Забытые Яндыки
Село Яндыки Астраханской области, "прославившееся" в конце августа масштабным античеченским погромом, в первых числах сентября уже мало кто вспоминает. Годовщина Бесланской трагедии и разгул стихии на Юго-Западе США вытеснили "яндыкийский инцидент" с первых строчек в лентах информационных агентств. Между тем, жизнь в Яндыках не остановилась. Что же там сейчас происходит?
А вот что. По утверждению, главы муниципального образования "Яндыкский сельсовет" Сергея Соболева, в селяне "весело и душевно отпраздновали День знаний". Одновременно, по ходатайству облпрокуратуры, был заключен под стражу 30-летний фермер, калмык по национальности, Анатолий Багиев. В данный момент он ожидает суда в СИЗО № 1 Астрахани. По какой причине именно его сочли зачинщиком беспорядков — неизвестно. Зато известно, что по подозрению в убийстве калмыка Николая Болдырева, (которое, собственно, и спровоцировало чеченский погром) прокуратура пока никого не задержала. Не появилось никаких известий и о пересмотре дела об осквернении могил на местном кладбище.
В общем, почти ничего не произошло. Между тем, информационное затишье предоставляет нам возможность спокойно разобраться в происшедшем. Давайте для начала попробуем восстановить хронологию произошедшего в Яндыках, опираясь на информацию, почерпнутую из газет. Итак…
Со слов губернатора Астраханской области Александра Жилкина мы знаем, что за последние 3 года число чеченцев здесь удвоилось и достигло 20 тыс. человек. Знаем мы и то, что основные претензии местное население предъявляет именно к новоприбывшим чеченцам, нехотя признавая, что среди "старых" чеченцев "есть порядочные люди".
Находящийся на месте происшествия корреспондент "Комсомольской правды" писал по горячим следам: "Еще в недавние времена чеченцы здесь никому не являлись врагами. Но в последние годы в Астраханскую область стало все больше и больше прибывать из Чечни "отмороженных" парней, у которых мозги задурманены войной, наркотой и слепой ненавистью к прочим россиянам. Эти парни расселяются по степи, где их работники пасут овец (и по слухам — выращивают мак, коноплю). А вечерами все те же парни оккупируют мирные села, чинят там беспредел и насилие…
..В Яндыки практически нет семьи, которая бы от чеченцев не пострадала.
- Мы зашли с мужем в бар, — рассказывает молодая женщина Мария Куркина. — Там сидели чеченцы, один ударил меня ладонью по заднему месту. Муж мне сказал: "Идем отсюда". Но тут они поднялись на него большим числом человек: "А чего ты, русская с…, подраться с нами не хочешь?!" — и избили до полусмерти. Наше с мужем заявление уже почти год лежит в органах, бандиты известны, но до сих пор никто не наказан! Подобных историй в Яндыки тьма!.."
Об этом же говорит губернатор Александр Жилкин: "…Те чеченцы, которые живут здесь десятилетиями, — нормальные люди, они вписались в наш колорит, принимают наши правила жизни. Мутят воду молодые ребята, приезжающие к ним в гости… Люди жалуются на хамское обращение, на грубость, бестактность, которую проявляют варяги ко всем местным — к женщинам, детям, мужчинам. Они провоцируют межнациональные конфликты…"
Общим местом всех публикаций о конфликте в Яндыках стали утверждения местных жителей о продажности местных властей, милиции и всей правоохранительной системы, надежно обеспечивавшей преступникам полную безнаказанность.
Корреспондент "Комсомольской правды" цитирует местных жителей: "Вся власть чеченцами куплена! На чеченских пастбищах пасутся стада баранов от власти! Милиция сама поставляет на кошары (овечий хлев) бичей-рабов, отлавливает беглецов…"
Эту информацию подтверждают и анонимные источники из спецслужб: "Нам известны случаи, когда менты отлавливают бродяг и продают их чеченцам. Информаторы время от времени сообщают, что там-то, на чабанской точке, содержится раб, которого избивают и изнуряют работой. Но, увы, доказать по нашей юриспруденции, что это действительно раб, и привлечь рабовладельцев практически невозможно!"
