Так можно было сохранить СССР и трансформировать его в динамичную современную державу? Можно, конечно. Теоретически. Брежневский Советский Союз был неплохим, гуманным государством, с огромным экономически потенциалом, мощной научно-технической базой и населен он был замечательными людьми, которые любили свою родину и многое были ради нее готовы сделать.
Мой личный антибольшевизм продиктован вовсе не отвращением к тогдашнему СССР, хотя многое вспоминаешь с иронией. Брежневское время — это мое детство и юность. Это прекрасный город — Москва. Тогда он был по провинциальному уютным. Тогда мы чувствовали, что мы не каждый по одиночке, что мы народ. И это подтверждалось не на демонстрациях. Ты приходил на работу, и там были твои товарищи. И не было потогонной системы, ненависти, подлости и закона «человек человеку — волк».
Ты даже в пивную приходил, и тебе там были рады. Я не преувеличиваю. Тогдашние московские пивные называли всяко, например, гадюшниками. Это, в самом деле, мягко говоря, было некомфортное место. Иногда (часто) не было туалетов или они были сломаны. Советская Россия, по-моему, была единственной страной мира, где пивная могла быть без туалета. Но сколько бы не было вечером народа в пивной (набивались битком), там всегда раздвигались плечи, и тебя встречали дружелюбно, и ты всегда мог найти собеседника. И не было в людях зла.
Чем отличается то время от нынешнего? Там было мало денег? Но у меня их и сейчас нет. Там все врали на трибунах, когда речь заходила о политике? Но и сейчас врут. Не я первый заметил, что мы взяли из прошлого самое плохое, но оставили все хорошее.
Но дело в том, что нельзя разрывать время до 1991 года и после 1991 года. На самом деле мы никуда не ушли от тех времен. Попытка вырваться из большевизма имеет свое начало в 1953 году, ибо сразу после смерти Сталина, элита разом решила, что так жить нельзя. Рассчитавшись с Берия, элита СССР остановила машину смерти. И был сделан вывод из прошлого — человеческая жизнь имеет цену. И это был кардинальный разрыв с большевизмом. И дальше началось долгое и постепенное возвращение к нормальной жизни. К, сожалению, мы шествуем в этом направлении до сих пор, и не можем вырваться из объятий большевистской системы до конца. Вот отсюда мой личный счет к большевизму.
О том, что выход из большевизма будет самым опасным моментом в истории России, первым догадался философ Иван Ильин. И понятно почему. Сотни лет «по камушку» собирается все и строится, а потом разрушается в 1917 году до основания. Как найти новой верный путь к нормальной жизни? И самое главное, кто к ней поведет? Откуда возьмутся эти силы?
Хрущев взамен революционной законности, которая действовала вплоть до смерти Сталина, ввел обычную, пусть еще и советскую законность, когда не может быть наказания без преступления. Это объявили возвращением к ленинским нормам жизни. Анекдот, конечно. Ибо Ленин и благословил массовые убийства без суда и следствия и уничтожение целых сословий. Хотя, если иметь в виду, невозможность наказания без преступления внутри партийной элиты, то это, конечно, возвращение к ленинизму. Но ведь этот принцип, слава Богу, перенесли и на весь народ.
И это был огромный шаг вперед. Ведь что было до этого? В 1930-е годы брали, условно говоря, каждого сотого и расстреливали, еще девятерых сажали и ссылали для профилактики. Брали из всех сословий, даже из тех же пролетариев. Сверху, из Политбюро спускались желательные цифры по министерствам и ведомствам и под эти цифры людей арестовывали, сажали и казнили. Такого не было никогда и нигде. Истреблялись захваченные города, но то ведь захваченные. Казнили, скажем, каждого десятого в войске, которое бежало с поля боя. Но такого, чтобы по плану, по разнарядке невиновных людей (предполагая, что среди них могут попасть и реальные враги), такого не было никогда. Гитлер репрессировал коммунистов и социал-демократов, но ему и в голову не могло придти, чтобы вот так по сословиям или по плану.
О Ленинском «зигзаге» в истории, и о сталинских чистках имеет смысл поговорить отдельно. Но вернемся к Никите Хрущеву. Этому чудаку казалось, что он ленинец. Он еще проводил всякие разные кампании, атеистические, в том числе, но уже вернулся к Богу, в том смысле, что увидел в людях не объект для экспериментов, а людей.
