Непонимание российской властью — впрочем, как и российским обществом в целом — сути душащих страну проблем порождает при попытках из разрешения обращаться в качестве политического инструментария к той или иной мировой экзотике. То есть брать где-то и когда-то использованную меру — и, не понимая, в силу каких причин она использовалась в конкретной стране, в тех или иных вполне определенных политических, исторических и культурных условиях — попытаться автоматически втолкнуть ее в контекст собственной страны — апеллируя к абсолютно иному, не имеющму отношения к данной действительности опыту.
Во времена «черной горбачевщины» этим занимались высшие партийные руководители и академики-экономисты, во времена 1990-х — молодые экономисты от Гайдара до Кириенко.
***
Сегодня, хотя и в более благоприятной ситуации, не зная, что делать с теми или иными проблемами, власть опять начинает вдаваться в авантюру не вполне осмысленных экспериментов. Причем на этом пути она начинает шататься из стороны в сторону. Год назад, пойдя на поводу у обозначившей свое существование «национал-шизы» и «борцов с незаконной миграцией» она начала гонять приезжих торговцев с рынков — вместо того, чтобы создавать сбытовую кооперацию и организовывать закупки продукции и местных производителей в централизованном порядке.
Через год, не увидев результата и поостыв к национал-шизе, власть решила качнуться в другую сторону в той же проблеме миграции и инициировала забавную концепцию закона «О натурализации и гражданстве». Концепция забавная, напоминающая доклад студента, стремящегося на семинаре показать, сколько книжек он прочитал и блеснуть эрудицией — без понимания того вопроса, по которому он собственно и делает доклад.
Те, кто называет этот закон «Законом об уничтожении России» — не вполне правы, больше пугаясь — в силу тех или иных ксенофобских комплексов, — самой идеи большей возможности проникновения на территорию России мигрантов и поощрения их натурализации, нежели отдавая себе отчет в действительной абсурдности предлагаемых мер.
Этот закон, если он будет примет, не сможет уничтожить Россию просто потому, что не сможет работать — правда, он сможет породить такой хаос, который действительно сможет дезорганизовать управление страной — хотя, впрочем, оно и так дезорганизовано.
Бесспорно, одна из нелепостей обсуждаемого проекта — предоставление права мигрантам права участвовать в выборах в местные органы власти.
Посылы этой идеи более или менее понятны: наделяя приезжих не-граждан такими правами, власть как бы с одной стороны приобщает их к ответственности за происходящее в данной местности, с другой — устраняет их неравноправное положение, когда каждое должностное лицо оказывается над ними господином, с третьей, соответственно, ликвидируя неравноправие — устраняет почву для возможных конфликтов с местным населением и предупреждает возможность дискриминации приезжих местным населением.
Отсюда — мигранты устремляются в те или иные местности России, как в дом родной, демографическая проблема решается, рабочих рук становится избыток, экономика России процветает.
И все это — на уровне планов создания Нью-Васюков — потому что к действительности они имеют примерно такое же отношение, как и гроссмейстерские проекты сына турецкого подданного. Ибо эта технология, которая, если отвлечься от этно-комплексов наших патриотов и националистов, — в каких-то условиях вполне может работать — конкретным российским условиям абсолютно не соответствует.
***
Прежде чем рассуждать о том, почему она не будет работать технологически — надо сказать, что она ущербна уже с формальной стороны — то есть она — антиконституционна. По Конституции единственным источником власти и сувереном является российский народ. Последнее понятие в известном смысле тождественно понятию «совокупность граждан». Предоставление лицам, не являющимся гражданами данной страны, права на формирование органов власти страны — кроме общей нелепости такой постановки вопроса, ставит их в положение оккупантов. Понятно, что в России говорить о народе как высшем носителе власти и о высшей силе Конституции — это что-то уже по определению близкое к анекдоту — и, тем не менее, узаконивать этот анекдот — это значит в полной мере утверждать обеззаконивание Конституции. Если есть суверен — то никто не может с ним законным образом делить его права — он их может только узурпировать.
Право на формирование органов власти, право избирать и быть избранным — это конституционное право людей, являющихся гражданами страны. Иной обладатель таких прав Конституцией не назван.
Понятно, что значительная часть граждан России этого права не ценит и смысла в нем не видит, понятно, что политические права реально выхолощены — но формально оно существует. Признание такого же права за не-гражданами страны лишает институт гражданства всякого значения — а, значит, усиливает в гражданах отношение к данной стране — как не к своей.
Формально можно сослаться на то, что права граждан подразумевают участие в формирование органов государственной власти — а местная власть может быть рассмотрена как местное самоуправление, которое по записанной в Конституции нелепости в систему органов государственной власти не входит. Только, если на то пошло, народ в России формально является источником власти вообще — а стало быть — не только государственной, но и местной. Покушение на исключительность его прав — покушение на его права как таковые. Суверенность потому и суверенность, что она на части не делится.
***
Технологическая несостоятельность предложения по предоставлению не-гражданам избирательных прав состоит в следующем.
Подобная мера может быть полезна и эффективна на территории, подвергающейся колонизации, мало заселенной и экономически неразвитой. Территории, которую данная страна охватывает своим нарастающим влиянием, — определенный смысл в этом есть. Известные примеры с американским законодательством — историческое отражение самих условий формирования американской нации. Предоставление политических прав не-гражданам страны имеет смысл только в тех случаях, когда страна наступает, расширяет ареал своего влияния. С этой точки зрения, было бы естественно, если бы мигранты получали право на формирование местных органов самоуправления там, где это с одной страны не приводит их в столкновение с интересами коренного населения, а с другой — где миграция дополняет усилия переселенцев граждан. В этом отношении, поскольку мигранты в Россию прибывают из южных стран — понятно предоставление им подобных прав при заселении, скажем, островов и побережья Северного Ледовитого Океана. То есть там, где они заселяют незаселенную местность вместе с гражданами.
