Смена евроинтеграторов: первые результаты

Смена первых лиц в странах — лидерах Евросоюза ставит вопрос о дальнейшей стратегии развития «объединенной Европы», ибо очевидно, что прежний проект вследствие очевидной его «пробуксовки» требует внесения серьезных корректив, если не фундаментальной переработки.

В связи с этим примечательны шаги, предпринятые в направлении «еврокоррекции» новоизбранным президентом Николя Саркози.

Во время своего первого визита в Брюссель, состоявшегося 23 мая, Николя Саркози снова высказался за упрощенную редакцию договора о создании ЕС, которая, по его мнению, является «единственным возможным решением» для вывода Евросоюза из «институционального тупика». О перспективности подобной правовой новации Саркози заявил на встрече с председателем Еврокомиссии М. Баррозо. Оценивая сложившуюся в ЕС ситуацию как «относительный паралич», французский президент убежден, что «Европа не может оставаться неподвижной».

Баррозо поддержал главу французского государства, полагая, что консенсус начал формироваться вокруг идеи, выдвинутой Н. Саркози, который, еще будучи кандидатом, предложил заменить современную европейскую Конституцию, отвергнутую в 2005 году на референдумах жителями Франции и Нидерландов, упрощенным по форме соглашением, которое бы ограничивалось институциональными рамками. Председатель Еврокомиссии, в свою очередь, заявил о своей расположенности к «идее более простого и компактного соглашения», но в то же время предупредил об опасности, которая проистекает от «заниженных амбиций» его возможных участников (1).

В нескольких последующих высказываниях во время брюссельской встречи Н. Саркози подчеркнул, что его «приоритетной целью» является достижение того, чтобы европейский саммит 21–22 июня пришел к общему «успеху, который предполагает, что 27 стран-членов ЕС придут к упрощенному договору, содержащему небольшое число статей».

Согласно ему, необходимо поддержать «Европу институтов», которые приведут к консенсусу. «Это не может быть Конституция» в собственном смысле этого слова. Озадаченный неудачей референдума 2005 г. во Франции, Саркози подтвердил, что «все, что происходит во Франции, может произойти в любом из государств-членов ЕС», что требует от каждой из них более ответственного и взвешенного подхода к формированию стратегии евстроительства».

Параллельно с этим, Саркози предложил ревизовать механизм принятия решений в ЕС консенсусом, что делает его крайне затрудненным и упирающимся в процессы согласования.

Инициативы Саркози весьма показательны в контексте ведущихся споров о будущем устройстве объединенной Европы. Ибо, помимо амбиций новоприобретенных членов ЕС из так называемой «малой Европы», становлению «европроекта» препятствуют и противоречия между странами-лидерами «Старой Европы». Два ведущих ее представителя (Франция и Германия) имеют некоторые разногласия относительно будущего развития ЕС. Так, Германия изначально исходила из того, что необходимо вести дело к строительству европейской федерации, принятию европейской конституции (ее в этом поддерживает Европейская Комиссия) (2).

Бывший канцлер Германии Герхард Шредер, в частности, неоднократно публично заявлял о том, что:

1. Высшая исполнительная структура Союза — Европейская Комиссия — должна получить более широкие полномочия и практически стать общеевропейским правительством.

2. Председателя Европейской Комиссии надо избирать на всеобщих выборах.

3. Основной представительной структуре — Европейскому парламенту — необходимо предоставить верховные полномочия в деле формирования единого бюджета.

4. Совет министров ЕС, в который входят главы правительств и их члены, следует превратить во вторую палату Европейского парламента — своего рода общеевропейский аналог германского бундесрата.

В свою очередь, его сподвижник по прежней «розово-зеленой» коалиции Йошка Фишер, в период занятия поста министра иностранных дел ФРГ, говорил о том, что создание федерации — это единственная возможность обеспечить управляемость ЕС после увеличения численности его государств-членов до 27 (3).