При Брежневе людям вернули право на частную жизнь. Нужно понимать, что никакой частной жизни не подконтрольной обществу у людей раньше не предполагалось. Что ты читаешь, что ты думаешь, как ты относишься к Карлу Марксу или Сергею Есенину, с кем и как ты спишь, какие у тебя взгляды по всем вопросам от философии до отношения к уборщицам, все это было не твоим личным делом, а делом партии, общества, коллектива и, в нужный момент, «органов». При Хрущеве еще гоняли стиляг, боролись с твистом и т. д. При Брежневе почти все можно было, но тихо.
Собственно, при Брежневе опять появилась русская интеллигенция, которая заговорила о вечных ценностях. Упомянутый историк Сергей Семанов опубликовал в 1970 году статью «О ценностях относительных и вечных», указав в качестве главной ценности — любовь к родине. Напомним, для марксизма — патриотизм это враг.
Нравственный и духовный переход к нормальному обществу во времена Хрущева и Брежнева состоялся, оставалось поменять политическую систему, а вот это было очень сложно сделать. Вся большевистская система строилась на лжи, лицемерии и табуировании. Скажем, провозглашалось всеобщее равенство и бескорыстное служение элиты народу. Вводились партмаксимумы, и действительно, на первых порах генсек мог получать зарплату сопоставимую с зарплатой рабочего.
Но ведь Ленин, как только получил возможность (гражданская война закончилась), сразу приоделся. Он мог и любил элегантно одеваться, на последних фото он в изящном френче и отутюженных брюках. Ленин переезжает в роскошное поместье, его окружают слуги, будем уж называть вещи своими именами. После этого переход к роскошной жизни всей элиты был только вопросом времени. Но беда была не в том, что этот переход состоялся, а в том, что состоялся он не в полной мере.
Дело в том, что нельзя загонять инстинкты в глубь подсознания, это всегда плохо закачивается. Вот скажем, практикуемый запрет на сексуальные отношения у монахов и некоторых мистиков. Все это заканчивается тем, что те из монахов, кто полноценен в физическом отношении, только о сексе и думают, со всеми вытекающими для психики последствиями. Мудрецы в Индии тысячи лет назад говорили, что такие запреты бессмысленны и вредны. В результате получаются патологии.
То же самое произошло с советским обществом. Жажду обладания загнали в подсознание, навязывая этику презрения к богатству и роскоши. Но человеку изначально свойственно подпитывать свое Эго обладанием какими-то вещами. Раз человек чего-то добился в обществе себе подобных, он хочет что-то получить за это. Ну, один из тысячи чувствует себя комфортно в пещере, а все прочие хотят роскошного жилья с высокими потолками и пр.
И в этом смысле СССР был похож на монаха, который терпел, терпел, а потом пустился во все тяжкие. Оказалось, что семьдесят лет коммунистического воспитания разлетелись в прах при первом реальном искушении. То безумие, которые мы наблюдаем вот уже почти двадцать лет, есть следствие воздержания. Люди буквально очумели.
Переход к нетабуированному обществу был неизбежен, но мог ли он не привести к крушению СССР? Есть некоторые правила, которое стоит соблюдать всем реформаторам. Сначала к реформам подготавливается организующая сила общества. В случае с СССР начинать надо было с КПСС. И не простыми чистками и заменами, как это делал Горбачев, а с работы на идеологическом уровне, на уровне самоидентификации. Если для нас марксизм уже не высшая ценность, то тогда что высшая ценность?
В реальных условиях того времени, для русской на 80% номенклатуры ЦК и аппарата ЦК (еще больше соотношение в пользу русских было в КГБ и армии) высшей ценностью мог быть только русский народ. Если бы эту перезагрузку мозгов провели, то тогда все пошло бы как по маслу. Речь идет не о том, что стали бы кричать об этом и провозглашать в интернациональном СССР курс на русский национализм, речь о том, что в головах управленцев выстроилась бы новая иерархия ценностей.
