"Совершенство формы есть преимущество падающих эпох". Эта мимоходом брошенная Василь Васильичем Розановым мысль в студенческие годы повергла меня в состояние, близкое к тому, в котором буддийские монастырские ученики разгадывают коаны. Я и теперь её периодически вспоминаю, с этаким философским благоговением.
В самом деле, о чём ещё мог мечтать средний советский человек, как не о совершенстве формы? То есть, в сущности, о том, чтобы реальность соответствовала какому-нибудь тексту ("соблюдайте собственную конституцию!"). Чтобы в клетке с надписью "Слон" обязательно сидел слон, пусть даже маленький, домашний, а не помесь буйвола с макакой. Чтобы "равенство общественных возможностей" было именно таким, а не сопровождалось фразой "не все у нас ещё проявляют социалистическую сознательность". И чтобы "рост производительности труда" как-то влиял на пресловутые колбасные прилавки. Долго можно перечислять…
Перестройка виделась советскому человеку, насколько я помню (и по себе помню тоже, кстати), как приведение реальности в соответствие с текстом. Это тогда называлось странным термином "возврат к Ленину" — особо странным тем, что Ленин написал 50 томов, в котором при желании можно найти всё, от расизма и предсказаний космонавтики до латентной некрозоопедофилии. Горби на плакатах изображали в виде дирижёра, перед которым лежит партитура с надписью "Ленин".
Судя по всему, ленинский текст был плоховат, ибо реальность привелась в соответствие с чем-то совершенно иным, судя по всему — с подсознанием советского горожанина. Это был настоящий, метафизический ужас, истинные черты и масштабы которого понемногу проясняются только теперь, а Гамлет на фоне случившегося выглядит жалким щенком.
Но вот, наконец, абсолютная манифестация подсознания и элите, и обществу надоела до колик, до тошноты. И она стала громоздить что-то новое, под условным названием "плавильный котёл исторической России". Страшные диверсанты и внешние враги, маленькая победоносная война, национальный лидер, отстранение царя-самодура (да ещё пафосно, со слезами и соплями), "нам нужна Великая Россия", тихое удавливание всех видов так называемой оппозиции, тихая косметическая европеизация…
Дальше — больше… "Товарищ волк", "мюнхенская речь", "наши самолёты и корабли…", "наш батискаф на арктическом шельфе", "1612"…
Самое странное, что последние год-полтора я постоянно ловлю себя на такой мысли: если бы голодной осенью 1992 г. мне показали путинскую Россию образца 2007 г., я завопил бы, что в ней реализовались все мои политико-эстетические идеалы. Сейчас это не совсем верно, но, похоже, ситуация сложилась как раз вот так: за семь лет "манифестировались" общественные представления значительного количества людей, рассуждавших тогда примерно так же, как и я.
Я не знаю, существовал ли какой-то текст, согласно которому сколачивается нынешняя политическая и общественная система, но, похоже, он где-то есть. Найти бы его…
И вот мы наблюдаем окончательное завершение строительства "идеального государства среднего класса образца 1991-92 гг."
Это государство: а) мягко-авторитарное; б) фактически однопартийное (точнее, есть "партия власти" и "маргиналы"); в) базирующееся на пресловутом "государственно-монополистическом капитализме"; г) нацеленное на то, чтобы играть роль в мире, превосходящую собственные экономические возможности (за счёт других преимуществ).
По большому счёту, у меня к такой модели никаких претензий нет (что-то такое и ожидалось на исходе "коммунизма"), кроме одной — этой самой модели на нас всех, и меня в частности, глубоко плевать. А иногда она настроена на нас, оплёванных, ещё и потоптаться как-нибудь особенно энергично.
Но совершенство формы вот как раз сейчас, на наших глазах, окончательно вырисовывается.
Идеальной формой оказалась русско-советская эклектика. Во время думских выборов я наблюдал такую картину: под звуки бывшего "Гимна партии большевиков" над табличкой "ул. Советская" и плакатом "Выборы в Государственную Думу" развевался царский флаг. Под ним стояли солдаты, внешний вид которых напоминал то ли о "желтозвёздных жидобольшевиках", содравших "английские мундиры" с российскими погонами с колчаковцев, а шапки оставивших старые, то ли о туземных партизанах, воюющих с европейскими колонизаторами, которым удалось разжиться колонизаторской одежонкой… Мимо шли люди, одетые во все виды китайского и турецкого ширпотреба.
Между тем, ругаться, стучать палкой и шипеть на этот эклектический стиль было бы неправильно. Мы такие уж есть, и ничего с этим не поделаешь. Да, таково наше сознание, дорогие читатели. Оно, извините, засранное, но оно вот именно такое.
То есть средний обыватель 90-х гг. страстно мечтал о какой-то там "империи", со стилем и ужасной автократией, а также с Великими Победами и Достижениями. С этим, думаю, мало кто будет спорить — почитайте газеты тех времён, хотя бы.
Что характерно, этот социальный заказ был услышан. Олигархия располагала соответствующими средствами для того, чтобы создать такой антураж.
И вот он готов. Получите. Полного совершенства формы пока нет, но осталось до него совсем немного.
Технология "большого театрализованного представления" оказалась до безобразия простой. Сначала возвели некие "базовые ценности" в виде псевдоавторитаризма и почти однопартийной системы (соблюдая мелкие детали, вплоть до советского гимна). Затем было решено взывать с этих надстроек в постсоветскую пустоту — авось что да образуется. К примеру, восстановится "агропромышленный комплекс", снизятся цены на продукты, а в небесах от сырости самозародятся настоящие космонавты и челнок "Буран".
Как ни странно, такая шаманическая практика (подкреплённая пресловутыми политтехнологиями) принесла плоды. Очень многое и в самом деле самозародилось. Включая — да, да — какого-нибудь Якеменко и движение "Мишки". И знаково-семиотическая "политология преемников", склонная к языковым играм и выстраиванию нехитрых образных ассоциаций вроде "Лена — сталь — хрущ — берег". Или: "ель — путь — медвед — превед".
Удивительная социальная и политическая культура, возникшая на наших глазах, уже почти совершенна. Она ещё ждёт своего исследователя. Я думаю, ничего более интересного для политолога сейчас вообще нет. И мне кажется, о ней надо писать очерки.
Тем более что я уверен — в новую модель слишком много вложено средств, чтобы дать ей просто так рухнуть в самом скором времени. У неё во внутреннем запасе минимум десяток лет.
Как бы ни была причудлива (даже — чудна и дивна) сложившаяся общность, я бы пожелал ей и два десятка — всё же она даст какое-то равновесие и может развиваться в нечто более осмысленное. Вот только, увы, "сего не буде". Так что розановская "падающая эпоха" начнётся намного быстрее, чем мы думаем. И подталкивать падающего будут, как обычно, извне. А внутри системы до поры будет царить сплошное благорастворение воздусей и произрастание озимых.
