Национализм и империализм: прообраз политического будущего России

Современный патриотический дискурс предлагает две стратегии для России: национальную и имперскую.

Обычно считают, что они исключают друг друга. Я намерен показать, что безвыходного противоречия между империализмом и национализмом нет, а противоречие между сторонниками этих стратегий является частным случаем ментального раскола русских, вызванного врагами, но может быть использовано в интересах русских.

Мы оказываемся перед ложным выбором между национализмом и империализмом из-за подтасовки: одна или обе стратегии подменяются их вульгарными подобиями. Вульгарный империализм действительно не совместим с национализмом, а вульгарный национализм — с империализмом.

Как же соотносятся между собой четыре стратегии: национализм, империализм, вульгарный национализм и вульгарный империализм?

Вульгарный империализм предполагает расширение за счёт траты ресурсов, даже невозобновимых, государствообразующей нации — в нашем случае, русской. Лояльность инородцев покупается тоже за счёт русских, которые несут всю тяжесть империи, но получают меньше всего выгод. Технически это организовано с помощью суровой военно-бюрократической эксплуатации, от которой все, кроме русских, имеют послабления или льготы.

Кроме того, у всех нерусских народов имеются традиционные или национальные структуры управления и взаимопомощи, контролирующие и мобилизующие, по мере необходимости, ресурсы, но у русских эти структуры намеренно разрушены, а их восстановление пресекается. Государствообразующая нация подавляется с помощью прямого террора и психологической манипуляции — ей навязывают обязанности старшего в семье без соответствующих полномочий и разводят «на слабом».

В вульгарном империализме заинтересованы разнообразные меньшинства, денационализировавшаяся бюрократия, утратившая стимулы к развитию олигархия. Вульгарный империализм неизбежно ограничен исторически, ибо ведёт к разрушению индустриальной инфраструктуры или к вымиранию государствообразующего народа. Кроме СССР и современной России, вульгарный империализм складывается в современных США, особенно стараниями Демократической партии, и Европе, совместными усилиями левых политиков и Брюсселя.

Вульгарный национализм предлагает решить национальные проблемы путём отделения от других народов и предоставления им независимости.

Вульгарные националисты склонны к сепаратизму и расизму. Их легко уверить в существовании мифического братства белых людей, в пользу которого они готовы отказаться от политической независимости, надеясь на позволение проводить политику изоляции или апартеида.

Сдача территорий не помогает. Инородцы быстро убеждаются, что старые хозяева им по-прежнему нужны — чтобы работать на них или на них паразитировать. Инородцы мигрируют в новые сепаратистские государства, и всё начинается заново.

И вульгарные националисты, и империалисты — пораженцы. Первые предлагают откупиться от инородцев землями, вторые — привилегиями. Именно пораженчество им друг в друге не нравится, но в себе они его не замечают.

Раскол между национализмом и империализмом, как и любой раскол среди русских, выгоден нашим врагам; именно они сознательно поддерживают мысль о том, что национальное и имперское строительство взаимно исключают друг друга.

На самом деле, нация нуждается в империи, а империя в нации.

Главное свойство империи — расширение. Отказаться от него вместе с империей — значит начать умирать.

Империя даёт нации больше ресурсов: людей, земли, ископаемых, и не позволяет использовать их конкурентам. Империя не позволяет и инородцам вырасти в конкурентов.

Наконец, достаточно могущественная нация, достигшая мировых масштабов, нуждается в некоей наднациональной идее (обычно её называют национальной, но она понятна и другим нациям) — необходимом атрибуте империи, как инструменте борьбы за мировое господство. Она нужна для того, чтобы примирять другие нации, в том числе и могущественные, с преобладанием нашей, чтобы склонять их к сотрудничеству, чтобы иметь в их составе сочувствующих наднациональной идее агентов влияния.

При неудаче в борьбе за мировое господство, наднациональная идея образует для нации относительно свободную от конкуренции нишу в международном разделении труда. Одна и та же идея, выраженная словами «Прекрасная Франция», сначала помогла объединению Франции, затем способствовала её внешней экспансии, а потом привела к тому, что Париж стал законодателем мод в прямом и переносном смысле. Наднациональная идея полезна также и внутри нации: она мобилизует людей, которые, поскольку больше не надо сражаться за национальное выживание, могли бы расслабиться.

Не устоит и империя, если образующая её нация откажется от национализма. Такой отказ приведёт к растворению нации среди инородцев: они рады будут считаться членами государствообразующей нации, не изменившись надлежащим образом.

Ещё до растворения нации, её ресурсы будут истощены уступками инородцам, и она не сможет поддерживать существование империи; но ещё раньше принадлежащие к формально господствующей нации разуверятся в пользе империи для них и прекратят её поддержку, приносящую одни траты.

Идея о том, что существуют два разных пути — национальный и имперский — ложна. Разница между нацией и империей не качественная, а количественная: она в масштабах. Маленькая страна не может поддерживать специфические имперские структуры: они не окупаются, национализм дешевле. Большая страна не может управляться без имперских структур.

В стратегическом масштабе, между национализмом и империализмом нет противоречия. Но в тактическом масштабе оно есть. Для каждого конкретного вопроса в определёный момент обычно имеется два реальных решения, причём несовместимых. Часто одно из них националистическое, а другое имперское. Между ними приходится выбирать.

В частной жизни мы тоже сталкиваемся с похожим выбором: поработать и заработать денег, или поспать и восстановить здоровье. Надо выбрать что-то одно. Тем не менее, между богатством и здоровьем нет противоречия: здоровому легче стяжать богатство, а богатому — сохранить и укрепить здоровье. Так вот, национализм это стремление к здоровью нации, империализм — к её богатству.

Большинство людей не могут быть одновременно националистами и империалистами: это требует слишком абстрактного мышления, или этому противоречат их частные интересы, или это мешает сосредоточению на требованиях момента. Но это не значит, что большинство должно быть сброшено за борт политики. Видимое противоречие между империализмом и национализмом может быть решено разделением в пространстве и во времени.

Разделение в пространстве означает разделение полномочий: например, внутренними делами ведают националисты, а внешними — империалисты.

Разделение во времени значит, что националисты и империалисты будут поочерёдно, при возникновении необходимости в тех или других, призываться ко власти, и отстраняться, когда сделаются вредными; другими словами, они составят двухпартийную систему. Одна партия присмотрит за другой, поддержит её в форме, заменит её, когда она утратит чувство реальности, поддастся коррупции или усталости.

Двухпартийная система является своеобразным частным случаем управленческой двойки и не случайно принята в могущественных старых государствах. Мы видим теперь, что она складывается в недрах нынешнего российского патриотического дискурса и ждёт только юридического оформления.

Будут две партии: Националистическая и Империалистическая, а непатриотические силы окажутся вытеснены на обочину реальной политики или на тот свет.

Это означает, что в волшебный миг КМПВ политическая борьба не прекратится и не все вопросы будут решены. В политическом соперничестве нет ничего страшного, а если относиться к борьбе русских за свои интересы эсхатологически, то победы придётся ждать до Второго Пришествия. Если попытаться подавить политическую борьбу, то это приведёт только к тому, что одной из её сторон станет Нерусь.

Итак, один из вызванных врагами расколов менталитета можно, после его осознания и частичного преодоления, обратить на службу нашему народу.