Назначение Дмитрия Рогозина постоянным представителем России в НАТО показывает определенную бережность, которую Владимир Путин традиционно проявлял в кадровой политике. Рогозин — это все-таки человек, который хоть и находился на периферии, но претендовал на принадлежность к команде президента, и участвовал в свое время в решении калининградской проблемы.
Поэтому нынешнее назначение — это в значительной степени способ трудоустройства Дмитрия Рогозина, не предполагающий его серьезного участия во внутренней политике.
Рогозин, с одной стороны, является достаточно удобной фигурой для озвучивания жестких инициатив в отношении НАТО, а порой даже и для управляемого «самостоятельного плавания», в рамках которого он мог бы проявлять инициативу. В то же время, если Россия не будет брать курс на обострение отношений с НАТО, то ораторские качества Рогозина останутся невостребованными, и он останется карьерным чиновником, что также является вполне возможным сценарием.
По большому счету острых и непримиримых противоречий между Россией и НАТО сегодня нет, и обе стороны время от времени интерпретируют те или иные события как свидетельство наличия таких противоречий.
Для российской стороны сегодня это тема ПРО, тема возможного расширения НАТО за счет вступления в альянс Грузии и, что менее вероятно, других постсоветских стран.
Что касается косовского вопроса, то он не сводится к натовской теме, он связан с теми стереотипами о войне в Югославии 90-х годов, которые сложились в Европе, и эти стереотипы российскому руководству сегодня преодолеть не под силу.
Рогозин может быть удобной фигурой для того, чтобы педалировать косовский прецедент, но я не ожидаю, что ситуация в Косово станет неким «бикфордовым шнуром». Более того, мы видим, что в Сербии сейчас развивается политический кризис, связанный с дискуссией по поводу Косово. И пока у Европы есть шанс по-хорошему уговорить Белград на предоставление Косову независимости.
А позиция Кремля, как известно, состояла не в том, чтобы не допустить независимости Косова, а в том, чтобы любое решение учитывало позицию Белграда.