…И губернатор Александр Жилкин: "Люди жалуются, что сотрудники милиции и прокуратуры держат на чабанских точках свой скот — по 200 — 300 голов. Причастны к этому и главы сел. Мы начали большую проверку. Я пообещал: кто попадется, сидеть будет долго".
Таким образом, можно назвать две основные причины конфликта, вылившегося в античеченский погром: бесконтрольное заселение области "новыми" чеченцами, "испорченными" войной, и тотальная коррупция местной власти, правоохранительной и судебной системы.
Как известно, катализатором конфликта стало осквернение 19-ти могил на местном кладбище (среди них могилу воина-калмыка, погибшего в Чечне). Преступники были задержаны, предстали перед судом и получили… минимальные сроки (и то условно). "В Яндыках говорят, что чеченцы, поломавшие кресты, прилюдно хвалились, будто их выпустили на свободу за взятку в 40 тысяч рублей, — подчеркивает губернатор. — Делом судьи занимается прокуратура. Его уже отстранили от работы".
Корреспондент "Комсомольской правды" добавляет к этому красноречивую деталь: "Когда наши неподкупные судьи освободили их в зале суда, эти юнцы принялись танцевать "лезгинку" прямо в центре поселка, на глазах у людей, над могилами родственников которых они надругались".
Что было дальше?
А вот что: "…Одного из вандалов избили сразу же после выхода из здания суда. А 16 августа свое слово решили сказать горцы — примерно 50 чеченцев ходили по селу и избивали калмыков. Все это вылилось в массовую драку возле местного бара, во время которой был избит, а затем застрелен 24-летний калмык Николай Болдырев…"
О том, что произошло после похорон 18 августа, известно всем. Корреспонденты многочисленных СМИ, в своих репортажах мучительно пытались решить две неразрешимые задачи: соблюсти некое подобие "объективности" и — не мытьем так катаньем — попытаться увидеть в происшедшем "бытовой инцидент", а не межнациональный конфликт. Получалось у них это из рук вон плохо: ""Правды" от обеих сторон оказались прямо противоположными. А еще есть правда от областных властей: "Главное — укажите, что это не межнациональный конфликт, не межэтнический!" Ладно, указываю. Это был не межнациональный конфликт. Просто большая разборка, в которой по одну сторону очутились случайно только чеченцы, по другую — лица калмыцкой национальности. Все прочие здешние лица — русские, татары, казахи — выступают сочувствующими на стороне калмыков и говорят в запале по адресу чеченцев такое, за что Уголовный кодекс карает большими сроками. Самое гуманное предложение: "Выселить всех!"
Журналисты старались изо всех сил. В итоге оказалось, что наиболее резкие и однозначные оценки случившемуся прозвучали из уст губернатора: "Это был стихийный отпор хулиганам, которые почувствовали, что могут делать все, и фактически терроризировали село… Это был отпор всего села. Там проживают и казахи, и татары, и русские, и калмыки, и дагестанцы".
…Буквально на следующий день после происшествия по инициативе председателя правительства Астраханской области Константина Маркелова состоялся сельский сход. Участвовало в нем около пятисот человек, в том числе чечнские женщины.
"Коммерсант" цитирует наиболее яркие реплики его участников (их следует запомнить:
– Они (чеченцы.– Ъ) все могут — избить, изнасиловать, им ничего не стоит подъехать ночью к местному бару и, затащив в машину девушку, увезти с собой! — кричали русские женщины из толпы.
– Мы им говорили: мы здесь живем по русским законам, и вы живите так же. Или уезжайте отсюда, — поддержал выступавшую пожилой калмык.
…Совершенно некстати решила выступить одна из чеченок. В слезах она кричала, что и у нее убили сына — русские в Чечне. Женщину, освистав, прогнали. А сход решил выселить всех чеченцев из села.
– Нам говорят, что выселять запрещает закон. Но сход, народное мнение, выше закона!