Нужно русским влияние в мире? Да — нужно. Для этого следует сохранить наших союзников у власти в той же Восточной Европе. Реально это было сделать? Вполне. За десятилетия социализма в этих странах сложились элиты, для которых вопрос дружбы с СССР был вопросом жизни и смерти, и личного процветания. Наджибулла в Афганистане правил бы до сих пор, если бы его не бросили, так и режимы Восточной Европы оставались бы долго при власти. Во всяком случае, никакой однозначной победы прозападных сил там бы не было. Эти элиты укоренились в своих странах не намного хуже, чем КПСС в СССР. Но, похоже, что советские спецслужбы предложили свой вариант — убрать эти режимы и вместо них привести к власти своих агентов. Агентов, наверное, привели. Но чем все закончилось?
Политические проблемы не решаются методами спецслужб.
Важно было для русских (на время) и сохранения единого СССР. Как его сохранить? Если мы в главу угла ставим интересы русских, то понятно, что было нужно мотивировать Украину, Белоруссию на новый союз внутри СССР. Это было вполне реально сделать. У Казахстана под каким-то предлогом нужно было отнять русские территории (Северный Казахстан) или опять же предложить интеграцию на наших условиях. В республиках Кавказа и Средней Азии нужно было передать фактическую власть в руки тогдашних элит, сохранив общую экономику (без ущерба для русских), общую армию и пр. И эти элиты сами бы удержали власть.
Но в итоге началась перестройка, и проводилась она так же, как до нее проводились другие кампании КПСС. И это не могло не закончиться катастрофой. Я не буду пересказывать этапы борьбы КПСС за обновления страны, этой займет много времени. Укажу только на одну фантастическую деталь. В каждой такой массированной кампании КПСС всегда был враг. И в этой кампании он тоже был. Этим врагом выступила… сама КПСС. Все те претензии, которые стали предъявлять, больше предъявить было некому. Я помню, как у меня глаза на лоб полезли от удивления, когда в документах пленума 1986 года я впервые прочитал, что КПСС взяла себя за что-то ответственность. Т. е. не свалили все на Сталина, как сделал Хрущев, не свалили на Хрущева (волюнтаризм), как сделал Брежнев, а хлопнули шапкой от пол и сказали, да было, виноваты!
Я не думаю, что здесь был чей-то злой умысел. Просто все шло по привычной схеме партийных кампаний. Никакие заговоры тут не причем, ибо все секретари обкомов были реальной властью на своих местах вплоть до 21 августа 1991 года. КПСС не выдержала бремени власти. И объективно ее заменили те, кто этой власти не боялись, а жаждали ее.
С 1991 года реальной властью в стране был Борис Николаевич, и этот сюжет мы опустим, ибо желчи не хватит писать об этом. За время его правления сформировался слой новой элиты, это либералы-монетаристы. Собственно их руками и была построена нынешняя РФ.
Были ли у них конкуренты? Да, были. Верховный Совет. Он расстрелян в 1993 году. И Коржаков с Барсуковым. Эти люди пытались решить конфликт 1996 года с помощью методов спецслужб и проиграли. Коржаков и его люди не были политиками, они так и не создали «свою» политическую партию. Не выдвинули «своих» политиков, идеологов. И делали ставку на методы спецслужб.
Далее, у элиты возникли ощутимые проблемы с передачей власти от больного Ельцина. Решили идти политическим путем, поэтому и победили. Встать на путь диктатуры они не могли по многим причинам. Представляете себе РФ, в которой Чубайс взял бы на себя полномочия диктора? Господин Кох честно признал, что полной власти у них (у либералов) не было, ибо не было власти над силовыми структурами. Ельцин опирался на своих людей в силовых структурах: Ерина, Грачева, до 1996 года на Коржакова. А этим опираться было не на кого.
И вот тогда появился промежуточный вариант — Примаков. Господин Примаков за короткое время доказал, что тезисы либералов о том, что кроме них с управлением в стране никто не справится, эти тезисы ложные. С Примаковым во власть пришли те, кто знали экономику страны. Это была реальная альтернатива монетаристам. И в их рядах началась паника. Примакова свергли.
И тогда появился силовик Путин. Когда говорят, что силовики спасли страну, это не совсем точно. Они спасли либералов у власти. Не было бы Путина, появился бы другой силовик, который смог бы обеспечить союз либералов с силовиками. Ибо без них страну было не удержать. Путин реанимировал кадры КГБ. По некоторым расчетам 80% ключевых позиций в нынешней элите занимают выходцы из КГБ. Путин спас режим, но за счет дележа власти с силовиками.
