В российском менталитете прочное место занимают идеи мессианства.
Наиболее выпукло это выразил в свое время псковский монах Филофей в послании к великому князю Василию III: «Блюди и внемли, благочестивый царь, яко вся христианская царства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третий [Москва] стоит, а четвертому не быти».
Такое мироощущение превращало Русь во вселенскую. Вместе с этим, по словам Н.Бердяева, «империалистический соблазн входит в мессианское сознание».
Мессианство было характерной чертой российского сознания вплоть до Третьего Интернационала и создания социалистического лагеря. Оно опиралось на мощь государства и стремилось к экспансии, навязывая свою волю другим народам. В условиях демократии идеи мессианства теряют смысл, оставаясь уделом узкого круга публицистов и ученых или же программным заявлением какой-либо экзотической партии.
А судьба — это естественное течение, вытекающее из объективной реальности. Она свободна в самовыражении, а потому состоятельна в историческом плане.
Понятие евразийства используется широко, но оно трудно поддается определению.
Основоположники этой концепции, так называемые классические евразийцы, кн. Трубецкой, Петр Савицкий, их соратники, вплоть до Льва Гумилева, строили свою теорию, имея в виду некий тюрко-славянский симбиоз («совокупность народов») на территории бывшей Монгольской империи или, по крайней мере, Золотой Орды, затем Российской империи и СССР. При этом «злейшим врагом» выступал романо-германский мир.
Видимо, на такую оценку повлияли предвоенные настроения. Евразийцы, жившие в то время в Чехии, остро чувствовали угрозу со стороны Германии.
Главным идейным стержнем воззрений евразийцев было православие, а мусульмане и приверженцы других религий как бы сами по себе со временем должны были стать христианами.
Очевидно, в этом была утопичность их теории. Они не смогли выстроить общие ценности для различных народов евразийского пространства, хотя изложение истории как общей для славян и тюрко-татар подвело солидную базу для их сближения. Кн. Трубецкой хорошо знал тюркские языки и культуру, его размышления о характере тюрков просто великолепны. Никто из татарских ученых и писателей не смог дать столь же глубокого анализа. Классические евразийцы с пониманием подходили к предмету исследования.
И тем не менее, утопия есть утопия.
Александр Дугин определяет евразийство в противопоставлении СТЕПИ и МОРЯ как несовместимых, враждебных культур. Для него злейший враг — атлантизм. Территория как таковая является самодовлеющей и подчиняющей своим законам всех, кто на ней живет. Народы, их интересы, культура ничего не значат.
Однако украинцы оказались вне этого пространства, они устремились к атлантизму в лице НАТО и сегодня уповать на то, что они когда-нибудь вернутся в лоно СТЕПИ, не приходится. Оказывается, территория не всем диктует свои законы.
Далее, само определение степи весьма условно.
Русские когда-то жили в лесах и отчасти лесостепи, кочевое хозяйство для них не было характерно.
Татары уже в средние века в своей массе стали оседлыми и селились вдоль рек. Полукочевое хозяйство оставалось элементом экономики, но далеко не определяющим.
Только у ногайских татар и казахов оно достаточно долго оставалось стержнем образа жизни. А сегодня вспоминать дела давно минувших дней и вовсе бессмысленно.
Дихотомия по принципу СТЕПЬ/МОРЕ неубедительна.
Н.Бердяев писал:
«В евразийстве есть… элементы зловредные и ядовитые, которым необходимо противодействовать. Многие старые русские грехи перешли в евразийство в утрированной форме. Евразийцы чувствуют мировой кризис. Но они не понимают, что окончание новой истории, при котором мы присутствуем, есть вместе с тем возникновение новой универсалистской эпохи, подобной эпохе эллинистической. Ныне кончаются времена замкнутых национальных существований. Все национальные организмы ввергнуты в мировой круговорот и в мировую ширь. Происходит взаимопроникновение культурных типов Востока и Запада. Прекращается автаркия Запада, как прекращается и автаркия Востока».