Областные власти, мягко дезавуировав "депортационный тезис" ("выдворяться будут только агрессивные элементы — без разницы, какой они национальности"), предприняли ряд достаточно смелых шагов: поставили вопрос о расширении полномочий областных властей при чрезвычайных ситуациях, добились увольнения судьи и главы райотдела милиции (сейчас в отношении них проводится служебное расследование), начали масштабную проверку местной администрации и администрации соседних районов, объявили о формировании в селе добровольческих народных дружин, укомплектованных представителями всех национальностей и многое другое…
Первой ласточкой, указывающей на то, что решительность астраханских властей может выйти им боком, стала заметка на влиятельном прокремлевском интернет-сайте GlobalRus.ru. В ней формирование добровольческих народных дружин в Астраханской области было встречено форменной истерикой: "Представить, во что в таких условиях превратятся "дружинники", совсем не трудно, как и последствия действий такой "народной милиции" в многонациональной области, где постоянно существует опасность конфликтов. Пожалуй, более провокационное предложение сложно даже вообразить. Хочется надеяться, что сделано оно было сгоряча и в дальнейшем будет дезавуировано. Слишком уж неприятна картина сотен яндыков, порядок в которых на постоянной основе устанавливается чеченскими или калмыцкими дружинниками".
То обстоятельство, что конфликт в Яндыках — прямое следствие отсутствия таких дружин, автора, похоже, не смущает. Между тем, к его предсказаниям относительно дальнейшего тиражирования "яндыкийского сюжета", на мой взгляд, следует прислушаться…
Гимназистки с лампасами
За несколько недель до кровавой развязки в Яндыках аналогичный конфликт имел место в Ростовской области. Там возмущенные бездействием местной милиции казаки вошли в село Ремонтное, в котором накануне местным чеченцем была изнасилована дочь местного казачьего атамана. Известно, что это уже четвертый случай в Ремонтном (по некоторым данным, шестой) — и до сих пор ни один преступник не был наказан. Лишь после того, как ситуация стала выходить из-под контроля, милиция подозреваемого в изнасиловании все-таки задержала. А в центральных и местных СМИ немедленно началась масштабная кампания по дискредитации казачества и массированный вброс разного рода дезинформации о "ремонтненском инцеденте": насильник превратился во "влюбленного" и даже в "друга семьи" своей жертвы, казаки — в пьяниц и бездельников, завидующих трудолюбивым и зажиточным соседям-чеченцам и т.д.. Бойцы "информационного спецназа" даже отвесили несколько оплеух попавшим под руку украинцам: "…Многие с усмешкой говорят, что даже среди натянувших фуражки и штаны с лампасами, большинство составляют перекрасившиеся "хохлы", которым надоело прозябать в нищете и захотелось поднять свой социальный статус…"
Так или иначе, конфликт в погром не вылился. Казаки не решились, подобно яндыкийским калмыкам, разогнать милицию и совершить возмездие в соответствии со своими представлениями о справедливости. Правда, в некоторых информационных сообщениях мелькали упоминания о каком-то сельском сходе (с вполне "яндыкийской" повесткой и "яндыкийским" же решением). Но на областном уровне его, судя по всему, полностью проигнорировали.
Обратите внимание, казаки — это наиболее активная и дееспособная часть русского народа. У них есть традиции, собственная уникальная самоидентификация и невиданный для прочих русских людей уровень солидарности. Но на фоне "простых" калмыков, наотрез отказавшихся мириться с произволом, готовых идти до конца (вместе с примкнувшими к ним представителями других национальностей — в том, числе русскими), казаки выглядят румяными гимназистками. Почему?
Ответ лежит на поверхности. Сейчас, когда мы имеем весь массив публикаций, посвященных "яндыкийскому конфликту", мы легко можем себе позволить роскошь — немного пофантазировать. Представьте, что "яндыкийский сюжет" имел место не в Астраханской области, а в Ремонтном. Казаки (и примкнувшие к ним местные жители всех национальностей) избивают чеченцев, поджигают их дома и автомобили. Ростовский губернатор Чуб с жилкинской решительностью называет случившееся "стихийным отпором хулиганам", выслушивает казаков, увольняет коррупционеров и формирует добровольческие казачьи дружины. СМИ задумчиво чешут затылок и старательно подбирают выражения, опасаясь: как бы в погоне за "объективностью" не сказать заведомую неправду, как бы не обидеть чувства казаков… Вот как-то так…
Для того чтобы оценить всю утопичность подобной картины, достаточно ознакомиться с той грязной жижей в которую уже окунули казаков, за их бездействие. Ну а если бы они решились на нечто, хотя бы отдаленно напоминающее насилие. Думаю, "антифашистская вакханалия" приобрела бы тогда масштабы, сравнимые с ураганом "Катрин".
