На нынешней неделе Ингушетия снова оказалась в фокусе внимания российских СМИ.
Впрочем, на раз это внимание было связано именно с проблемами средств массовой информации и свободы слова.
Во вторник 18 марта 2008 года российская высшая судебная инстанция, Верховный суд, отклонила иск прокуратуры республики Ингушетия о закрытии оппозиционного сайта «Ингушетия.Ру». Мотивировка решения — неподсудность дела.
В свое время республиканская прокуратура объясняла свои действия тем, что редакция веб-сайта разжигает ненависть и проводит деструктивную информационную политику.
Напомним, что именно сайт «Ингушетия. Ру» публикует материалы, которые резко расходятся в оценках ситуации в республике с подконтрольными властям СМИ. Представители последних во всей красе продемонстрировали свои взгляды и подходы на прощальной пресс-конференции Владимира Путина: там ингушские журналисты заклеймили иностранных агентов, дестабилизирующих республику, а затем спросили уходящего президента о перспективах развития туризма в Джейраховском районе. Авторы же сайта «Ингушетия.Ру» размещали материалы об акции «Я не голосовал» (посвящена выборам в Госдуму в декабре 2007 года) и многочисленные статьи с критикой республиканской власти. Редакция «Ингушетия.Ру» отреагировала на действия республиканской прокуратуры следующим образом:
«Абсурдность требования прокурора Республики Ингушетия закрыть сайт очевидна. Во-первых, интернет-сайт физически расположен не в России. Во-вторых, сайт Ингушетия.Ру не является электронным СМИ, не имеет соответствующего свидетельства о регистрации в качестве обычного или электронного СМИ. В-третьих, даже если вдруг, в нарушение международных и российских законов, судом будет принято решение «о прекращении деятельности» сайта, как обеспечить исполнение этого решения? Сайт будет продолжать работать, поскольку на него не распространяется судебное решение РФ».
В данном случае судебное решение сработало на пользу сайту, а не прокуратуре самой маленькой северокавказской республики.
Однако судебными разбирательствами по оппозиционному сайту дело не ограничилось. В тот же день 18 марта 2008 года Депутаты Ингушского парламента обратились к председателю Совета Федерации, председателю Госдумы, директору ФСБ, Генеральному прокурору и министру внутренних дел РФ с воззванием, вызывающим в памяти пресловутый 1937 год.
Напомним, выборы в местный парламент прошли параллельно с президентской кампанией 2 марта 2008 года, победила «Единая Россия», набравшая по кавказским меркам скромные 74, 09 %. Депутаты Ингушетии (не только единороссы, но и представители республиканских структур ЛДПР, КПРФ, «Справедливой России») посчитали необходимым просить высокие инстанции прекратить трансляцию передач канала «Рен-ТВ» на Ингушетию. Присутствие журналистов этой кампании на территории Ингушетии также рассматривается ими, как нежелательное.
Впрочем, обратимся к тексту. Он того стоит. Депутатскому красноречию ингушских избранников позавидовали бы такие мастера публичных политических доносов, как Андрей Жданов.
«Активизировала свою, так сказать, «творческую» деятельность на территории Республики Ингушетия телекомпания Рен-ТВ. Ничуть не покушаясь на законное право СМИ на получение информации о событиях, происходящих в нашей республике, мы хотим акцентировать Ваше внимание на очевидно заказной и провокационный характер освещения этих событий… Провокационные, клеветнические и тенденциозные репортажи Рен-ТВ о событиях в регионе, которые на протяжении уже достаточно долгого времени появляются в эфире, наводят на мысли о том, что за этим стоят силы, которые заинтересованы в раскачивании ситуации на Юге нашей страны. Причем, есть все основания полагать, что появляющиеся в эфире с завидным постоянством репортажи этой телекомпании напрямую связаны с попытками определенных сил, в том числе, из-за рубежа дестабилизировать ситуацию в регионе». И снова «темные силы нас злобно гнетут». Ни тебе явок, ни паролей, не имен, никакой конкретики. Зато вывод выглядит просто железобетонным: «Доводим до вашего сведения, что считаем нежелательным транслирование передач телекомпании Рен-ТВ, равно как и присутствие журналистов указанной компании на территории Ингушетии. Изложенное сообщается для Вашего реагирования».