В его словах заключена правда. Он многое предсказал из сегодняшнего дня.
* * *
Территория Евразии весьма неопределенна. На западе она сдвигается на Восток и останавливается у границ Украины, Белоруссии и Прибалтики. На юге еще большая неопределенность. Предполагается, что не все тюрки входят в это пространство. Например, Турцию из него исключают все евразийцы — и классические и современные. Или – многие полагают, что Таджикистан не останется в стороне от этой территории, а вот родственный ему Иран почему-то не попадает в обойму.
Интеграция евразийских государств может возникнуть на экономической почве и необходимости обеспечить безопасность южных границ.
Попытки американцев закрепиться в Центральной Азии пока не привели к видимым успехам. Но это пока. Афганистан и Ирак отвлекают внимание США от этого региона.
Реверансы Узбекистана то в сторону США, то в сторону России — всего лишь игра. Ислам Каримов не смог стать лидером в Центральной Азии и занят внутренними проблемами.
Кыргызстан всегда будет надежным союзником, но его экономика крайне слаба.
Туркменистан интересен с точки зрения поставок газа, тем более, что через какое-то время, если промышленность России и дальше будет развиваться такими же темпами, энергии на всех не хватит. Российский газ по договорам пойдет в Европу, потребуются дополнительные источники для внутренних нужд. Иран не будет стоять в стороне от туркменского газа. Здесь России надо подсуетиться.
Таджикистан важен с точки зрения ликвидации наркотрафика. Эта проблема не только российская, но и европейская.
Не знаю, насколько нужно обсуждать вопрос сближения с Монголией. Политически — нет проблем, а экономически, похоже, Китай уже навёл мосты и установил все нужные контакты. Если там начнут добывать нефть, то Китай, крайне нуждающийся в энергии, постарается установить свою монополию.
На Кавказе исторические связи с Россией дают о себе знать, но времена меняются, и даже такой традиционно надежный союзник как Грузия сегодня стремится в НАТО. Конечно, на ее поведении сказывается поддержка Россией Абхазии и Южной Осетии.
Для Азербайджана неприемлемы поставки российского оружия Армении, в то же время наличие азербайджанских мигрантов в РФ — важный фактор для сохранения добрососедских отношений. Азербайджан неизбежно будет все теснее сотрудничать с Турцией и Ираном.
А что касается Армении, то она затерялась между Грузией, Турцией и Азербайджаном.
Можно пытаться интегрироваться с Украиной или Белоруссией, но перспективы здесь не очень утешительны.
Среди стран постсоветского пространства явным лидером становится Казахстан. Именно на него необходимо делать ставку.
Почему возможна интеграция с Казахстаном? Причины на поверхности. Эта страна быстро развивается и заинтересована в современных высоких технологиях. Ей трудно сразу осилить западные изобретения, но КАМАЗы или казанские вертолеты, которые попроще в обслуживании, нужны как воздух.
Оптимизм насчет интеграции с Казахстаном порождает и строительство автобана Петербург — Пекин, который пройдет через Казань, Оренбург, Астану. Автобан имеет гораздо большее значение для возникновения евразийского объединения государств, нежели самые толстые книги Александра Дугина. Автобан со средствами коммуникации, терминалами, логистическими центрами — база для реальной интеграции.
Главное в этом вопросе — не упустить саму возможность использования складывающейся ситуации, иначе основную выгоду извлекут Европа и Китай. Они такую возможность не упустят.
Тогда России останется только обслуживание автобана, строительство придорожных трактиров, гостиниц для дальнобойщиков и бензоколонок.
Повторюсь, автобан — не просто экономический фактор, но и большая политика. Ее значение существеннее, нежели «шоковая терапия» начала 90-х годов, породившая с одной стороны миллионы нищих, а с другой — олигархов, вошедших за десяток лет в число самых богатых людей мира. Автобан многим даст работу.
Для возникновения реального, а не фантастического евразийского пространства нужны современные средства коммуникации, облегченный режим для инвестиций в стратегически важных направлениях, создание совместных предприятий в сфере высоких технологий.