Таким образом, Германия пытается реализовать собственный масштабный надрегиональный проект — образование европейского супергосударства с федеративной формой государственного устройства и другими политико-правовыми атрибутами: конституцией, сильным парламентом, президентом (избираемым напрямую), единым правительством, вооруженными силами, денежной системой и т.д. Подобный подход, опирающийся на традиции немецкой геополитики (от «среднеевропейского» проекта пастора Ф. Науманна до идеи «Пан-регионов» К. Хаусхофера и концепции «Больших пространств» К. Шмитта), принимающий во внимание возросшую экономическую мощь объединенной Германии и ее географическое положение в «разрастающейся» Европе, однозначно указывает на то, что в такой государственно-политической конструкции роль федерального центра будет принадлежать именно ФРГ (4).

Альтернативную позицию до последнего момента занимала Франция. При этом политические деятели этой страны по вопросам евроинтеграции были расколоты на 2 лагеря. Сторонники одной стороны — часть действующих и бывших политиков страны (Л. Жоспен, Ф. Сегэн, Ж.-П. Шевенман) стремились продолжить интеграционные процессы в рамках союза национальных государств. Их основным аргументом являлось желание сохранить национальную идентичность и самосознание народов Европы.

Сторонники второй позиции (например, Д. де Вильпен, Ж.-П. Раффарен) в большей или меньшей степени поддерживали федералистские устремления Германии. Основным аргументом здесь был экономический — необходимо взаимодействовать и «дружить» с наиболее прогрессивно развивающейся страной. При этом французские политики из «второго лагеря» непосредственно увязывали будущее Еврососоюза не с опорой на систему национальных государств, но прежде всего с такими феноменами, как децентрализация и регионализация.

Так, проект Европейской Конституции экс-президента Франции Валери Жискар д~Эстена расширил полномочия регионов, делая упор на обязательности консультаций европейских органов власти с местными властями во всех сферах, затрагивающих их интересы, зачастую минуя при этом уровень национальных государств (5). Примечательно также, что теперь уже бывший премьер-министр Франции Ж.-П. Раффарен (до своего премьерства — президент ассоциации регионов Франции, а также бывший генеральный секретарь Движения юных жискаровцев) до момента своей отставки пытался провести реформу французской Конституции, введя в нее понятие «регион». Раффарен открыто заявлял о том, что проекту построения «Европы национальных государств» противостоит защищаемый им проект «федеральной Европы», одновременно являющейся «Европой регионов».

Бывший президент Франции Жак Ширак, несмотря на свою формальную принадлежность к «правому» лагерю, де-факто поддерживал модель «евроинтеграции», умаляющую роль национальных государств, что в значительной степени и привело к неудаче референдума по Евроконституции в его собственной стране.

Заявленный Саркози в Брюсселе подход к вопросам евроинтеграции по своему смыслу ближе к немецкому, предполагающему укрепление общеевропейских институтов с отказом от права «вето» отдельных членов ЕС при принятии решений. При этом, в отличие от Жискар д~Эстена и Раффарена, Саркози предполагает не умаление «национальных государств» ради усиления евробюрократии и условной «регионализации», но их разумное укрепление с соответствующим укреплением национально-государственных идентичностей стран-членов ЕС (что сближает его с концепцией «Европы ста флагов», отстаивавшейся французскими и европейскими «новыми правыми» еще в 1970–1980-е годы).

Не доходя до крайностей «изоляционизма» (свойственного французским леворадикалам и крайне правым из Национального Фронта Ж.-М. Ле Пена), он предлагает подход, близкий к немецкому, согласно которому, евроинтеграция не предполагает упразднения национальной государственности и концепции Leit-Kultur в качестве ее идейного стержня. Подобное существенное сближение французских и немецких позиций по вопросам «евростроительства» (показателем чего стало то, что свой первый зарубежный визит новоизбранный президент Франции совершил именно в Германию) позволяет надеяться, что данный процесс выйдет из тупика, в который его завели представили прежней «генерации» европейской элиты и получит необходимый импульс для дальнейшего развертывания, превращая Европу в еще более мощный и влиятельный мировой «центр силы».