Для самого Рогозина назначение постоянным представителем России в НАТО является достаточно успешным и предпочтительным на нынешнем этапе сценарием возвращения в активную — что для Рогозина является значимым фактором — публичную политику. На мой взгляд, такое назначение было одним из элементов определенного политического компромисса между Рогозиным и властью, достигнутого в прошлом году, когда шла речь о возможности его возвращения в партийно-политическую жизнь и о каких-то альтернативных сценариях продолжения его политической карьеры. Видимо, это назначение стало выгодным и для Рогозина, и для власти.
Само это назначение с точки зрения предшествующей политической карьеры Рогозина, в частности его опыта работы спецпредставителем по Калининграду, не выглядит нелогичным — и взаимоотношения с европейскими структурами, и взаимоотношения с международными организациями стезя для него не новая, и он вполне может быть адекватен и эффективен на своем новом посту.
Что касается возможного влияния этого назначения на российскую внешнюю политику, то оно является, с одной стороны, знаковым, символичным. Оно подчеркивает не только претензии России на свою самостоятельную позицию и на отстаивание своих интересов, в частности в сфере международных отношений и в военно-политических вопросах, но и еще стремление России к тому, чтобы вести активную публичную дискуссию и с НАТО и с другими международными структурами, к открытому обсуждению многих вопросов и проблем.
Что касается дальнейшего развития отношений, то какие-то кадровые назначения сами по себе не ведут, и не могут вести к принципиальным изменениям взаимоотношений России и НАТО и других международных структур. Они могут приводить к смещению акцентов в публичной дискуссии, обозначать какие-то сигналы сторон друг другу, но никак не пересмотр основ взаимодействия.
Понятно, что ряд вопросов будет в ближайшее время крайне актуален — вопросы европейской безопасности, вопросы, связанные с ПРО, с политикой на Балканах, вопрос о ДОВСЕ. И мы будем наблюдать усиление публичной дискуссии в обсуждении этих вопросов, возможно, включая в контекст новое соглашение России с Евросоюзом. Но принципиальные основы отношений не изменятся.
Другое дело, что начавшийся год будет для них очень существенным в связи с транзитом власти в России, что может серьезно сказаться на позиции НАТО, и на подходе Соединенных Штатов к целому ряду ключевых проблем, который будет влиять на дальнейшую динамику развития отношений между Россией и НАТО. Дмитрий Рогозин будет их или отражать, или олицетворять, но само это назначение в первую очередь свидетельствует о стремлении России к более активному, открытому публичному и содержательному обсуждению тех вопросов, которые будут ключевыми в ближайшие годы.
