Три лица президента

Появление пропагандистских брошюр, активизация "промывания мозгов" по Кремль-ТВ и беспрецедентное по охвату и интенсивности тиражирование заурядного выступления Суркова месячной давности (такое ощущение, что в администрации президента кто-то проснулся, вышел из отпуска или не смог написать требуемый пропагандистский документ) показывает: захватив Россию, Путин и его окружение наконец дозрели до потребности ее в чем-либо убедить.

Само по себе это ленинское желание похвально.

Однако поскольку интересы правящей бюрократии (обеих ее крыльев — и силовых олигархов, и либеральных фундаменталистов) несовместимы с интересами не то что развития, но и выживания как России в целом, так и большинства российских семей, реализовать эту идею не удастся. Политтехнологии все же не всесильны и способны заменять собой реальность лишь для относительно узкого круга лиц, действительно "Допущенных к Столу".

Тем не менее, пропагандистское давление на общественное сознание неминуемо причинит ему существенные травмы, запутает часть оторванной от повседневной жизни интеллектуальцев и, в конечном счете, ужесточит предстоящий системный кризис.

Чтобы смягчить эти последствия, следует подробно рассмотреть идеологию Путина — как ее "экспортный" вариант, представляющий собой просто пропаганду, так и реальный, существующий "для своих" реально воплощаемый в жизнь (см. таблицу ниже).

В ходе рассмотрения неожиданностью стало наличие двух не просто различных, но и несовместимых пропагандистских концептов: для внешнего и внутреннего употребления. Да, риторика и расстановка акцентов должны различаться в зависимости от аудитории, — но полное, принципиальное расхождение посланий, адресуемых внешнему миру (я рассматривал только Запад как основного адресата, ибо включение исламского мира и Китая не только усложнило бы картину, но и усугубило бы впечатление) и собственному населению, производит слишком сильное впечатление. В среднесрочном плане такая пропаганда способна убедить лишь в одном: в клинической лживости ее источников.

При этом пропаганда, предназначенная для внутреннего пользования, — отнюдь не профессиональная геббельсовская ложь, ломающая сопротивляющийся разум наглостью и тотальностью, а какое-то по-малолетски беспомощное самозабвенное вранье, рассыпающееся даже не от критики, а от простого соприкосновения с повседневной жизнью.

Конечно, приходится быть реалистами: в большинстве случаев пропаганда не вполне совпадает с реально сложившейся идеологией.

Однако она должна быть как можно ближе к ней, ибо каждое не то что противоречие, но даже несовпадение слов, в которых выражается пропаганда, с делами, в которых обнаруживает себя идеология, подтачивает ее целостность и подрывает ее привлекательность.

Полное расхождение пропаганды, адресованной вовне, с пропагандой, адресованной внутрь страны, и их обеих — с реальной идеологией правящей группы, — самое наглядное свидетельство нежизнеспособности современного режима: с такими тараканами (если не в голове, то в мегафоне) долго не живут.

Как и положено для желающих программировать будущее, нынешние "соловьи Кремля" начинают с переписывания истории. Они действительно успешно "прикладывают" либералов, считающих чудовищные 90-е годы своего рода Золотым веком "свободы слова" (точнее — свободы своего слова), и пытаются в очередной раз представить победу силовой путинской олигархии над коммерческой ельцинской как победу государственности над воровством.

В 2003 году это сработало — но с того времени стало слишком заметно, что масштабы воровства в результате этой победы фантасмагорически выросли, а путинские олигархи отличаются от ельцинских (в той степени, в которой они отличаются) статью, мастью и выросшими аппетитами, но не сутью.

Вместе с тем при всей своей забавности официальная пропаганда в некоторых своих элементах по-настоящему опасна уже не для самой правящей бюрократии, но для России в целом.

Больше всего тревожит использование термина "фашизм" как своего рода "средства массового поражения" для оппозиционеров.

Под давлением официальной пропаганды общественное сознание начинает потихоньку понимать под "фашистом" уже не изверга рода человеческого, а просто недолюбливающего Путина и видящего реальные межнациональные проблемы, то есть вполне разумного и нормального человека. "Антифашистское" же движение "Наши", заработавшую стойкую репутацию "путинюгенда" и как минимум причастное к террору против российских оппозиционеров, дискредитирует вполне фашистскими по своей сути методами саму святую для нашей страны идею борьбы с фашизмом.

В результате попытка опорочить оппозицию ведет к неизбежной и начинающейся уже сейчас реабилитации самого термина "фашист".

Между тем советский народ и советская идентичность, и по сей день являющаяся главным фактором, скрепляющим наше общество (ибо российской идентичности, отличающейся от советской, как таковой не выработано), сформировались в решающей степени в ходе Великой Отечественной войны — в ходе борьбы с фашизмом.

Приватизация этой темы заведомо нечистоплотными дельцами от политики, в силу самих своих личностей и образа действия обеляющих фашизм, с которым они якобы борются, размывает саму идентичность современного российского общества и тем самым разрушает его.

Невольно (хочется верить, что невольно) реабилитируя фашизм, эти люди уничтожают то единственное, что еще объединяет всех россиян без различия вероисповедания и социального статуса.

Своей нелепой и неэффективной с точки зрения текущей политики пропагандой они, тем не менее, весьма эффективно уничтожают Россию.

Поэтому изучение этой пропаганды и тщательное отделение ее от реальной идеологии, которой руководствуется современная правящая бюрократия, важны не просто, с точки зрения текущего политического момента, но и как средство сохранения и развития российской идентичности, а, соответственно, — сохранения и развития России.