Мятежный «ирландский дух» вновь заявил о себе, в очередной раз посрамив расчеты тех, кто вознамерился решать за ирландцев их судьбу.
В результате голосования на референдуме большинство ирландцев сказали «нет» (53,4 % голосов «против» при 46,6 % голосов, поданых «за») Лиссабонскому договору, погрузив тем самым «единую Европу» в новый кризис.
Примечательно, что последнее случилось через три года после отказа поддержать Конституцию на референдумах 2005 года во Франции и Нидерландах.
Впрочем, ирландам и самим «не впервой» расстраивать планы «евроинтеграторов». Подобный референдум, касавшийся прежнего проекта договора, проводился в Ирландии в 2001 году и не имел юридических последствий из-за низкой явки избирателей (35 %).
Напомним, что для ратификации Лиссабонского договора необходимо, чтобы его поддержали все 27 стран — членов Евросоюза. Тем самым, ирландцы бросили первый камень в проект бюрократически-централизованной Европы, игнорирующей прямое волеизъявление народов, которое подменяется корпоративным соглашением элит и евробюрократов.
Воплощением подобного консенсуса является Лиссабонский договор, взятый за основу процесса «европейской интеграции».
Сейчас большинство представителей действующей элиты стран ЕС пытаются представить «ирландский казус» «временной помехой» и твердо намерены двигать процесс евроинтеграции вперед. Лиссабонский договор, по их мнению, «не умер» и «руководители стран ЕС должны решить на саммите 19-20 июня, как продолжить процесс его реализации», что подвердили председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозо и премьер-министр Словении Янец Янза, страна которого завершает председательство в ЕС.
«Мы надеемся, что другие государства — члены ЕС — продолжат процесс ратификации» — провозгласили в совместной декларации президент Франции Николя Саркози и канцлер Германии Ангела Меркель, выразив тем самым общее настроение значительной части европейских руководителей.
Министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд также отметил, что доселе славившаяся своим «евроскептицизмом» страна «безусловно продолжит процесс ратификации».
В то же время, дали знать о себе и «умеренные евроскептики». «Ясно, что договор не «вступит в силу до 1 января 2009 года» — заметил премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер.
Проявили себя и «евроскептики» более радикального толка: президент Чехии Вацлав Клаус заявил, что судьба Лиссабонского договора «завершена», и «нет никакой возможности продолжить ратификацию».
Официальный Дублин, не желающий огорчать инициаторов «евроинтеграции», выразил «глубокое сожаление» по поводу произошедшего. Премьер-министр Брайен Ковен оценил случившееся как «огромное разочарование», оценив результат референдума как «шаг назад» для ЕС.
При этом центристские ирландские политики, уже месяц находящиеся вне власти, предвидят, что из ирландского «нет» не вытекает никаких катастрофических последствий для Европейского Союза в целом.
«ЕС бывал в подобных ситуациях раньше и каждый раз делал общий шаг вперед благодаря согласованию позиций. Мы надеемся, что ЕС удастся сделать это еще раз» — заявили последние.
В лагере тех, кто активно высказывался за «нет», президент парти Шинн Фейн, Джерри Адамс, заявил, что произошедшее есть «конец Лиссабонского договора». Он добавил, что ясно заявленное на референдуме «нет» является «базой для отказа» от договора, в связи с чем необходимо обратиться в Брюссель «для пересмотра самого текста».
Ирландский бизнесмен Деклан Ганли, также поддержавший «нет», поздравил соотечественников с «большой победой демократии». «Это уже третий раз, когда мессидж, направленный несколькими миллионами европейских граждан к элитам Брюсселя не был услышан и принят во внимание».
Реакция «континентальной Европы» на ирландский демарш последовала незамедлительно. В то время, как европейские партнеры убеждали Ирландию повременить с принятием итоговых решений, сами ирландцы отказались стать «маргиналами» явно зашедшего в тупик процесса, выдвинув идею отказа от Лиссабон-ского договора с целью выхода из возникшего кризиса.
Однако даже «холодный душ» ирландского референдума не охладил пыл руководителей ведущих стран ЕС. Они зявили, что процесс ратификации Лиссабонского договора должен пройти в девяти странах, которые его еще не рассматривали, и большинство из которых избрали парламентский механизм ратификации.
Несколько европейских министров выразили свое убеждение в том, что процесс «европейского строительства», который нередко прерывался кризисами с момента окончания Второй мировой войны, будет, невзирая ни на что, продвигаться вперед: «Я уверен, что мы найдем решение для Ирландии» — заявил глава МИД Финляндии Александр Штубб, ибо, по его слолвам «ЕС — это управление перманентным кризисом», так что «договор не умер».