Теперь пару слов о методах спецслужб, не конкретных спецслужб, а спецслужб вообще. Вот поручили им, к примеру, создать партию. Политикам партия нужна для того, чтобы с ее помощью добиться каких-то целей. Для силовиков же главное управляемость тех, кто возглавит эту партию.
Я не утверждаю, что масса никому не нужных управляемых партий, которые появлялись в последнее время, создавались силовиками, не ими они создавались, скорее всего, но по их схеме.
Для спецслужб важно протащить своего человека на нужно место в любой нужной структуре, но ведь не с тем, чтобы он приносил пользу этой структуре, а с тем, чтобы делился информацией и в нужное время совершал нужные спецслужбам поступки.
Понятно, что если по этой схеме назначаются управленцы, то эффективной система управления не будет.
Спецслужбы привыкли к тому, что в обществе каким-то образом появляются врачи, учителя, инженеры, высококвалифицированные рабочие, конструкторы, ученые и т.д. И дело спецслужб не выращивать этих специалистов, а наблюдать за ними, контролировать их.
Т.е. вся организационная работа, которую проводят обычные политики и администраторы, спецслужбам не понятна и не интересна. Для них все как-то «само собой растет», а их дело контролировать. Здесь они, кстати, близки экономическим либералам. Те тоже уверенны, что все «растет само собой», рынок все расставляет на свои места. И вот бизнес начал вопить, что нет квалифицированных рабочих. Оказывается, их надо готовить. Скоро поймут, что нужно готовить учителей и врачей, ибо из нынешних Вузов выпускается суррогат. Дальше поймут, что есть связь между заработной платой профессуры в Вузе и качеством обучения в этом Вузе, далее они поймут, что есть связь между качеством обучения в Вузе и богатством и конкурентоспособностью страны. Следующим открытием будет то, что среди генералов в армии нужны умные, а не только управляемые. Если это открытие успеют сделать до начала войны, то войны не будет.
Я здесь говорю не об уровне интеллекта, ибо те генералы КГБ, с которыми я общался, были очень умными людьми. Гайдар и Чубайс — умные люди. Написал про Гайдара и сам ужаснулся, но это так. Дело в методологии, с помощью которой правят страной и обществом.
Скажем, есть такой тезис, что сильный, умный и энергичный всегда пробьется. С точки зрения спецслужб и с точки зрения рыночников это так и есть. Этот тезис сравнительно недавно я увидел и в книге «Проект Россия». Но это методологически неверно. Может быть, во дворе или в уголовной среде сильный всегда себя реализует, но в обществе все работает не так.
Вот я попал в 1992 году в газету «Правда», и там работали замечательные люди (ленинцев среди них почти не было), которые подходят под русский термин рубаха-парень. Я спросил, как получилось, что тут собрались люди примерно одного психологического типа? А мне старый правдист Слава Пастухов объяснил, что такой по типу был сам главный редактор «Правды» Афанасьев, а он уже интуитивно подбирал себе таких замов, а те подбирали начальников отделов и т.д.
Т.е. если какую-то структуру возглавляет подонок, вор и космополит, то честному и умному русскому патриоту, каким бы сильным он не был, там карьеру не сделать.
И экономические либералы и силовики — дилетанты в политике. Дилетант здесь не ругательное слово. Политика — это вообще не их сфера. Не случайно великий Павлов отдавал психологическому типу полтика преимущества перед другими психологическими типами. Это трамваем можно научиться управлять за неделю. А государством и обществом управлять учатся не год и даже не десятилетия, а столетия. За это время появляются какие-то навыки и их передают политики и управленцы из поколения в поколение. Это связь в России разорвалась в 1917 году, а потом в 1991 году. Либералам и силовикам трудно управлять страной в режиме демократии. И совершенно естественно, что они свели все к «управляемой демократии», а фактически к тому, что было в СССР в 70-е и 80-е годы ХХ века.
Как бы они это не объясняли обществу и самим себе, но истина в том, что им объективно выгоден такой ход событий. Временно, разумеется. Ибо управляемая демократия — это тупик, что и показало брежневское время. Почему им выгоден такой путь? Либералы не могут выиграть на выборах, в глазах общества они банкроты, и им нужно «отменить» демократию. Силовики сейчас играют значительную роль, а в условиях нормального общества они обречены на роль более чем скромную.