Не менее важным является система обучения. Пока еще азиатские республики не забыли русскую культуру и язык. Но достаточно одного поколения, чтобы они замкнулись в своих государствах, тем более, что ряд из них, как Узбекистан, самодостаточны.
Нужно сохранить русские школы в Центральной Азии, приглашать в Россию юношей для обучения в вузах, поддерживать соответствующие Интернет-ресурсы, куда каждый день заглядывает молодежь.
Отдельная тема — формирование общих ценностей. Их бессмысленно навязывать «сверху», но можно вербализовать уже складывающиеся отношения.
Не будет никакого единого народа, или как надеялся кн.Трубецкой, евразийского национализма. Народы, однажды провозгласившие суверенитет, от него не откажутся.
В России априори исходят из стереотипов о недосягаемости великой русской культуры, могучего русского языка. Надо исходить из того, что классическая литература и философия остались в прошлом, хотя продолжают вдохновлять интеллигенцию по сей день. Классики писали на злобу дня, а мы их читаем как великое наследие. Конечно, они многое уловили в русской душе. Однако время не стоит на месте, и русская натура сильно изменилась под влиянием телевидения и рыночных отношений. Сегодня у русских нет писателей уровня Толстого, Достоевского, Бердяева. Хвалиться нечем. Осталась ностальгия.
Тем временем многие народы поднимают на щит свою классическую литературу, которая в советские времена замалчивалась. У них идет выработка собственных культурных ценностей. Государственные языки начинают доминировать. Хотя старшее поколение еще помнит русский, но английский и национальные языки делают свое дело. Повсюду возрождается ислам, как и православие.
Стало быть, конструктивная интеграция может выглядеть только как симбиоз культур и религий. Он возможен, поскольку есть общие авраамические корни. Пример Казани демонстрирует не только возможность сосуществования и взаимопонимания разных народов, но и его эффективность.
Формирование общих ценностей начнется с объективного изложения истории Евразии. До сих пор русская история, начиная с Карамзина, Соловьева, Ключевского и т.д. излагала становление российской государственности с явным акцентом на русских и православие. Остальные народы были всего лишь объектом завоеваний.
Сегодня каждое государство Азии пишет собственную историю, не во всем совпадающую с российской исторической традицией, а иногда противоречащую ей по сути.
Нужна объективная история, которая станет почвой для возникновения евразийской идентичности. Но и этого недостаточно. Нужно признать все языки народов Центральной Азии равными с русским, да и английский язык не помешает знать молодежи для повышения конкурентоспособности. Фактор Европы очень быстро скажется на этом огромном рынке.
Вслед за новыми средствами коммуникации важными факторами интеграции могут стать общее таможенное пространство, единая система безопасности и т.д.
Нет недостатка в документах и декларациях. Но речь идет о жизни. Возникшее на месте СССР Содружество независимых государств не стало фактором интеграции — скорее, это механизм окончательного «развода». Другой пример: «дорожные карты» о сотрудничестве Российской Федерации и Европейского Союза по четырем ключевым направлениям подписаны давно, и могли бы открыть новые перспективы, но ведь они так и остались на бумаге. Как бы и соглашения с азиатскими республиками не оказались просто добрыми намерениями. Но при прагматичном и активном ведении внешней политики со временем может возникнуть Конфедерация евразийских государств.
В России очень любят рассуждать о евразийстве. Многим кажется, что достаточно высказать умные мысли, чтобы они сами реализовались «по щучьему велению». А кто-то полагается на «авось». Фантазирование и интеллектуальная тренировка ума характерны для российского мышления постперестроечного периода. Вера в великое будущее России заменило четкий анализ и выстраивание алгоритма поведения.
* * *
А может быть, и мои рассуждения всего лишь утопия? На веру евразийство принять не могу, а конкретная политика — лоскутная и без полета фантазии — не вдохновляет. Сама идея влечет как мираж, а здравый смысл подсказывает, что ее заболтают.
Такова наша судьба…