Президент Франции Николя Саркози, не дожидаясь начала своего председательства в ЕС с 1 июля сего года, предпринял активные консультации с лидерами Чехии, Словакии, Польши и Венгрии с целью «вдохнуть в договор новую жизнь». Из этой компании восточноевропейских энтузиастов евроидеи лишь чехи оказались евроскептиками, пожелав затормаживания процесса прохождения договора.
«Мы надеемся, что процесс ратификации будет продолжен. Необходимо поступить таким образом, чтобы ирландцы получили время на размышление. И вместе с ними мы найдем решение» — подтвердил французский государственный секретарь по европейским делам Жан-Пьер Жуве, сопровождавший Николя Саркози на саммите, в своем интервью «Фигаро».
Как результат, взволнованная «европейская общественность» достаточно быстро перешла от слов к делу. Спасению Лиссабонского договора был посвящен последний саммит ЕС.
При всем внешнем оптимизме участников встречи опасения за будущее очередной модели евроинтеграции буквально витали в воздухе. «Было бы чрезмерной смелостью заявить, что мы даем новую жизнь договору» — заявил глава МИД председательстующей в ЕС Словении — «скорее, процесс зашел в тупик». «Мы должны провести широкие консультации с нашими коллегами по ЕС, и выработать совместное решение».
В конечном итоге, руководители 27 европейских стран приняли на недавнем саммите решение продолжить ратификацию Лиссабанского договора, несмотря на отказ ратифицировать его текст со стороны Ирландии.
Как отметил по итогам встречи Президент Франции Н. Саркози «Мы приняли решение, что процесс ратификации должен быть продолжен, и в этом состоит сейчас позиция Совета Европы».
«Ирландия — это безусловно, проблема, но если мы получим вторую или третью подобную проблему, ситуация резко осложнится» — добавил он, имея ввиду необходмость как-то реагировать напозицию и пожелания европейских «неофитов».
Именно после ирландского «нет», выраженного на референдуме 12 июня, по мнению Саркози, особенно важно «продемонстрировать единство и решительность» в общеевропейских делах.
Саркози также отметил, что 27 стран-членов ЕС приняли «отсрочку», связанную с отказом ирландцев проголосовать на референдуме за текст Договора, для того, чтобы дать последним время для осмысления возможных путей выхода из кризиса.
Европа показала Ирландии пряник, заявив о том, что «необходимо согласованное решение всех 27 стран». Затем последовал и удар кнутом — заявление о том, что «любой пересмотр договора исключен», активно педалируемое все тем же Саркози.
В конце концов, было решено, что европейские руководители встретятся на следующем саммите в середине октября для того, чтобы «начать новый этап» претвоения Лиссабонского договора в жизнь. Вместе с тем, дабы избежать повторения «ирландского прецедента» в ближайшем будущем и избавиться от хлопот со «новопринятыми» членами, было решено приостановить процесс расширения ЕС. Что, безусловно, является здоровым симптомом, особенно в условиях размытости «концепции евроинтеграции» и отсутствия четких и ясных критериев «принадлежности к Европе».
Между тем, несмотря на внешнее спокойствие «верхов» «Ста-рой Европы», ряды «евродиссидентов» постепенно продолжают расширяться.
Так, саммит ЕС обнаружил еще одну проблему, превосходящую по остроте ирландскую — вопрос о способах ратификации Лиссабонского договора, что особенно проявилось в сдержанной позиции Чехии, премьер-министр которой Марек Тополанек испытывает мощное давление со стороны «евроскептиков» в своей собственной стране.
Саркози имел беседу с Тополанеком в преддверии евросаммита. В этом разговоре Тополанек, в частности, заметил, что «следует дождаться решения Верховного Суда Чехии относительно соответствия Лиссабонского договора Конституции страны, для чего последнему должно быть предоставлено определенное время» и только при этом условии последний «сможет выразить необходимое доверие процессу ратификации».
Итак. Евросоюз, вне всякого сомнения, находится в кризисе, и жизненно заинтересован в нахождении средства для выхода из возникающего тупика.
Но каким образом?
Руководители государств и правительств 27 стран долго дебатировали с самого начала саммита. Однако ничего конкретного достигнуто не было. После встречи с президентом Еврокомиссии Жозе Мануэлем Барррозо, глва ирландского правительства Брайан Ковен заявил после некоторой паузы: «Еще слишком рано для того, чтобы представить итоговое решение. Ведь только семь дней назад ирландцы выразили свою волю. И воля народа, безусловно, должна уважаться». В итоге, как предполагают, компромиссное решение, принимающее во внимание волеизъявление ирландцев, может быть найдено на предстоящем саммите ЕС в октябре сего года, однако без твердых гарантий выдвижения конкретных гарантий к этому сроку.