О чем это говорит? Только об одном — нынешнее российское руководство, не устающее пропагандировать свою "многонациональную и поликонфессиональную Россию" (заселенную "чудо-народом" — "россиянами"), все свои силы и ресурсы бросило на подавление самосознания именно русского народа (не удостоившегося даже элементарного упоминания в действующей Конституции РФ). Дело в том, что его активность и самостоятельность — главная угроза антинациональной, компрадорской, грабительской власти.
Иные народы, проживающие на территории РФ, нынешнее российское руководство считает своими естественными союзниками — главными получателями дивидендов от подавления русских. Отсюда всемерная поддержка татарских сепаратистов (красноречивая иллюстрация этому — празднование 1000-я Казани), "зеленый свет" для любых мигрантов и социальная политика, обеспечивающая неуклонное вымирание коренного населения территорий, заселенных преимущественно русскими….
Итак, нынешние российские власти априори считают, что все представители всех этносов, населяющих Россию (и постсоветское пространство) с ними заодно. "Яндыкийский конфликт" показал, что в этом они ошибаются…
"Совсем как русский!"
Национальная политика действующей российской власти позволяет легко обнаружить лежащий в ее основе базовый принцип — нацизм. Правда, нацизм особого типа — нацизм, не утверждающий величие титульной нации, а ниспровергающий ее, втаптывающий ее в асфальт, отрицающий ее право на бытие. При этом мировоззрение таких "нацистов-ниспровергателей", на самом деле, ничем не отличается от мировоззрения нацистов классических. Те оперировали исключительно категорией народ (этнос), записывая его (целиком) в "расово-полноценные" или "расово-неполноценные". Нынешняя российская власть поступает точно также, записывая в "расово-неполноценные" основной народ вверенного ее попечению государства — русских. Прочие народы, для российских властей — тоже недробящиеся совокупности. Считается, что они делят с русским народом одно жизненное пространство и, следовательно, кровно заинтересованы в непрерывном захвате "зачищенных" от русских ниш.
О том, что такого рода упрощения чреваты большими проблемами, несложно свидетельствует судьба германских нацистов середины прошлого века. Сегодняшняя Россия столь же не похожа на представления о ней "кремлевских мудрецов", сколь реальная история человеческой цивилизации не похожа на розенберговские бредни из "Мифа XX века". Этнический ландшафт, на который они задумчиво смотрят — это лишь одно (причем, далеко не главное) измерение социальной реальности современной России. Если взглянуть на нее под другим углом, откроются иные — живые, меняющиеся, перетекающие друг в друга — общности. Общности, ломающие этнические перегородки. И главная из них — русская нация…
Я уже пытался сформулировать базовые критерии, по которым определяется принадлежность к русской нации того или иного человека. На всякий случай повторю их: "желание к ней принадлежать, отсутствие необходимости в нее ассимилироваться и признание со стороны других представителей русской нации тебя за "своего"".
Границы русской нации чрезвычайно подвижны. Они максимально расширяются в моменты, когда принадлежать к русской нации выгодно и престижно. Тогда, захваченные центростремительной силой инородцы с энергией и азартом включаются в "русский мир" и ничего не хотят так сильно, как стать его неотторжимой частью. Но и сегодня — в момент колоссального упадка — "русские законы" не потеряли своей привлекательности…
"Татары женятся на русских и потом крестят своих детей. На Сабантуях угощают водкой и свининой", — бьет тревогу шейх Равиль Гайнутдин. По его словам дети от смешенных браков в подавляющем большинстве случаев становятся христианами. Христианами уже стали и до двух миллионов взрослых "людей мусульманской культуры" (татар, башкир и казахов). Не трудно догадаться, что в большинстве случаев речь здесь идет не о "выборе веры" как таковой, а о стремлении принадлежать к "нации большинства" — русской нации. Таким образом, мы можем констатировать, что созданный русским народом стиль жизни, трепетно сохраняемый им культурный багаж, русская манера межчеловеческой коммуникации по-прежнему в цене…
В 1998-м году замечательный журналист Рустам Арифджанов на страницах журнала "Столица" пропел своего рода гимн ассимиляции… Сегодня он звучит как "лебединная песнь"… "…"Самое трудное, — делятся со мной женатые на москвичках азербайджанцы, — это отучить их в самый неподходящий момент говорить: "Мамедушка, любимый, принеси мне чаю". Разве мужчина когда-нибудь женщине чай приносит?" Я хочу с гневом поддержать земляков: "Никогда!" Но потом вспоминаю свою жену Таню и опускаю взгляд.
