Сегодня либерализм в России разгромлен, растоптан, морально и политически дискредитирован и структурно дезорганизован. Слово либерал – давно стало более неприличным ругательством, чем «партаппаратчик» или бюрократ в перестройку.
Если слово «коммунист» в бытовом значении сегодня аналогично выражению «честный парень, хороший, но то ли дурак, то ли неудачник», то слово «либерал» твердо приобрело значение «сукин сын».
К чему привела эта дискредитация – наглядно видно и в электоральном пространстве, и в пространстве партийного строительства. А те, кто продолжает публично называть себя либералами – подчас прямо отрекаются от демократии, заявляя, что «либералы и не могут быть в большинстве – это немногие избранные, чей удел и трагедия противостоять вечно темной массе».
Что, будучи артикулировано в публичном пространстве, лишь настраивает большинство против тех, кто продолжает носить это имя.
Кто, как, почему и каким образом дискредитировал имя «либерал» - и насколько сам он при этом был либералом – отдельный вопрос. Коммунизм дискредитировал Горбачев – но сегодня он и сам не называет себя коммунистом.
Но либерализм – (как, впрочем, и коммунизм) – это не самоназвание той или иной группы более или менее удачливых политических активистов (или авантюристов).
Либерализм – это мировая идеология, одна из ведущих политических идеологий мира. Это комплекс ценностных, политических и экономических доктрин, определенным образом трактующих мир, верифицирующих его и зовущих к его преобразованию.
Лицо либерализма – не Чубайс и Гайдар. И уж совсем не Новодворская с Альбац.
Лицо либерализма – это Вольтер и Дидро, Гольбах и Франклин, Гоббс и Локк, между прочим – Руссо – и Американская революция вместе с Французской. Том Грин и Франклин Рузвельт.
Это явление такого масштаба, которое просто по своей значимости и порядку проявления не может быть уничтожено и исчезнуть благодаря неудачной авантюре той или иной политической партии, провалу той или иной не слишком грамотной «реформы».
Либерализм рожден Веком Просвещения.
Его базовые ценности – признание того, что человек от рождения свободен и равен по своим естественным правам любому иному человеку. Признание того, что он – существо разумное и имеет право и способность самому распоряжаться своей свободой. Утверждение, что человек только тогда становится свободным, когда обладает Собственностью – потому что материально не обеспеченный и лишенный собственности человек всегда окажется лишен реальной возможности воспользоваться своими естественными правами.
Его базовая политическая доктрина заключается в том, что не человек должен служить власти – а власть должна служить человеку, что государство – это не высшая ценность, а инструмент, созданный человеком и для оказания услуг человеку. А потому, обладает властью лишь в той мере, в какой опирается на так или иначе выраженную волю народа. Воля народа – выше не только воли власти, но она и выше воли закона, обретающего силу лишь постольку, поскольку они опираются на эту волю. И источником и единственным окончательным носителем власти является народ.
В конечном счете, в современном мире бессмысленно и контрпродуктивно оспаривать эти положения.
Вопрос заключается в их конкретной привязке к тем условиям, в которых они реализуются и в избрании форм, в первую очередь – исторических и экономических, необходимых для их эффективной реализации.
С экономической составляющей либерализма дело действительно обстоит сложнее. Существует распространенное убеждение, что она заключается в рыночном фундаментализме, абсолютизации экономической стихийности. И в силу общей исторической исчерпанности рыночного регулирования – а она доказана не только трудами Маркса, но реформой либерализма, проведенной Томасом Грином в конце XIX века, «Новым Курсом» Рузвельта и экономической практикой большинства цивилизованных государств начиная с 30-х гг. XX века, да, в конечном счете, как провалом «экперимента Гайдара» – так и последними оценками Саркози, уж совсем не социалиста и не марксиста.
Собственно рыночным был лишь классический либерализм XVIII-XIX веков – в XX-ом веке носителем рыночности становится консерватизм – никто же не считает либералами Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер.
Либерализм говорил о приоритете рыночного регулирования лишь тогда, когда в силу относительной неразвитости экономики рынок действительно выполнял эту роль. И отказался от ее признания тогда – когда рынок, в новых, более сложных и синтетических условиях ее реально утратил.
Трагедия современного российского либерализма – в первую очередь в его некритичном рыночном фундаментализме. Но во вторую – в его элитарности и отказе от признания за собой обязанности служить большинству, и признания над собой власти большинства, в попытке заменить просвещение народа и борьбу за народ – попыткой силой и властью навязывать свои решения этому большинству и этому народу. А еще – эта трагедия - в разрыве как с традицией старого русского либерализма, так и в разрыве с опытом и традицией реального мирового либерализма.
Именно поэтому – его либерализмом в полной степени признать и нельзя. Это в лучшем случае – была очень некритичная и не очень грамотная попытка реализовать в России данную социальную модель, а по мнению серьезных аналитиков – это политика подчинения идей либерализма политическим задачам антикоммунизма – что для настоящего либерализма вовсе не характерно, поскольку он в одних случаях оппонируя коммунизму, в других не испытывает сложностей в том, чтобы вступать в союз с ним против угроз авторитаризма и бюрократизма.
Это был не либерализм. Это был протолиберализм – своей неудачливой беспринципностью во многом дискредитировавший идеи либерализма, идеи свободы, Разума и Демократии, идеи веры в Человека и его разум, веры в возможности исторического прогресса.
Поражение его в российской политике и идеологии – означает лишь одно: объективно существует проблема реинкарнации либерализма, предложения обществу нового, современного, отвечающего условиям 21 века прогрессистского проекта, находящегося в рамках идей Века Просвещения – а не в шорах антикоммунистичиеской предубежденности.
Этот проект должен был бы решить следующие задачи:
В XIX веке либерализм родился как выражение интересов ведущего и передового класса своего времени – предпринимателей. В XXI веке обслуживать их интересы – все равно, что в XVIII веке присягать на верность феодальным баронам.
Поэтому новый либерализм будет иметь исторический шанс лишь в том случае, если сумеет понять, узнать и назвать тот новый класс, который связан с производством интеллектуального богатства и воспроизводством интеллектуального капитала – и сказать и выразить то, что нужно этому классу. А не классу экономических спекулянтов - финансовых олигархов, признав старых собственников теми, кем они все больше становятся помехой на пути развития Истории, Человека, его Разума и Свободы.
