События пятидневной войны без всякого преувеличения превратили ситуацию вокруг Грузии в один из центральных вопросов международной повестки дня.
Следует отметить, что интерес к тому, что происходит вокруг Грузии, несоизмеримо велик по сравнению с интересом к тому, что происходит внутри этой страны. Грузия воспринимается, прежде всего, в контексте геополитической конкуренции США (иногда и всего Запада в целом) и России. При этом внутриполитическая динамика снова оказывается вне фокуса экспертного внимания.
Но без обращения к внутренней ситуации в Грузии без ответов остаются не просто важные, а ключевые вопросы. Стала ли попытка Михаила Саакашвили «установить конституционный порядок в Цхинвальском регионе» началом серьезного переосмысления политического курса третьего президента Грузии? Какова активность оппозиции (или напротив, каковы причины ее низкой активности)? Как отвечают ведущие грузинские политические деятели на извечные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?»
Между тем, в конце октября 2008 года во внутриполитических процессах в Грузии наблюдается серьезное оживление.
Приближается 7 ноября, первая годовщина одной из самых трагических дат в постсоветской истории Грузии. Напомним, что год назад президент Михаил Саакашвили, не раз удостоившийся титула «главного демократа» Евразии, принял решение разогнать массовую акцию оппозиции в Тбилиси.
Этот ноябрьский день стал кульминацией противостояния властей и оппозиционеров (проводивших массовые акции на «постоянной основе», начиная с 2 ноября). 7 ноября 2007 года в больницы грузинской столицы было доставлено более 500 пострадавших от действий спецназа. При этом буквально накануне в многочисленных интервью грузинским и зарубежным СМИ Саакашвили заявлял, что митинги в грузинской столице — это проявление «истинной демократии», что он, как президент относится к ним спокойно и ни в коем случае не собирается применять против своих оппонентов водометы и резиновые дубинки. Не правда ли, знакомый стиль?
Накануне провалившегося «цхинвальского блицкрига» грузинский лидер также выступал по ТВ и призывал — подчиненные ему, как главнокомандующему — войска, прекратить огонь по населенным пунктам Южной Осетии. Однако вскоре начался штурм Цхинвала, ставший прологом «пятидневной войны» и новой трагедии для Грузии.
Автору настоящей статьи довелось вскоре после событий 7 ноября 2007 года побывать в Тбилиси. Практически все, с кем мне довелось говорить, озвучили практически одну и ту же мысль. Такого в Тбилиси не было, начиная с апреля 1989 года, но тогда это делали советские войска (которые многие в Грузии отождествляли с Россией и центральной властью). В 2007 году жестокость по отношению к собственным гражданам проявил глава национального государства, создаваемого как раз для реализации чаяний грузин вне всякого «имперского влияния».
Поведение Саакашвили в 2007 году для многих граждан Грузии (даже в лагере его сторонников) казалось иррациональным, необоснованно жестоким и даже более циничным, чем поведение солдат Закавказского военного округа. Оно стало для общества психологическим шоком.
Грузинский социум был психологически готов к применению силы против «агрессивных сепаратистов». Это снова показали и события 8 августа 2008 года, когда после сообщений СМИ о взятии Цхинвала народ валом повалил на улицы с флагами, как во время победы национальной сборной по футболу. Но к водометам и дубинкам против своих ни политики, ни рядовые обыватели были не готовы.
Спустя год оппозиция снова готовится к тому, чтобы показать власти свою силу и реальный политический потенциал.
Прошло то время, когда грузинское общество под влиянием событий «горячего августа» было готово отказаться от критики действующего президента и правительства. Напомним, что грузинская оппозиция 13 августа 2008 года объявила мораторий на критику президента и правительства по внутриполитическим вопросам (его поддержали «Новые правые», лейбористы и республиканцы, выступавшие еще недавно с жесткой критикой Саакашвили). А несколько дней спустя, 18 августа 2008 года лидеры партии «Новые правые» и Республиканской партии соответственно Давид Гамкрелидзе и Давид Усупашвили приняли Обращение к главам государств и правительств стран-членов НАТО. В тексте Обращения оба лидера подчеркнули, что, являясь оппозиционными политиками и критикуя нынешнюю грузинскую власть за недостаток демократии, они являются сторонниками евро-атлантических ценностей, выступают против оккупации Грузии российской армией. Однако по мере того, как российские военные выходили из буферных зон вокруг Абхазии и Южной Осетии (8-9 октября такой вывод был завершен), оппозиционеры возвращались к привычной своей роли.