Реальные проблемы миграции в Россию — не таковы. По понятным причинам, в которых их вовсе не стоит винить, мигранты оседают там, где есть развитая инфраструктура, более или менее выгодная работа и относительно комфортные условия проживания. То есть там, где ситуация так или иначе провоцирует их на столкновение с местным населением хотя бы в том смысле (и об этом абсолютно справедливо писал () Делягин), где они своей дешевой рабочей силой вытесняют местное население, готовое работать в этой сфере — но при адекватной оплате труда. В этом отношении дешевая рабочая сила представляет собой, с одной стороны, тормоз развития капиталистических отношений в России (Зюганов должен радоваться), но не с позиций социалистических, то есть не с позиций преодоления капитализма, — а с позиции утверждения феодальных и рабовладельческих отношений. То есть она так же тормозит развитие экономики страны, как в свое время — рабовладение в южных штатах США. А с другой стороны — она тормозит развитие и самоорганизацию рабочего класса, поскольку наличие дешевой рабочей силы позволяет работодателю игнорировать предъявляемые ему требования со стороны рабочих. То есть, она с одной стороны тормозит экономическое развитие капитализма, а с другой — развитие классовой борьбы против него, одновременно на место классового противостояния — выдвигая национальное.
Если же говорить более детально, модель, о которой шла речь выше — ликвидация дискриминации мигрантов, уравновешивание их в правах с местным населением, включение в социальную, культурную и экономическую инфраструктуру — в конкретных типовых российских условиях тоже работать не будет.
Прежде всего, мигранты дискриминируется в России в первую очередь низшим эшелоном власти и работодателем. И не потому, что они не обладают правами избирать местную власть — а потому, что эта власть, как и ее аппарат, и местный работодатель — равным образом нагло и варварски дискриминирует и местное население. Точнее, мигранты бесправны не потому, что у них нет избирательных прав — а потому, что власть точно также не считается и с теми, у кого они есть.
В условиях существующего пренебрежения к человеку и его правам вообще, при существующем самоуправстве власти — избирательные голоса мигрантов станут лишь управляемым ресурсом местной власти, который она теми или иными методами будет обращать против прав местного населения.
Теми или иными — то есть либо полицейскими, когда те же мигранты будут принуждаемы к определенному избирательному поведению, либо трайбалистскими, когда эти голоса станут обналичиваемым ресурсом лидеров той или иной местной диаспоры.
При этом на современном уровне развития политических партий, профсоюзов и иных институтов гражданского общества в России, противопоставление мигрантов коренным гражданам, точнее — прав одних правам других, станет способом стравливания и сталкивания национально-этнических групп в целях укрепления собственного положения.
Одновременно нельзя забывать и о том, что чем дальше, тем в меньшей степени мигранты владеют русским языком, а местное население обладает уровнем образованности, позволяющим культурно интегрировать данный инокультурный элемент. То есть отчужденность будет иметь тенденцию к нарастанию, но если сейчас представитель местного населения обладает каким-то показателем, каким-то знаком своего положения хозяина — то при предоставлении таких прав мигранту он их лишится.
***
И здесь еще один очень важный момент, который подчас не понимают люди, вполне оправданно являющиеся противниками национализма и ксенофобии. В любом доме должен быть хозяин — и может быть гость. Дело, в конце концов, не в их цвете кожи, разрезе глаз и этнической принадлежности. Дело в самой роли хозяина и гостя. Хороший хозяин всегда сможет принять гостя так, чтобы тот чувствовал себя как дома. Но хорошо воспитанный гость никогда не позволит себе задеть хозяина и покуситься на его права. И для хорошо воспитанного гостя всегда существуют два правила — не задерживаться настолько, чтобы тебя уже не хотели принимать, и не забывать, что ты — гость, может быть уважаемый, почетный. Но не хозяин. И ты не можешь пользоваться равными с хозяином правами в определении порядка в этом доме.
А предоставление не-гражданам права избрания местной власти означает, что они выходят из роли гостя и начинают обладать правами хозяина. То есть происходит примерно то, что произошло с заселением Косова — исторического ядра сербских земель, — албанскими мигрантами.
Отсюда можно выделить три плоскости проблемы.
Первая — то, что выбор зоны миграции вообще должен быть не выбором мигранта, а выбором принимающей стороны. То есть мигрант должен допускаться не в те зоны, где ему выгодно и интересно жить (если он, разумеется, приехал не для ознакомления с достопримечательностями, а для экономически активной деятельности), а в те, в которых он может принести экономическую пользу принимающей стороне.
Вторая — в той местности, которую он избрал для своего временного проживания, он всегда должен находиться на правах гостя — но не хозяина, что, впрочем, не исключает, что он может быть добрым гостем.
Третья — бесспорно должны быть исключены его бесправие и дискриминация. Но это достигается не обеспечением его политических прав, — которые превращаются в предмет купли продажи при отсутствии экономических возможностей его использования, — а гарантией его экономических прав работника.
Но поскольку экономические права гастарбайтера никогда не будут обеспечены, если не будут обеспечены экономические права местного работника, — то лишь при гарантии последних, при, скажем, запрете для предпринимателей нанимать работников без коллективного договора с местным профсоюзом и вообще без наличия ячейки профсоюза на данном предприятии — возможно обеспечить права иностранных рабочих.
И оказывается, что проблема мигрантов, гастарбайтеров — то есть иностранных рабочих — это в конечном счете часть общего рабочего вопроса и вопроса об экономических правах наемного работника.
