От редакции. Мы публикуем очерк Рафаэля Хакимова, бывшего советника президента Татарстана по политическим вопросам, имеющего репутацию «татарского Ришелье», одного из творцов татарского криптосуверенитета.
Стоит оценить уровень государственного мышления татарской национальной элиты, амбициозность её планов, — а также те опасности, которые они несут для страны, руководство которой отказалось от модернизации и прогресса в пользу примитивной сырьевой диктатуры. Это вызов, до сих пор остающийся без ответа.
* * * * *
В послевоенные годы ХХ века многие азиатские «тигры» сделали гигантский скачок в своем развитии. Они стали игроками на мировой арене. Началось все с «экономического чуда» Японии, затем подключились Тайвань, Гонконг, Южная Корея, Сингапур, за ними потянулись Малайзия, Индонезия и Китай. В отличие от Европы, азиатские страны соединили западные достижения с восточной культурой. За 25-30 лет они вырвались из нищеты, наладили современное производство и завалили мировой рынок товарами.
Россия никогда не была отсталой. Ее экономика, наука, техника, культура всегда были высокого уровня. Сегодня она сдает позиции и держится в основном за счет продажи сырья и оружия.
В чем проблемы России? Есть ресурсы, промышленная база, средства безопасности, в то же время нет определенности по стратегическим направлениям развития. Россия страдает от синдрома распада империи, что проявляется в распространении мифов о военной сверхдержаве, лучшем в мире образовании, некоей исторической миссии в Евразии и т.д. Должно вырасти новое поколение прагматичных менеджеров, свободных от старых идеологем, тогда произойдет перелом.
В Татарстане есть свои стереотипы, хотя он успешно развивается и стал одним из ведущих регионов страны. Эффект дали, прежде всего, организационные меры, однако дальнейшее развитие сдерживается ценностными ориентациями руководителей и населения. Потенциальная опасность заключена в мышлении, уповающем на сырьевые запасы, утешающем себя сравнением достижений республики с соседними регионами.
А ведь главный критерий оценки наших наработок — место на мировом рынке. Развитые страны не торгуют сырьем. Они добывают знания. В этом качественная разница.
Отрицательное влияние российских СМИ на ценностные ориентации в Татарстане проявляется в навязывании культа обогащения как добродетели. В результате возникает значительный разрыв между богатыми и бедными, что разрушает общественную солидарность. Для человека родина становится тождественным банковскому счету. Из истории известно, что государством движет мораль, но не деньги. Без общих ценностей, скрепляющих общество как обручи, рыночные отношения становятся разрушительным механизмом.
В России к культу обогащения добавилась вера во всесилие собственности. Люди, конечно же, должны иметь квартиру или дом, что создает чувство ответственности и привязанности к родной земле, но делать накопление смыслом жизни, подчинять ему свои способности — значит разрушать личность. Мировой опыт показывает, что самое выгодное — вкладывать в знания. Собственность можно отнять даже у «ЮКОС»-а, а знания нельзя отобрать.
Общий дух наживы, поддержанный СМИ, сыграл злую шутку над гражданами Татарстана. Они поверили в миф о том, что собственность и финансы — главные факторы процветания общества. Даже некоторые наши духовные пастыри с головой кинулись в этот омут.
Республике необходима иная идеологема, объединяющая различные этнические группы и конфессии, государство, бизнес и население, иначе говоря, необходимо объединиться в «Корпорацию Татарстан», пронизанную творческим духом. Причем креативность должна касаться всего и вся.
Бывший премьер-министр Сингапура, один из известных лидеров в мире, вспоминает: «Озеленение города — один из самых рентабельных из начатых мною проектов». При нем Сингапур превратился в финансовый, коммерческий, индустриальный, транспортный узел всего мира, а он с вдохновением пишет об озеленении. В дореволюционных путеводителях о Казани отмечали, что город с ханских времен был грязным. Сколько еще столетий нужно для решения такого простого вопроса?
Татарстан стоит перед выбором. Именно его успехи предопределяют необходимость нового качественного скачка. Знаковым событием стало подписание нового Договора в 2007 году. Он обозначил этап завершения уступок федеральному центру. Татарстан не может походить на другие регионы. Разнообразие страны в географическом, климатическом, этническом плане заставит регионы выбирать каждому свой особый путь.
Основная проблема республики — в изменении вектора мышления. Перелом, или «Прыжок барса», наступит только при смене мышления с сырьевого на интеллектуальное.
Заслуга объявления суверенитета Татарстана, кроме материальной стороны, укрепления государственности, развития международных связей, состоит также в формировании психологии, ориентированной на решение проблем собственными силами, то, что Минтимер Шаймиев называет емким словом «Без булдырабыз!» — «Мы можем!». К сожалению, в последние годы наши руководители изрядную часть времени проводят в федеральных министерствах. Для будущего республики это не лучшая политика.
В мире существует множество финансовых источников, кроме бюджета. Вера в собственные силы и обладание знаниями — наиболее ценный ресурс.
Панегирики научным школам республики — самообман. Наука Татарстана не дает существенных экономических результатов, за исключением нефтяной отрасли и, возможно, еще в каких-то направлениях. Мы не умеем пользоваться собственными открытиями. Так случилось с эффектом парамагнитного резонанса. Ведущие державы зарабатывают на этом открытии и продают томографы республике, а мы платим за собственное открытие. Парадокс.
В Татарстане, как и по всей Российской Федерации, рейтинг образования невысок. Разговоров много, а в бюджете статья расходов занимает одно из последних мест. А ведь какие знания будут заложены в головы наших учащихся, таким и будет будущее.