Что ж, постсоветской России не привыкать к информационному партикуляризму. В ходе избирательной кампании 1999 года президент Башкирии Муртаза Рахимов также посчитал, что программы ОРТ и РТР (а это — главные по факту каналы страны) с участием Сергея Доренко и Николая Сванидзе явно не способствуют популярности блока «Отечество-Вся Россия» во главе с тандемом Лужков-Примаков. На тот момент глава Башкирии не был еще последовательным путинцем: он оппонировал ему, поддерживая другой номенклатурный блок, оппозиционный Кремлю. В 1999 году он решил проблему, закрыв доступ для передач двух общенациональных каналов жителям республики (между прочим, гражданам России).
Вот как описывали ту ситуацию корреспонденты «Независимой газеты» Николай Ульянов и Екатерина Барабаш:
«Одним словом, Рахимов объявил на территории отдельно взятой республики РФ мобилизацию всего населения на борьбу с противниками блока Лужкова-Примакова. Местные власти, естественно, тут же взяли под козырек — и республиканский парламент уже отметился введением цензуры не телевидении».
Как говорится, найдите несколько отличий.
В последние восемь лет кремлевский агитпроп исходил слюной, доказывая, что времена «ельцинского разброда и шатаний» закончились безвозвратно, что с региональным партикуляризмом покончено безоговорочно. В реальности же российская федеральная власть просто перезаключила пакт с региональными баронами. У региональных владык украли возможность дискутировать на общенациональные темы (разве что, оставив косточку в виду Госсовета). Однако в своих действиях против СМИ и местного гражданского общества, правозащитников бароны суверенны на все сто.
А все потому, что «укрепление вертикали» стало лишь монополизацией административно — бюрократического рынка. Оно изначально было нацелено не на исправление дурных режимов на местах, авторитарных и коррумпированных. Оно было нацелено на обеспечение внешней лояльности и концентрацию финансовых ресурсов в руках федеральных баронов.
Оказывается, партикуляризм партикуляризму рознь. Если в основе местнических устремлений лежит лояльность Кремлю, то таковую следует всемерно поощрять. Рахимов был не лоялен (на определенном этапе), а посему его действия в 1999 году — это «разброд и шатания». Зязиков же и его команда в 2008 году лояльна Кремлю сверх всякой меры, а потому устремления ингушских депутатов окоротить СМИ федерального уровня можно осуждать не слишком жестко.
Вот что заявил в связи с обращением Сергей Миронов, спикер верхней палаты российского парламента:
«К сожалению, у нас нет возможности или полномочий закрывать телеканалы или влиять на их содержание».
К слову, 28 февраля 2008 года Сергей Миронов отправил благодарственное письмо Народному собранию Ингушетии за участие в конкурсе на лучший сайт законодательных органов.
Принципиальную оценку обращению ингушских депутатов дал заместитель председателя комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Борис Резник: «Ингушетия — это субъект Федерации, а «Рен-ТВ» — федеральный канал. Нет никаких оснований для прекращения его вещания… Им надо наводить порядок внутри республики, а не замалчивать негативные факты, если они есть».
Между тем, самое главное представители федеральной власти не сказали. Они (я не имею в виду сейчас представителей Думы или Совета Федерации, речь, конечно же, о более высоких башнях и теремах) не сказали то, что им было бы положено сказать по должности, да и по совести. Россия — единая страна, и на всей (!) ее территории должны выходить и иметь распространение все (!) общенациональные каналы, программы радио и ТВ, газеты, нравится это кому-то, или нет. Иначе, если сегодня дать возможность закрыть для одной республики канал, для другой — газету, для третьей — подавить социальный протест против местных чиновников, то завтра страны не будет. Точнее, будут архаичные и авторитарные ханства со своими представлениями о праве и свободе, отношениях к федеральной власти.