Чай — это то, что больше всего роднит москвичей и азербайджанцев. Нас, москвичей, издревле называют водохлебами. Нас, азербайджанцев, на Кавказе по чаю тоже никто не перепьет. Самовар давно уже народная азербайджанская утварь. К самовару полагаются грушевидные стаканчики из тонкого стекла — армуды… У меня дома этих армуды, как грязи. Толпа. Только жена Таня почему-то все время наливает в них водку. Ее-то и приходится в основном пить. И вы еще спрашиваете, легко ли быть азербайджанцем в Москве?..
Я ем свинину. Пью водку под соленый огурец. Слушаю "Русское радио". Болею за "Спартак" (чемпион). Думаю, разговариваю и пишу с московским акцентом: акаю. "Совсем как русский", — хвалят меня друзья и коллеги…"
А вот еще: "…Мы идем тихим центром города с дипломатическим Фархадом Агамалиевым, потрясшим меня цифрой про почти миллион азербайджанцев в Москве. "Знаешь, — расчувствовавшись, говорит пресс-атташе азербайджанского посольства, но при этом еще и московский кинематографист и журналист, — а ведь из пятидесяти лет своей жизни больше трети я прожил в Москве. Это мой город".
Никуда мы, ребята, не денемся. Это и наш город. Наш дом. Наш базар. Даже если милиционерам нелегко привыкать к нашим чер… смуглым лицам. Будем жить и работать. Правда, Фархад? Правда, Ибрагимбеков, Магомаев, Салахов? Правда, генерал Керимов, хирург Рагимов и пианистка Махмудова? Дюз дейирам, Юлий Гусман?"
…Сегодня, когда число азербайджанцев в Москве удвоилось, слова Арифджанова ("Никуда мы, ребята, не денемся. Это и наш город") звучат едва ли не зловеще. Дело в том, что российские власти за прошедшие с тех пор семь лет сделали все возможное и невозможное для того, чтобы второй миллион московских азербайджанцев не понимал пронзительный восторг журналиста, называющего себя "москвичом" и радующегося похвале "Совсем как русский". И поэтому сегодня, слушая радостное щебетание "москвича азербайджанского происхождения" из — вроде бы, еще совсем недавнего — прошлого, мы невольно вздрагиваем, вспоминая криминальные новости по телевизору и криминальную реальность за окном.
А теперь давайте попробуем ответить на несколько простых вопросов (будем считать, что их адресат — лично Рустам Мустафа оглы). Как вы думаете:
1. Рустам Арифджанов удовлетворен нынешней ситуацией в Москве, когда его соплеменников в ней стало в два раза больше?
2. Сегодня ему в Москве уютнее, чем семь лет назад?
3. У него нет никаких причин беспокоиться за безопасность и благополучие своих детей, имеющих "кавказскую внешность" (если, конечно, дети у него есть, и у них, в свою очередь, есть эта самая "кавказская внешность")?
Я бы на вашем месте не торопился с ответами…
"Русские законы"
А пока давайте вернемся к русской нации… Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы безошибочно определить — в сегодняшней Российской Федерации принадлежать к русской нации абсолютно невыгодно. И главная причина этого — политика действующего российского руководства. Компрадорские элиты, и обслуживающая их власть сделали все, чтобы разрушить механизм добровольной ассимиляции в русскую нацию, исправно работавший даже в период насильственного навязывания дикого нежизнеспособного фантома — "советский народ".