Надо избавиться от мысли о том, что наше образование одно из лучших в мире. Есть отдельные направления — математика, физика, химия, — которые котируются за рубежом. Но открытия мирового уровня (а значит, и подготовка специалистов) делаются в Гарварде, Стэнфорде, Принстоне, в Иельском и Колумбийском университетах, в Калифорнийском университете Беркли, в университетах Великобритании — Оксфорде и Кембридже, Сорбонне во Франции. Можно назвать университеты и научные центры Германии и Швейцарии. Если продолжить список, то очередь до российских университетов дойдет не скоро. Даже в такой сфере, как подготовка программистов, Индия начала опережать Россию. Дело не в том, что у нас хуже преподаватели или же студенты глупее — это системный кризис.
В последние годы звучит призыв к изучению языков: татарского, русского и английского. Если первые два языка в Татарстане государственные, то с английским все заканчивается на уровне разговоров. Не стоит вдаваться в спор о недостаточном внимании татарскому языку. Это очевидно. Русский язык усваивается неплохо, а с английским дело обстоит много хуже. Недостаточно его изучать как предмет, он должен стать рабочим языком республики. Никакие переводы не заменят получения информации в оригинале, а основная литература в мире издается на английском. Тот, кто владеет английским языком, всегда будет на шаг впереди,
Наука сама по себе не является двигателем экономики. Изобретения нужно уметь довести до товарной продукции, что требует не только финансирования, но и соответствующих коммерческих навыков. Венчурные фонды — хороший стимул, однако они имеют ограниченные возможности. Даже в сфере нефтяной промышленности, где есть наработки и финансирование научных открытий, масштабы внедрения изобретений не сравнить с возможностями таких фирм как «Шелл» или «Шеврон».
Республиканская инновационная программа, разработанная в рамках Академии наук, слишком расплывчата, она страдает наследием советских времен, когда отраслевой принцип был доминирующим. На рынке продается товар, а не электронная или химическая промышленность. Кстати, и на кластерный подход нужно смотреть с этой точки зрения. Кластер — это не современный вариант отрасли, где объединяются профильные предприятия, его смысл в ином — в повышении качества конечного продукта за счет кооперации участвующих в производстве субъектов. Чем ближе к сборочному цеху, например, вертолетов находятся заводы по производству двигателей, приборов, шин, учебные заведения по подготовке кадров и т.д., тем конкурентоспособнее товар.
Республика способна производить автомобили, вертолеты и самолеты. Но каков уровень технологического оснащения? С этой точки зрения, возможно, фирма «Майский», выращивающая овощи и ягоды, наиболее технологична. А «КамАЗ»-у, находящемуся в десятке ведущих компаний мира, производящих грузовики, предстоит технологическое и техническое перевооружение. Ряд стран пытались провести индустриализацию (в современном смысле этого слова) путем импортозамещения, но не добились высоких результатов. Многие изделия, например, из полиэтилена или каучука можно и нужно делать в республике. Но импортозамещение на серьезном уровне Татарстан не осилит, даже совместно с Россией.
«Прыжок барса» невозможен только за счет инновационной программы или путем использования кластерного подхода, венчурного финансирования, повышения образования и качества научных исследований. Все это требуется для выживания, а для скачка в мировую экономику нужен опыт транснациональных корпораций (ТНК) или ведущих фирм, где соединяются наука, технология, производство, подготовка кадров и знание требований мирового рынка.
Все страшилки по поводу агрессивности ТНК — тема для слабонервных. На мировом рынке необходимо быть агрессивным. Опыт работы с «Северсталью» по производству современных автомобилей в Елабуге серьезный проект, но ведь и эта кампания в своем производстве вторична. Не она создает «ФИАТ»ы и «СУЗУКИ».
ТНК трудно привлечь условиями республики. Некоторые иностранные фирмы ушли из Татарстана, не выдержав давления бюрократии. Мы потеряли не только партнеров, но и определенную долю репутации. Международный аэропорт Казани отпугнет любого. Транспортные узлы в зачаточном состоянии, а без них немыслима серьезная торговля. Уровень коррупции в Татарстане, видимо, меньше, чем в среднем по России, но для солидных фирм запредельный. Тривиально, но можно повторить простой принцип: или коррупция победит государство, или же государство победит коррупцию. Третьего не дано.
Если создать необходимые условия, то ТНК заинтересуются республикой. В свое время «Эрмитаж» выставил 200 требований как предварительное условие открытия своего филиала. Республика выполнила их и стала единственным регионом в Российской Федерации, где есть центр «Эрмитаж-Казань». Хороший опыт. Для ТНК может быть привлекательным наличие кадров и перспективный евразийский рынок, требующий своего освоения не только с юга, но и с севера. Татарстан может стать плацдармом. Сразу хочется рекомендовать учредить соответствующее агентство по привлечению иностранных инвестиций, как это делают другие страны. Но в республике и без того хватает различных министерств, обязанных этим заниматься.
Кроме того, полномочия у такой структуры должны быть президентскими — иначе не побороть коррупцию, кошмарное обслуживание в аэропорту, бюрократию, не облегчить куплю земли и строительство офисов, не гарантировать защиту собственности иностранцев.
Важным фактором в международных отношениях становятся регионы. Этот процесс стал особенно заметным в последнее время, и здесь высока роль европейских структур, хотя и другие государства идут в том же направлении. Татарстан как государственное образование должен найти свое место не только в Российской Федерации, но и в Европе, а также в Азии.
Пройдет несколько лет, и многие регионы мира начнут искать свою нишу на евразийском континенте. Впереди будет тот, кто предложит наиболее адекватные решения общих проблем, создаст средства коммуникации, а также центры по принятию решений. Историческое место Татарстана — в работе со странами Евразии и структурами Европы.
Тогда может реализоваться «Прыжок барса».
Для этого есть потенциал. Осталось проявить политическую волю.
