей ОПК. Такую ситуацию можно оценить со сдержанным оптимизмом. Для начала это очень неплохо, но все же пока очень мало.
Наконец, самый увлекательный вопрос. Могут ли преподавать ОПК священнослужители Русской Православной Церкви? Ответ: могут, но при выполнении ряда дополнительных условий. Важнейшим из них является наличие у священнослужителей РПЦ педагогического образования.
Повторю еще раз. Если мы хотим, чтобы наши священники имели право заходить в школу не с черного входа, а с парадного подъезда, они должны иметь педагогическое образование!
Для того, чтобы решать эту проблему не в отдельных случаях, а в принципе, требуется серьезная реформа духовного образования. Об этой реформе, конечно, требуется отдельный разговор. Сейчас же скажу совсем кратко. Наши семинарии должны давать своим выпускникам два образования – духовное и светское. Причем, светское образование должно быть, в том числе, и педагогическим. Как сегодня, к примеру, истфак университета дает диплом – «историк, учитель истории
».Но для того, чтобы реализовать такую реформу, требуется большие усилия церковных властей. В первую очередь, тяжесть такой работы должна лечь на профильные учреждения нашей Церкви - Учебный Комитет и Отдел религиозного образования и катехизации.
Учебный Комитет должен, в таком случае, вместо странной идеи «внедрения Болонского процесса в духовное образование
» заняться разработкой программ для всей системы духовных учебных заведений в русле предлагаемой реформы. А Отдел образования должен вместо, Бог знает, чем он сейчас занимается, да и говорить про это не хочется, заняться реализацией новой системы образования. Системы образования, которая сможет сильно повысить интеллектуальный и культурный уровень нашего духовенства и даст, наконец, нашей Церкви реальную возможность выйти в мiр, выйти к нашему народу для реализации миссионерского и катехизического служения.И последнее. Для реализации таких задач требуется политическая воля Высшего Церковного Руководства. Разумеется, в конечном счете, с задержками и плохо организованно, эти задачи будут решаться при любом Патриархе, какого бы нам не послал Господь. Уж больно эти задачи назрели. Однако, полагаю, что при Патриархе, являющемся интеллектуалом, миссионером и кризисным управляющим, эти задачи смогут быть решены наиболее быстро и эффективно. И да поможет нам Бог!
