Гора родила мышь — многолетняя работа по выработке «объективных» критериев оценки работы губернаторов завершилась изданием президентского указа «Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации».
Согласно утвержденным 43 критериям оценивать губернаторов будут за все что угодно — преимущественно за то, что он них не зависит (смертность, доходы населения, безработица, доля выпускников, сдавших ЕГЭ от общего числа сдававших, доля выпускников, трудоустроившихся по полученной профессии в первый год, в общей численности выпускников таких учреждений и прочее и прочее и прочее).
Комиссии при Президенте по вопросам совершенствования государственного управления и правосудия поручено до 1 августа разработать и утвердить перечень дополнительных показателей для оценки эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов РФ; методику оценки эффективности деятельности и форму доклада высших должностных лиц субъектов Российской Федерации о достигнутых значениях показателей за отчетный год и их планируемых значениях на 3-летний период; представлять Президенту РФ ежегодно, до 1 сентября, доклад об эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации.
Решение создать методику оценки, насколько хорошо работают губернаторы, было принято на заседании Госсовета в сентябре 2006 года. Тогда тюменский губернатор Владимир Якушев доказывал президенту Владимиру Путину, что эта методика подходит для использования в других регионах. В декабре 2006 года в законодательстве о разграничении полномочий между центром и регионами появилось положение об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти регионов и об обязанности губернаторов отчитываться перед президентом по этим показателям.
В итоге, рабочая группа Госсовета по руководством Якушева предложила для оценки 127, из которых в финальном документе, утвержденном главой государства, осталось 43.
Впрочем, данная затея создать «объективные критерии» оценки вне мнения людей, выраженного в условиях реальной конкурентной борьбы на выборах, была утопична с самого начала и является прямым следствием порока неизбежно возникшей системной поруки, которую создала отмена выборности губернаторов населением.
Вот и мучаются чиновники как же теперь оценивать работу региональных начальников в условиях отсутствия свободной конкуренции и фактического запрета на обсуждение в публичном пространстве наиболее острых тем региональной (и не только) политической и экономической жизни, когда любое не понравившееся чиновнику критическое слово может быть истолковано как акт «экстремистской деятельности» и разжигания «социальной розни» к «конкретной социальной группе» — чиновников, милиционеров и так далее.
Свободное выражение мнений нынешней вертикали претит, вот и изощряются «аналитики» от власти — какие же в таких условиях можно выработать механизмы оценки работы чиновников найти. Интеллектуальные страдания — придумать аналог свободной конкуренции на выборах, где чиновников оценивает само население, — завершились.
В результате, вместо критериев оценки губернаторов созданы критерии оценки социально-экономической оценки ситуации в регионе, которая зависит от климата, наличия у региона тех или иных природных ресурсов и истории их освоения, структуры региональной экономики, которая определяется множеством факторов (истории, географического положения региона и т.д.), десятилетиями (точнее веками) складывавшегося на данной территории качества населения, деятельности предшествующих губернаторов, а также нынешних и предыдущих руководителей страны, планов деятельности ключевых для региона корпораций и бизнес-групп, в конце концов, зачастую просто конъюнктуры мировых рынков.
В самом мониторинге социально-экономической ситуации в регионе нет ничего плохого — это даже хорошо, и чем системнее и тщательнее он отслеживается, тем лучше. Но при чем же здесь губернаторы?
Ведь если, допустим, оценивать вышеупомянутые результаты ЕГЭ как критерий оценки деятельности губернатора — то ведь сдача экзамена не только следствие образования получаемого в течение как минимум 11 лет, но и того, каким является преподавательский состав на территории, также сложившийся не сегодня и т.д.
А уж продолжительность жизни, рождаемость, смертность и т.д. — следствие еще более длительных трендов, волн рождаемости, определяемых войнами, эпидемиями и т.д. Ведь если во взрослую жизнь вступает поколение, которое родилось во время прошлого демографического спада и изначально более малочисленно, чем предыдущее, то каким образом губернатор сможет заставить данное более малочисленное поколение рожать больше, чем рожало поколение существенно более многочисленное, остается загадкой. И это уже не говоря о том, что в большинстве стран мира рождаемость неизбежно падает с повышением уровня жизни — чем люди лучше живут, тем больше они задумываются не о количестве, а о качестве своих детей, стремятся дать им лучшее образование, лучшую работу и т. п.
А какое отношение имеет к губернаторам имеет «доля детей, оставшихся без попечения родителей»?
Можно представить, как будут бороться губернаторы за улучшение показателей такого «критерия» их работы, как «средняя продолжительность временной нетрудоспособности в связи с заболеванием в расчете на одного работающего». Или как будут «улучшать» такие показатели, как «удельный вес населения, систематически занимающегося физической культурой и спортом» и «удельный вес населения, участвующего в культурно-досуговых мероприятиях, проводимых государственными (муниципальными) организациями культуры, и в работе любительских объединений». Советские пятилетки и отчетность об их выполнении окажутся здесь бесценным опытом.
