(Окончание. Части первая, вторая и третья)
А.Ш. — Насколько сейчас напряжены отношения между сербами и хорватами, двумя крупнейшими народами бывшей Югославии?
Анатолий Поморцев — Стрельбы сейчас нет.
Однако вот типичный пример. В Хорватию я приехал с одним своим другом, который был вынужден бежать из хорватской части Хорватии в 1991-м году. До 1995-го он воевал в армии сербов, которые контролировали районы, отошедшие к Хорватии, но населенные сербами. Это, примерно, треть территории нынешней Хорватии. Но их армия была разгромлена и сербы были вычищены из Хорватии. После этого мой друг и уехал в Сербию.
Когда он вернулся в тот город, где жил с рождения до 1991-го года, то через несколько дней к нему пришёл представитель хорватских органов госбезопасности и пригласил на беседу. В ГБ ему сказали, что им известно о том, что он воевал в составе сербских сил. После чего мой друг немедленно уехал из страны, своей Родины, понимая, что он не сможет возвратиться туда когда-либо еще.
Вообще же тот факт, что человек служил в армии сербов на территории Хорватии, является достаточной причиной для его ареста и довольно быстрого приговора по статье за вооруженное восстание и военные преступления, на срок от пятнадцати до двадцати лет.
Таким образом после войны было арестовано и осуждено несколько сот человек, а ещё порядка тысячи заочно приговорены к длительным срокам заочно и находятся в розыске.
В различных странах Западной Европы и США периодически происходят аресты таких людей, сербов, и последующая их выдача в Хорватию. На словах много говорят о необходимости возвращения сербских беженцев в Хорватию, но на деле были созданы такие условия, что вернуться они не могут. Возвращаются только старики, молодые люди предпочитают не появляться в Хорватии, потому что это просто небезопасно.
Кроме того, у них там просто нет будущего. Найти сербу работу в Хорватии крайне тяжело, а если не на что жить, то непонятно как жить.
А.Ш. — А какова ситуация в Сербии? Если хорват, который до развала страны жил на территории Сербии и потом воевал в хорватской. скажем, армии, против сербов, — если такой человек захочет вернуться на свою Родину, в Сербию — что с ним будет?
Анатолий Поморцев — Ситуация такова, что хорватов в Сербии было значительно меньше, чем сербов в Хорватии. По той причине, что во время создания Югославии границы между республиками проводились произвольно. И, таким образом, к Хорватии отошли районы, где исконно проживает только сербское население. Это и являлось одной из причин войны.
Хорватов в самой Сербии практически не было. Я ни разу не слышал о том, чтобы арестовывали хорвата, жившего в Сербии и поехавшего воевать в Хорватию. По той причине, во-первых, потому, что таких людей было очень мало, а во-вторых, все они остались в Хорватии.
А.Ш. — Как сербы относятся к Израилю и евреем?
Анатолий Поморцев — У сербов очень хорошее отношение к государству Израиль и к евреям как народу. По той причине, что сербы во время Второй Мировой войны пережили нечто подобное Холокосту.
В апреле 1941-го года Гитлер создал на территории Югославии «Независимое хорватское государство». Власть в нем получили хорватские фашисты во главе с Анте Павеличем (Ante Pavelić). Но этническим большинством на территории этого «Хорватского государства» оказались православные сербы (хорваты являются католиками). К этим сербам была применена следующая доктрина: треть сербов предполагалось вырезать, треть перевести в католичество, таким образом превратив их в хорватов, треть депортировать с территории Хорватии в Сербию.
Часть плана — по вырезанию — была выполнена с большим энтузиазмом. Особенно в Боснии, где хорваты действовали совместно с мусульманами. Обычно они окружали какое-то сербское село, загоняли жителей в церковь и поджигали её. Убивали и всеми иными возможными способами — ножами, из стрелкового оружия, сбрасывали с обрывов гор, в ущелья, поскольку это горный край.
Точное количество убитых сербов подсчитать трудно, поскольку никаких записей во время этих массовых убийств не велось, но известно о случаях, когда за два-три дня убивали по нескольку тысяч человек. В целом за четыре года войны сербы потеряли миллион двести — миллион четыреста тысяч населения. Это очень большие потери для народа, который в то время насчитывал примерно восемь с половиной миллионов человек.
Поэтому сербы очень хорошо понимают ситуацию с Холокостом и это сближает оба народа.
Я, конечно, не могу сказать, что в Сербии совсем нет проявлений антисемитизма, они бывают. Хотя я лично об этом читал только в газетах, в основном такие случаи происходят в области Воеводина, районе, где есть еще венгерское меньшинство. Как известно, в годы второй мировой войны венгры тоже выступали на стороне Гитлера. Так что кто за этими актами стоит — тоже вопрос.