Удалось ли им это? Лишь отчасти. Во-первых, "русский мир" по-прежнему привлекателен для очень и очень многих. Во-вторых, представители народов России и СССР уже влившиеся к началу 90-х в русскую нацию никуда из нее не исчезли. Самоидентификация, вообще, обладает колоссальной инерцией — ее невозможно сменить просто так, щелкнув пальцами.
Конечно, для многих из полных и частичных ассимилянтов в этих условиях резко повысилось значение фактора этнического происхождения, как дополнительной идентификационной черты. Но, несмотря на это, их среда обитания (бытовые привычки, язык, круг общения, культурный багаж и пр.) остались исключительно русскими, городскими. Даже в самом страшном сне им не видится возвращение на "землю предков" или суровая жизнь по "законом гор" вместо уютного существования по "русским законам". "Земля предков" им нужна лишь в воспоминаниях — как часть личной мифологии. Дома они себя чувствуют исключительно здесь — среди русских. Там — они в гостях.
Людей с такой ментальностью — то есть принадлежащих к русской нации, несмотря на иное этническое происхождение, — достаточно много. Если говорить грубо это — тот самый "первый миллион московских азербайджанцев", или "первые 10 тыс. астраханских чеченцев", или подавляющее большинство астраханских калмыков (численность которых в последние годы за счет миграции заметно не росла). Пока жизнь их течет размерено, они над вопросами своей самоидентификации особенно не задумываются. Но все меняется, когда уютный "русский мир", в рамках которого они привыкли существовать, начинают разрушать агрессивные пришельцы, считающие себя вправе его ненавидеть…
Еще раз напомню реплику старика калмыка на сельском сходе в Яндыках: "Мы им говорили: мы здесь живем по русским законам, и вы живите так же. Или уезжайте отсюда".
"Русские законы" для него — это спокойное и доброжелательное отношение ко всем, независимо от национальности (свойственное русским), это уважение к русскому языку и культуре (как проводнику в мировую культуру и цивилизацию), это счастливая возможность жить и работать в обеспеченных инфраструктурой российских областях и счастье растить там своих детей (зная, что их здесь никто не обидит).
В 2001 году, обращаясь к выходцам из республик Северного Кавказа депутат Государственной думы Александра Буратаева (тоже калмычка) сказала еще резче:
"Вы должны каждый день благодарить нас за то, что мы дали вам возможность жить на мирной земле".
Это слова людей, осознавших свою принадлежность к русской нации, людей, готовых защищать "русский мир", неотъемлемой частью которого они по праву являются…
Те, кого приручили…
Неслучайно и в Ремонтном, и в Яндыках возмутителями спокойствия оказались именно пришлые чеченцы. Многолетняя война породила целое поколение чеченцев, с молоком матери впитавших ненависть к "русскому миру" и считающих себя вправе вторгаться в него, действуя там по "законам ненависти".
Я не собираюсь здесь никого осуждать. С начала 1990-х по линии Чечня-Россия было пролито столько крови, совершено столько насилия и несправедливости (и с той, и с другой стороны), что удивляться такому результату не приходится. Собственная боль и боль твоих близких всегда чувствуется острее. Тем более, когда она накладывается на уже вошедшие в генетическую память твоего народа "старые" обиды (Кавказская война, депортация и пр.)…
Расселившиеся в 60-е годы в русских областях Юга России чеченцы-скотоводы (а равно и калмыки, дагестанцы, казахи, татары) сумели с годами выработать навыки бесконфликтного проживания в рамках "русского мира". Но волна "детей войны", хлынувшая в некогда спокойные села, поставила перед ними непростую дилемму: кого считать своими — земляков или соплеменников? Судя по всему, выбор они сделали в пользу соплеменников. Именно "старые" чеченцы помогли детям войны, воспользовавшись тотальной продажностью сотрудников местных администраций (а также правоохранительных органов, прокурорских работников, судов и пр.), закрепиться на новом месте.
Новая ситуация привела к резкому отчуждению между "старыми" чеченцами и их соседями-калмыками, соседями-русскими, соседями-казахами, соседями-татарами, соседями-дагестанцами. Для них вчерашние добрые приятели чеченцы стали косвенными виновниками безобразий, принесенных на их землю "детьми войны"…
Жесткое требование сельских сходов в Ремонтном и Яндыках — "Немедленно выселить всех чеченцев!" — только на первый взгляд кажется необоснованным.