Однако упорные представители «Старой Европы» решили действовать, дабы проучить зарвавашегося неофита. Так, председатель Европарлмента, представитель Германии Ханс-Герт Петтеринг, заявил на открытии саммита, что «почти весь мир» желает только одного: Лиссабонский договор должен вступить в силу к общеевропейским выборам 2009 года. А это означает, что Ирландия должна тем или иным способом ратифицировать его к июню 2009 года.
Таким образом, Ирландии предстоит познакомиться с действием европейского «железного кулака в мягкой перчатке». Поскольку Великобритания ратифицировала договор, давление на Ирландию будет непрерывно возрастать; даже если все европейские политики будут хором повторять, что уважают недавнее ирландское волеизъявление: «Невозможно себе представить, чтобы Ирландия… при всем уважении к демократическим ценностям… могла приостановить продвижение столь необходимого для Европейского союза проекта» — заявил в прошлый четверг премьер-министр Испании Хосе-Луис Сапатеро. Канцлер Германии Ангела Меркель, с которой Брайен Ковен консультировался накануне, перед самым свом отбытием в Берлин заявила, что «Европа не может позволить себе погрузиться в новую фазу размышлений. Европейский саммит должен принять принципиальное решение как можно быстрее».
Действительно, цель — уже почти ничто, а движение — всё. В самом деле, когда размыты фундамент и рамки процесса, остается надеется лишь на «естественный ход и логику событий».
На таком фоне весьма практичным и деятельным выглядит действующий президент Франции. Николя Саркози, сменяющий премьер-министра Словении Янеца Янзу 1 июля сего года, также обозначил свое видение перспектив договора. Так, в частности, президент Франции уже мечтает осуществлять назначения чиновников высшего уровня в соответствии с новым договором. Вступление в силу упомянутого «прямого мандата», столь привлекательного для многих французских и других национальных чиновников, побуждает президента Французской Республики действовать еще более активно.
При этом некоторые из европейских «мудрых старцев» все же выражают свой пессимизм по поводу судьбы Договора — как недавно сделал, например, уже упоминавшийся премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер на страницах «Либерасьон»: «Я обеспокоен, поскольку ни один сценариев выхода из кризиса, которые я прокрутил в своем сознании, мне не нравится». Но кто слышит подобные скептические голоса на фоне прозвучавший решительных заявлений?
Таким образом, процесс «евроинтеграции» уже в третьей — административно-бюрократической — ипостаси подошел к своему логическому концу.
Попытка упрочить европейское единство путем преимущественной опоры на административные рычаги провалилась. Новая стратегия «евростроительства» у европейских национальных элит отсутствует, но зато присутствует гипертрофированная «политическая воля» к принуждению «третьих стран».
Все сказанное выше позволяет сделать и более общие выводы.
1) После многочисленных трансформаций, и особенно после отвержения проекта Евроконституции, разработанной комиссией под руководством Валери Жискар д` Эстена, разработка проекта «евроинтеграции» стала прерогативой евробюрократов, все более активно оставивающих свои собственные корпоративные интересы;
2) Нынешняя модель евроинтеграции является целиком «творением» евробюрократии, и все более явно отвергает демократические механизмы;
3) В итоге содержание процесса «европейской интеграции» было окончательно выхолощено и «деидеологизировано», сведясь к манипулированию волеизъявлением граждан стран Евросоюза в интересах формирующейся из различных сегментов «евроэлит» «евробюрократии», активно реализующих в своей деятельности антинациональный (в политике) и ультралиберальный (в социально-экономической сфере) подходы, вызывая все больший скепсис у европейских избирателей;
4) По мере своей реализации подобная модель «евроинтеграции» будет неизбежно сталкиваться с нарастающим сопротивлением со стороны европейских народов и стран, вызвавая активное противодействие как у европейских правых (националистов), так и у левых (соци-алистов, анархистов, экологистов, альтерглобалистов).
Ирландия стала одним из первых примеров «партизана», публично бросившего вызов «торжествующей евробюрократии» во имя национальной идентичности и национальных интересов, подавая наглядный пример другим возможным противникам «евробюрократизации»;
5) В результате обостряющегося конфликта «евроэлит» и консолидирующейся «евробюрократии» с возникающими на базе национальных государств и регионов протестными движениями «европейская архитектура» станет еще более подвижной и неустойчивой. Это вызовет тектонические сдвиги в политике, экономике, социальной структуре, создавая во многих странах квази- и предреволюционную ситуацию, что особенно остро будет ощущаться на фоне все набирающего обороты «великого переселения народов».
В итоге вместо «золотой осени» и «Нового Средневековья» Европу может ждать новая эпоха «бури и натиска», из которой может родиться «новое европейское качество», доселе неведомое столь многочисленным чиновникам и экспертам.
Однако именно своей непредсказуемустью и прекрасны как всемирная, тк европейская история.
А станет ли для неё ирландский кризис «точкой бифуркации» — покажет уже ближайшее будущее.