В данном случае забота о свободе слова — это не исключительно правозащитная сфера деятельности, это забота о единстве государства. Против конкретных авторов и материалов можно подавать иски, но мобилизация «всей общественности» и «всех прогрессивных сил» республики (под коими понимается класс чиновников и депутатов) с требованием «держать и не пущать» чревата утратой суверенитета над отдельными частями страны. Не может один канал быть разрешенным в Москве и запрещенным в Назрани.
Увы, но пока что нет жестких реакций на такое обращение и со стороны федеральных партийных структур. Готов ли Зюганов или Жириновский к тому, чтобы трансляции одного из общенациональных каналов были бы запрещены для отдельно взятой республики? Между тем, их однопартийцы в Ингушетии такие взгляды разделяют. Так как быть тогда с партийной дисциплиной? Или республиканские структуры могут не запрашивать свои федеральные штабы?
Помимо республиканских депутатов сенатор от Ингушетии Иса Костоев обратился также с письмом в российскую Генеральную прокуратуру, в котором сообщил, что в «диверсионно-подрывной деятельности по отношению к Республике» участвуют телеканал «Рен-ТВ», Радио «Эхо Москвы», газеты «Жизнь» и «Новая газета».
Неужели Венедиктов с Муратовым стали закладывать фугасы? Что означает формула «диверсионно-подрывная деятельность» применительно к деятельности журналистов? Несогласие с тем, что происходит в республике? Неверие в 99%-ный результат на думских выборах? Нежелание соглашаться с тем, что республика превратилась в «стройплощадку», а не в территорию жесткого противоборства с экстремистами?
«Что касается фильма Д. Ясминова (фильм «Тейп несогласных», показанный в эфире Рен-ТВ), то его содержание от начала до конца сфальсифицировано, искажены обстоятельства фактически имевших место в республике массовых беспорядках с поджогами и разграблением целого ряда учреждений и организаций республики».
Что ж, в этом случае свою правду надо доказывать с цифрами и фактами, можно также с помощью исков, а не методами «чистой пропаганды».
Пока что каждый день мы слышим сообщения из Ингушетии, напоминающие ситуацию в Чечне конца 1990-х гг. Без «Рен-ТВ» или с ним, с «Новой газетой» или без нее, дестабилизация Ингушетии не прекратится, пока не изменится вся система управления Северным Кавказом. Считать же, что запрет на освещение событий «другой стороной» решит проблему - значит загонять болезнь внутрь.
Без адекватного понимания природы кризиса, кризис не исправить! Допустим, не будет «Рен-ТВ» снимать про Ингушетию, и вещать на нее не будет. Тогда это будет делать «Аль-Джазирра» или кто-то еще «оттуда», но уже с другой интерпретацией и другой подачей материала (что для них сенатор Костоев и ингушские депутаты?)
Кто от этого выиграет?
Точно не Россия и не ее национальные интересы.
* * *
Итак, последние события в Ингушетии поставили много чрезвычайно важных вопросов. Попробуем их суммировать.
Во-первых, так называемая «самостоятельность регионов» сама по себе не ведет к демократии и процветанию (о чем много раз говорили демократы 1990-х гг.), зато может вести к автаркии и региональному авторитаризму.
Во-вторых, правозащитная деятельность далеко не всегда идет против интересов сильного государства (это идеологический жупел патриотов 1990-х). Правозащитная активность, нацеленная на обуздание амбиций региональных воевод и нацеленная против произвола «силовиков» на местах, чрезвычайно полезна для единства страны (прежде всего правового).
В-третьих, внешняя лояльность далеко не всегда работает на усиление государства, если ценой вопроса является информационное и политико-правовое обособление отдельной территории.
Разделять демократию и сильную власть также абсурдно, как богатство и здоровье: одно должно дополнять другое. Ингушский казус (как и ранее неоднократно казус Чечни) в очередной раз это доказал.