20 октября 2008 года на своей пресс-конференции кандидат в президенты от «Объединенной оппозиции» на январских выборах нынешнего года Леван Гачечиладзе заявил, что 7 ноября противники власти начинают акции протеста с требованием отставки руководства Грузии.
Словосочетание «Объединенная оппозиция» взято нами в кавычки не случайно. Эта структура в реальности никогда не объединяла все оппозиционные режиму Саакашвили силы. Как бы то ни было, Гачечиладзе (получивший по итогам выборов главы государства второе место, хотя в столице Грузии он был первым) призвал всех, «кто не хочет, чтобы страной правил Саакашвили», прийти 7 ноября на проспект Руставели к зданию национального парламента. Сторонники Левана Гачечиладзе провозгласили 7 ноября Днем борьбы с насилием и консолидации нации.
Однако «гвоздем» сегодняшней внутриполитической программы Грузии является не «Объединенная оппозиция», которая уже успела завоевать репутацию вечного неудачника. В ходе президентских выборов в январе и парламентских выборов в мае нынешнего года сторонники Левана Гачечиладзе упустили множество шансов на более достойный результат. Они не смогли договориться с другими противниками Саакашвили (правда, не только по их вине). Они не выдвинули также какую-то серьезную программу действий в экономике и в социальной политике, которая бы радикально отличалась от подходов действующей власти. Попытки же переиграть грузинского президента на антироссийском поле были заведомо обречены на провал. Имея в руках медийные ресурсы и поддержку США, грузинский президент в своей «патриотической игре» пока не знает себе равных.
И сегодня окружение президента Грузии активно рассказывает о «руке Кремля» в действиях противников режима. Как только в конце сентября нынешнего года лидер Республиканской партии Давид Усупашвили выступил с критикой США (которые своими односторонними действиями подталкивали Саакашвили к авантюрам), он сразу же получил порцию обвинений в связях с Кремлем и в работе на «интересы Москвы».
В этой связи заявка на роль оппозиционной силы со стороны экс-спикера национального парламента и в прошлом одного из символов «революции роз» Нино Бурджанадзе выглядит весьма перспективной.
27 октября 2008 год на брифинге Бурджанадзе заявила, что намерена основать партию под названием «Демократическое движение — Единая Грузия». При этом, по словам экс-спикера парламента, партия будет не просто оппозиционной, а «резко оппозиционной».
23 ноября планируется проведение первого съезда новой партии. Однако пока имена других «отцов-основателей» этой политической силы держатся в секрете.
После трагической гибели премьер-министра Грузии Зураба Жвания в феврале 2005 года Нино Бурджанадзе негласно стала вторым номером грузинской политики. На сегодняшний день политиков такого калибра и опыта (кроме президента Михаила Саакашвили) в высших эшелонах власти Грузии, а также в рядах оппозиции, просто нет. Отказавшись играть по правилам грузинского президента при формировании списков «Единого национального движения» (правящей партии Грузии), Бурджанадзе ненадолго ушла в тень. Но не ушла из политики. Сначала она инициировала создание Фонда демократического развития (который, скорее всего, будет финансовым ресурсом для «резко оппозиционной партии», а также, возможно «интеллектуальным трестом»). Затем пыталась сформировать свой список вопросов, обращенных к власти («43 вопроса Бурджанадзе»).
Через опубликованные в СМИ вопросы экс-спикер парламента обозначила причины своего нынешнего расхождения с президентом. На сегодняшний день они не кажутся фундаментальными. Это в первую очередь критика Саакашвили за его неудачи в «пятидневной войне». Наиболее важные из них касаются предпосылок августовской войны. «Почему власти Грузии не смогли избежать прямого военного столкновения с Россией, несмотря на то, что друзья предупреждали Грузию о том, что Москва готовит ловушку именно в Южной Осетии? С какой целью велись боевые действия — восстановления конституционного порядка, защиты грузинского населения, отражения российской агрессии, либо уничтожения бандформирований?»
