На днях депутат Госдумы Дмитрий Рогозин обратился в Генпрокуратуру с просьбой проверить роман ингушского литератора Иссы Кодзоева "Обвал" на наличие в нем русофобии, т.е. признаков преступления, предусмотренного статьей 282-й УК РФ – разжигание расовой, религиозной, этнической вражды. Интерес Рогозина как правозащитника вызвал монолог персонажа, участника национального движения ингушей середины 1940-х годов, некого абрека, который призвал своих соратников карать смертью тех, кто покушается на ингушские святыни.
Действия Рогозина четко укладываются в предложенную им самим на съезде Конгресса русских общин стратегию по защите прав и интересов русского народа: "Мы должны добиваться, прежде всего, юридического преследования русофобов и в органах власти, и в общественной жизни, и в средствах массовой информации. Надоело смотреть по телевидению, как "популярные" ведущие чуть ли не брызжут слюной от злобы ко всему русскому, говоря о русском народе, что он "фашист" и что проявление русского самосознания, русской самоорганизации – это "экстремизм"". В марте 2007 года специально для такой работы был создан Русский информационный центр, который пока никак не проявил себя в публичном пространстве. В Живом журнале действует ряд сообществ, призванных обратить внимание на проявления русофобии в СМИ и в реальной жизни: stop_rusofob и stop_rusophob. Не прекращаются разговоры о создании Русской антидиффамационной лиги, не приведшие пока ни к чему, кроме очередных разговоров.
Борьба с русофобией со времен написания одноименного произведения Игорем Шафаревичем носит в патриотической среде характер любимого хобби. Однако в данном случае речь идет не о привычной демшизоидной русофобии, основанной на левацком западном мультикультурализме и борьбе с латентным антисемитизмом. В данном случае мы имеем дело не с разновидностью "совкового" интернационализма или западной идеологии "мульти-культи", а с чужим национализмом, выплеснувшимся на страницы художественного произведения ингушского автора.
Здесь необходимо сделать небольшое отступление.
Отношения русских с разными народами России складывались по-разному. Популярная ныне теория о "любовном подчинении" имперской нацией всех остальных этносов не выдерживает критики: и колонизация Сибири, и продвижение на Юг, не говоря уже об участии русских во внутриевропейских и мировых войнах за обладание землями, сопровождались всем тем, чем обычно сопровождается военная экспансия, за исключением жестких форм геноцида со стороны русских. Относительно мирному периоду сожительства с тюркскими и монгольскими народами предшествовали многочисленные периоды взаимного истребления. Отношения русских с кавказцами – бескрайняя тема, в которой перечислению взаимных обид могут быть уделены тома энциклопедий. Спокойно складывались отношения восточных славян разве что с финно-уграми, однако и они начинают проявлять тревожные сепаратистские устремления.
Итак, отношения русских и нерусских этносов в России предельно сложны. Прежде они шли в русле религиозной политики Российской Империи и идеи "дружбы народов" в СССР. Постсоветская Россия столкнулась с тем, что значительная часть населяющих ее народов осознает себя в этническом ключе. Парад национально-государственных сепаратизмов в бывших союзных республиках специфически транслировался вовнутрь бывшей РСФСР сепаратизмом этническим. "Мы россияне по паспорту, но мы татары, башкиры, якуты, чеченцы, ингуши, калмыки по сути", - ответили народы РФ на исторические перемены. "Мы, в принципе, русские", - запоздало осознает национальное большинство. Российская власть отвечает на рост этнического самосознания очередным мультикультурным проектом – тишковским россиянством, новой гражданской политической идентичностью, которую необходимо привить русским ради солидарности с национальными меньшинствами и их (меньшинств) дальнейшего благополучия.
Народ же русский пока безмолвствует, если не считать спорадических вспышек недовольства "этническим протекционизмом" российских властей, наподобие той, что была в Кондопоге. Но если громадный русский народ, которому наиболее активно вбивали в голову альтруизм и интернационализм, приходит к национальной солидарности постепенно, то малые народы России, особенно их азиатский блок – кавказцы, тюрки, монголы – уже давно "дошли до кондиции" и стремительно развивают националистическую мифологию. Ключевым моментом этой мифологии является знакомая нам по украинским самостийникам и ичкерийским "борцам за свободу" тема угнетения со стороны русских, русофобская по своей сути и внутренне-противоречивая с точки зрения аргументации. За нее был осужден Борис Стомахин. Эту тему – в свете советской депортации ингушей – в своем романе поднял, очевидно, и Исса Кодзоев, за что получил гневный оклик со стороны идеолога правой русской партии "Великая Россия" Дмитрия Рогозина.
Но стомахиных и кодзоевых, публицистов и литераторов, фиксирующих антирусские мифы "чужих национализмов", единицы. А идеи, похоже, уже овладели иноэтничными массами. Вне зависимости от того, чем закончится разбирательство Генпрокуратуры по роману Кодзоева, надо понимать, что столкновение интернационализма и национализма – это спор о ценностях и принципах, столкновение же двух национализмов, у каждого из которых "своя правда", - это война. Сам Исса Кодзоев в эфире "Эха Москвы" так прокомментировал действия героев своего произведения: "Они карали того, кто словом и делом наносил оскорбление, наносил ущерб достоинству нашего народа. Я не вижу в этом ничего такого плохого. Так должен поступать любой народ на нашем месте, любой, который считается настоящим народом... Любому насилию надо оказывать сопротивление". Отвечать на такой воинственный охранительный национализм русским "всетерпением" и "всепрощением" – значит признавать поражение от более пассионарного и наглого противника.
Русским националистам, борющимся за интересы своего народа, предстоит бороться не просто с русофобией – верхушкой айсберга чужих национализмов, – но с мифологической составляющей этих идей, с представлениями о русских как главных виновниках действий Российской и Советской империй, как колонизаторах и угнетателях, эксплуататорах и расистах, кем русские никогда не были (и, видимо, зря: все равно нас в этом обвиняют и просвещенная Европа, и те, с кем мы делим собственную страну, а так хоть было бы за что...).
Русским националистам предстоит спорить не только с космополитами и "совками", но и с нерусскими националистами. А российской власти и общественным институтам необходимо не мешать этой дискуссии, но помогать ей, ставя в определенные рамки: необходимо, чтобы каждая сторона аппелировала к фактам, а не к мифологемам, излагала свои позиции языком аргументов, а не эмоций, языком науки и публицистики, а не художественной литературы. Из этого диалога национализмов может сформироваться политическая нация, основанная на взаимном уважении между этносами. Если же позволить иноэтническим националистам накапливать претензии к "русским угнетателям", то энергия ненависти рано или поздно приведет к новой крови.