В столице Воеводины городе Новы Сад года три назад били стекла в синагоге, но, пожалуй, о других случаях мне неизвестно. Так что, в целом, в сербском обществе отношение к Израилю и евреям очень хорошее.
А.Ш. — Я беседовал с Момчило Перешичем,он почти 6 лет, вплоть до начального периода войны, возглавлял сербский Генштаб, затем был вице-премьером в правительстве Джинджича, а ныне находится под судом в Гааге, причем его состояние здоровья настолько ухудшилось за время заключения, что существует серьезная опасность его жизни.
Так вот, когда я спросил его, почему Югославия проиграла войну, он прямым текстом ответил мне, что предлагал Милошевичу план активных боевых действий, широкое использование против сил НАТО наземных сил югославской армии, диверсионную войну против баз НАТО на территории Югославии и Греции. Милошевич отказался, предпочтя пассивную оборону — и поэтому Югославия была обречена.
Сам Перешич ушел в отставку после того, как его план был отвергнут, по его словам: «если бы Милошевич принял мое предложение, мы бы или разбили бы НАТО или, в худшем случае, сражались бы до сих пор».
Анатолий Поморцев — На момент начала войны Югославская армия, ее пехотные части, наземная оставляющая, были гораздо сильнее натовских войск. В отличие от сил НАТО, они имели большой боевой опыт, накопленный во время войны в Хорватии и Боснии, имели хорошую внутреннюю базу и были достаточно многочисленными.
Наземная операция сил НАТО в Косово привела бы к большому количеству потерь со стороны Альянса и, вероятно, довольно быстро бы закончилась. Однако, действительно, Милошевич, по неизвестным мне причинам предпочел пассивную тактику. До начала бомбардировок ему предложили достаточно мягкие условия, он отказался их выполнять, страну несколько месяцев бомбили, после чего он согласился на гораздо более жёсткие условия и вывел свои войска из Косово.
Я беседовал с сербскими военачальниками, которые тоже говорили мне, что они также не понимают логику поступков Милошевича. Нужно было либо стоять до конца, либо сдаваться в самом начале. Большинство из тех, с кем я общался, оценивают эту войну как проигранную, - но не по военным причинам, а как войну проданную.
А.Ш. — Правомерно ли сказать, что то, что происходило вокруг Югославии можно выразить словами: элита, власть, предала свой народ?
Анатолий Поморцев — Можно говорить о том, что логика поведения элиты серьёзно отличается от той логики поведения, которую от своей элиты ожидает народ.
А.Ш. — Может быть, это главный урок сербской войны?
Это касается и стран ЕС, событий вокруг криминализации Албании и Косово, то, что европейские элиты целенаправленно способствуют превращению их в наркомафиозный анклав и плацдарм для исламизации Европы.
А второй урок: народ, который не готов отстаивать свою свободу, свою независимость, свои интересы, свою территорию, не готов стоять до конца, но вместо этого сдается на милость международных структур — такой народ обречён.
Анатолий Поморцев — Да, можно сказать так.
Но, что касается сербского народа, то я не думаю, что сербы обречены. Хотя до тех пор, пока в стране не появиться харизматический лидер, который сможет предложить внятную программу действий по возрождению страны — в Сербии продолжиться процесс распада, брожения, продолжаться бесконечные выборы и политические кризисы.
Все политические партии уже в течение довольно длительного времени говорят одно и тоже. И люди в них серьезно разочаровались, даже те, кто еще ходят на выборы.
Но, могу вам сказать, что именно сербская молодежь являлась двигателем, основными участниками тех событий, тех протестов, что происходили в Сербии и в сербской части Косово. Именно молодые люди, тем, кому сегодня двадцать — двадцать пять — тридцать лет громили посольства подержавших раздел стран, дрались с полицией. Для большинства молодых сербов борьба за восстановление суверенитета страны над Косово может стать императивом жизни на ближайшие годы.
Это я говорю по впечатлениям от своего личного общения с сербами. Сербская молодёжь производит очень приятное впечатление.
А.Ш. — Что касается албанцев, то приходится признать, что их проект возрождения Албании, албанский национальный проект, — это один из самых успешных национальных проектов двадцатого века.
Албанцы вовремя нашли общий язык с американцами и Евросоюзом, умудрились совместить их интересы и свои интересы, более того, заставили европейцев и американцев, самых сильных игроков современного мира, действовать в русле своих интересов, закрыть глаза на ситуацию в Албании, и, таким образом, сумели завоевать независимость на территории Косово, и теперь ещё довольно успешно претендуют на территорию сопредельных стран.
Анатолий Поморцев — Но это вопрос, сколь долго еще продлиться могущество США и Евросоюза.
И что дальше будет с албанцами, когда американцам и европейцам станет не до них?
Беседовал Авраам Шмулевич