Даже если судить по этим вопросам, то нельзя не заметить определенной доли политического лукавства. Нино Бурджанадзе была одним из символов «революции роз» в Грузии, которая проходила не столько под демократическими лозунгами, сколько с призывами «объединить страну», покончить «с наследием Шеварднадзе», «агрессивным сепаратизмом». Эти призывы не могли не привести к наращиванию конфронтации с де-факто республиками, юридически считавшимися частью Грузии. Следствием этой конфронтации стала «августовская мини-война» в Южной Осетии в 2004 году, а затем четырехлетний период «разморозки конфликта». В этот период действующий спикер национального парламента не задавала президенту неудобных вопросов. Напротив, национальный парламент под руководством Нино Бурджанадзе принял немало законов, нацеленных на прекращение российской миротворческой миссии в двух бывших грузинских автономиях. Таким образом, свой вклад в «пятидневную войну» Бурджанадзе также внесла, хотя он и несоизмерим с ответственностью Саакашвили.
Между тем, и на «внутреннем фронте» у Бурджанадзе есть свои «грехи», которые другие оппозиционеры (менее известные и влиятельные) не торопятся забывать.
Вот как оценивает политические шансы экс-спикера депутат предыдущего созыва парламента, республиканец Давид Бердзенишвили:
«Что касается ухода членов команда Саакашвили в оппозицию, то я не считаю, что они являются перспективными политиками. Исключением может стать только бывший спикер парламента Нино Бурджанадзе, однако здесь есть много «но». Шесть лет она руководила парламентом. Четыре года при Саакашвили принимала законы в интересах правящей власти. Ей трудно будет ответить на вопросы, почему она поддержала разгон митингующих 7 ноября 2007 года, а 11 ноября выступила с пламенной речью о необходимости введения чрезвычайного положения. Сейчас ей приходится объясняться».
Но как бы то ни было, у Нино Бурджанадзе есть такой ресурс, которого нет у остальных ее конкурентов по оппозиционному лагерю. Это известность — не только в Грузии, но и далеко за ее пределами. Сегодня к ней активно присматриваются и за океаном. Влиятельное издание “The New York Times” сомневается в успешности «уличной тактики» сторонников Гачечиладзе, но при этом делает вывод: «Не исключено, что возможным лидером оппозиционных сил в Грузии станет именно Бурджанадзе».
Время покажет, способна ли грузинская оппозиция преодолеть внутренние противоречия и разногласия. Как показали события первой половины 2008 года, эти задачи были для нее (как впрочем, и для оппозиционных сил практически всех республик бывшего СССР) невыполнимыми.
Помимо Бурджанадзе сегодня еще несколько в прошлом влиятельных политиков выступили против Саакашвили. Это — бывший глава правительства Зураб Ногаидели и экс-посол Грузии в РФ Эроси Кицмаришвили. Однако оба названных персонажа относятся к представителям бюрократической оппозиции (то есть выходцам из властной элиты, по тем или иным причинам исторгнутых из нее). У них нет ресурсов народной поддержки. Более того, их воспринимают, как неудачников, которые просто не поделили власть и сопутствующие ей привилегии.
Конечно же, говоря об оппозиционных лидерах нельзя пройти мимо бывшего «узника совести» «грузинской демократии», а ныне политического эмигранта Ираклия Окруашвили. Он также систематически шлет «письма издалека», в которых критикует Саакашвили за поражение в августовском «походе на Цхинвал».
Напомним, что именно Окруашвили был главным героем «мини-войны» в Южной Осетии в 2004 году, а затем, занимая пост министра обороны, он планировал встретить в Цхинвале новый год. «Миша и его министры поиграли в войну, разрушив страну», — констатирует Ираклий Окруашвили.
А если бы эти министры войну выиграли? Чтобы тогда говорил Окурашвили и другие грузинские политики? Выдали ему карт-бланш победителю на «зачистку» внутриполитического пространства? Оправдали бы его методы работы с оппозицией? Какова была бы тогда цена вопроса? Думается, что война была проиграна Саакашвили не 8-го и не 13-го августа 2008 года. Сражение за души осетин и абхазов он проиграл намного раньше.
Но сегодня осмысление этой истины продвигается в Грузии с трудом. В этом плане и власть, и «резкая оппозиция» пока демонстрируют консенсус.