Понятие «силовики» условное, конечно. Им пользуются за неимением лучшего. Собственно, выходцев из силовых структур, которые трудятся на ниве политики и бизнеса, силовиками вроде бы называть можно только по «происхождению» и по стилю работы. Насколько они готовы действовать политическими и экономическими методами, не понятно. И даже не очень понятно, где «заканчиваются либералы» и начинаются силовики.
И недавняя свара среди самих силовиков о многом говорит. Но, в любом случае, политические методы в политике ничем заменить нельзя. И хотелось бы верить, что из сотен тысяч сотрудников силовых ведомств не один только Стерлигов помнил, что он русский.
Каким образом у нас случилось то, что случилось? Тут не стоило бы валить все только на чью-то злую волю. Посмотрим на то, как тяжко идет становление новых государств на пространстве СНГ. Почему? Потому что эти народы вошли в состав Российской империи слабыми, они находились на стадии угасания и деградации, или вообще находились на уровне родоплеменного управления, как некоторые народы Северного Кавказа. У них нет исторической памяти о нормальной демократической власти. У них нет в памяти исторического успеха. В учебниках, которые выходят в этих государствах, об успехах рассказывается, но в головах людей такой памяти нет.
А у русских нет памяти о русской власти. Вот в этом и корень проблемы. Правящий класс Российской империи ставил во главу угла интересы империи, но не русских. Правящий класс СССР ставил во главу угла интересы советского народа.
Трагедия элиты РФ заключается в том, что во время не случилась нормальная самоидентификация элиты: «Я — русский, и для меня самое важное — это интересы русского народа». После чудовищного поражения в 1991 году элита РФ восстанавливается, но за счет того, что восстанавливает в себе советское. Парадокс, абсурд с точки зрения обычной логики, но вполне логично для политики. Если никто не дал установки на новую самоидентификацию, если возможность строить русское государство не представлялось привлекательным, и вообще не знали, как и зачем это делать, то разве могло быть по-другому?
Восстанавливая государственность, стали восстанавливать в себе советское, и совершенно логично, что мы в чем-то возвращаемся к брежневским временам. Подсознательное стремление элиты к советскому, как к источнику силы, наложилось на точно такое же желание у значительной части народа. И в этом смысле забавно, что КПРФ воспринимается, как сила демократическая, т.к. это публичная партия, живущая по законам парламентской борьбы. А «власть», демонстрирующая желание, чтобы нас уважали в мире, власть, которая восстанавливает советские атрибуты и советскую политическую эстетику, воспринимается, как советская сила.
То, что советский ренессанс был неизбежен, поняли в 1996 году, и место кондовой КПРФ, заскорузлых «красных» губернаторов занял государственник Путин.
А как же национальная Россия, русский национализм и т.д.? Как ни парадоксально это звучит, но с этим все в порядке. Временное возрождение советского, это не победа, это агония. Самоидентификация — я русский — идет, и идет полным ходом. Она есть у молодежи, она, наверняка, начинает проникать в сознание участи управленцев. Но советское еще в силе.
Конфликт российского и русского возник именно по этой причине. Российское стало создаваться, как советское. Отсюда тяга к выведению россиян вместо русских. Элита своей неполноценной самоидентификацией сама провоцирует конфликт. Русские, ощущающие себя русскими, не чувствуют, что РФ — это их страна. А для людей из элиты сказать — я русский, равнозначно объявлению войны не русским. Они не понимают, что это конфликт их сознания, в реальности такого конфликта нет.
Почему победа русского неизбежна? Ну, какая может быть самоидентификация у «русского россиянина?» Это вообще что такое — русский россиянин? Это такая странная «промежуточная» самоидентификация у нашей элиты. Я — русский, но я — россиянин. Уж ты тогда либо русский, либо не понятно кто.
Век этих «непонятно кто», советских по памяти людей, не может быть длинным. Тут главное, чтобы эта странная самоидентификация не привела к крушению РФ, как привела к крушению СССР неясная самоидентификация поздней советской элиты. Эти «не понятно кто» провозглашают, что не Россия для русских, а русские для России». В ответ они услышат — мы не рабы, рабы не мы.
Россия выходит из большевизма, хотя на нынешнем этапе наметилась тенденция возращения к прошлому. Этот период может быть болезненным для всех нас, но он не будет определяющим. Не будет «переплавки», которую нам обещает господин Павловский, Россия научится стоять на ногах и без опоры на квазисоветское.