Как условие оценки деятельности губернаторов поставлена, в частности, «доля многоквартирных домов в целом по субъекту Российской Федерации, в которых собственники помещений выбрали и реализуют способ управления многоквартирными домами, в том числе» (в том числе ТСЖ, жилищными кооперативами и прочее). Тут уж хочет население или нет, а «выбирать» придется…
А уж что касается объема валового регионального продукта, объема инвестиций в основной капитал (за исключением бюджетных средств) в расчете на одного человека, среднемесячной зарплаты, доли населения с денежными доходами ниже региональной величины прожиточного минимума, уровня безработицы и иных подобных показателей, то власти регионов, специализирующихся на экспорте энергоносителей, могут быть сколь угодно некомпетентны и вороваты, но по этим критериям они изначально будут более успешны, чем те, кому пришлось руководить регионами аграрными, депрессивными, удаленными, не дай бог еще климатически неблагоприятными. Не удивительно, что родились данные критерии при непосредственном участии руководителя одного из нефтегазовых регионов — Тюменской области. С подобными показателями у глав подобных регионов все будет в порядке. При этом проектом федерального бюджета уже запланировано выделение «премиальных» 2 млрд. рублей регионам с хорошими показателями. Не исключено, что в дальнейшем сумма поощрения вырастет, — то есть богатые станут еще богаче.
Особенное умиление вызывает такой критерий, как «удовлетворенность населения деятельностью органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации, в том числе их информационной открытостью (процент от числа опрошенных)». Представляю себе, сколько времени бабушка, к примеру, из Мценска будет думать, а что же означает «удовлетворенность информационной открытостью» (если бабушку вообще кто-то спросит).
В современных российских условиях заменить данные выборов данными социологии — верх административного абсурда. Впрочем, для многих чиновников подобные взгляды являются делом обыденным. Нечто подобное тому, что «честные выборы — это когда их результаты совпадают с данными соцопросов», заявил недавно председатель Центризбиркома товарищ Чуров.
Дело не только в том, что в разных регионах качество социологии, мягко выражаясь, разное, но и в том, что региональные социологические центры — региональные подрядчики базовых для Кремля ВЦИОМа и ФОМа являются повсеместно структурами, как правило, аффилированными с аналитическими службами местных администраций. О том, какие данные они в итоге будут представлять, можно только догадываться, и кто победит в этом «конкурсе приписок» решит лишь степень наглости и бесцеремонности организаторов. Да и сам избиратель, особенно там, где нет иной социологии, кроме официальной, зачастую воспринимает социолога примерно как участкового милиционера или председателя сельсовета и отвечает не то что думает, а то, что от него, по его мнению, ожидают услышать. В регионах с малочисленным населением, к примеру, Сибири и Дальнего Востока, количественная социология вообще не работает — здесь если интервьюер «чужой» (незнакомый — к примеру, сам приезжий социолог), то ему врут потому, что он чужой. А если интервьюер местный и хорошо известный, то ему будут отвечать, зная о том, где он работает и каких взглядов придерживается. Традиционно на региональных выборах последних лет результаты официальных соцопросов по подобным заказам регулярно попадали «пальцем в небо».
Да и как можно мерить рейтинги в отсутствии альтернативы и на их базе принимать какие-либо решения? (Все погрешности хорошо видны на примере различий качественной и количественной социологии.) Зачастую так наз. механический «рейтинг» того или иного руководителя имеет под собой в качестве основу совсем не уважение и совсем не представление о «честности и порядочности» руководителя, а лишь то, что «дак некого же больше нет», «дак все воруют, так что пускай работает» и т.д. И только, когда появляется внятная альтернатива с четкой программой, и выясняется, что «король-то голый».
И чем дольше сидит у власти тот или иной руководитель, вытаптывая в регионе всех потенциальных конкурентов, тем более безальтернативным он воспринимается массовым сознанием и тем больше оно боится перемен и утраты мифической стабильности. Откуда в массовом сознании возьмется альтернатива, если она фактически запрещена? Именно на страхе «потери управляемости» и того, что «эти уже наворовали, а новые начнут все по новой» и держатся «рейтинги» многих наших губернаторов-«политических долгожителей» и их пиар-команды сознательно организуют подобного рода пропаганду. В результате, никакой «скамейки запасных» в большинстве регионов нет.
Есть, конечно, в данном перечне показатели, на которые власти региона могут повлиять, при этом сделав это честно и без приписок (но тоже явно не за один год) — число спортивных сооружений, «количество экземпляров библиотечного фонда общедоступных библиотек на 1000 человек населения», «время от подачи заявки на предоставление земельного участка для строительства до получения разрешения на строительство», доля региональных и муниципальных дорог, не отвечающих нормативным требованиям, объемы жилищного строительства и некоторые другие критерии. Но в общем числе критериев они погоды не делают.
Подобная абсурдность и спорность данной «системы оценки губернаторов» говорит только о том, что никто её всерьез применять не собирается — иначе губернаторов бедных регионов придется менять ежегодно, а главы «сырьевых» регионов и основных мегаполисов будут сидеть пожизненно.
Скорее всего, данные «критерии оценки» будут извлекаться на свет божий в случае необходимости «подвести объективную базу» под необходимость увольнения того или иного губернатора, чтоб не объяснять, что в очередной раз стоит за «таинственной утратой доверия».