"За что? Только за действа подонков от той же национальности? Несправедливо! — удивляется корреспондент "Комсомольской правды", и сам же себе отвечает, — Но их вина в том, по мнению сельчан, что они распустили своих". Поэтому все участники яндыкийского погрома дружно признавали, что били всех чеченцев (кроме женщин и детей), сознательно игнорируя степень личной вины каждого из них. И никто из погромщиков в содеянном пока не раскаялся.
"Яндыкийский конфликт" — как и конфликт в Ремонтном — безусловно, является модельным. Национальная политика действующего российского руководства в обозримом будущем, похоже, не изменится: коррупция никуда не исчезнет и миллионы недоброжелательно настроенных по отношению к русской нации мигрантов будут по-прежнему без помех вторгаться в наши города и села. А значит, конфликты, подобные ремонтненскому и яндыкийскому, скоро станут для России обычным делом.
По-моему, очевидно, что, в данном случае, спасение утопающих — дело рук исключительно самих утопающих. Помощи нам ждать неоткуда — межнациональный мир нам придется сохранять самостоятельно, вопреки нашей нынешней власти (изо всех сил разжигающей войну). Давайте, для начала, четко определим параметры беды, которая нам грозит, и первоочередные меры, которые помогут нам ее избежать.
Исходя из "яндыкийского сюжета" мы легко можем нащупать главное проблемное звено. На мой взгляд, им является позиция, так сказать, "первого миллиона московских азербайджанцев" (т.е. совокупности полных и частичных ассимилянтов, а также "старых" диаспор, имеющих навыки бесконфликтного существования в рамках "русского мира"). У яндыкийских "старых" чеченцев, как мы знаем, "кровь" победила "почву". На то есть свои причины (главная из которых — война). Но почему представители других народов, давно проживающих в России и по праву считающих нашу землю и наш народ своими, должны им уподобляться?
Ни для кого не секрет, что русские обладают уникальной способностью терпеть. Кажется, что этому не будет конца… Однако на этот счет не следует обманываться — систематическое "крышевание" соплеменников в ущерб землякам чревато "яндыкийским синдромом".
Раздавленные пропагандистской машиной государства, связанные по рукам и ногам русские, возможно, еще долго не решатся на бунт (как не решились пойти против "родной" милиции казаки в Ремонтном). Но, наступая нам на пятки, можно ненароком зацепить калмыка, или осетина, или "старого" азербайджанца (если наступает новоприбывший армянин), или "старого" армянина (если наступает новоприбывший азербайджанец). И потом — когда полетит пух из перин представителей народа-обидчика (всех без разбора) — русские лишь пожмут плечами и повторят волшебную "яндыкийскую формулу": "Виноваты! Потому что распустили своих"…
Мина замедленного действия
Приведу конкретный пример. Второй год тянется "дело Иванниковой", надуманность которого очевидна даже для Мосгорпрокуратуры (она, в данный момент, добивается отмены обвинительного приговора и закрытия уголовного дела "в виду отсутствия состава преступления"). Напомню существо дела: москвичка Александра Иванникова, оказывая отпор насильнику, нанесла ему кухонным ножом ранение в ногу. Рана оказалась смертельной.
Люблинский суд собирался было засудить ее "по-тихому", но дело привлекло внимание СМИ и общественности — то есть, стало "громким". С тех пор уже были: обвинительный приговор и гигантский штраф (компенсации расходов на похороны и морального вреда), был протест Мосгорпрокуратуры, было решение Мосгорсуда: отправить дело на дополнительное расследование обратно в районный суд… Сегодня сторона обвинения (кроме, собственно, прокурора) уже представлена тремя (!) адвокатами, которые не устают давать комментарии СМИ, требуя ужесточить приговор — посадить Иванникову (имеющую полугодовалого ребенка) в тюрьму…
И все это время, вокруг этого дела — такого простого, такого прозрачного — кипят нешуточные страсти. Дело в том, что погибший — армянин (уроженец Баку)… А, как известно, в сегодняшней России преступление, совершенное против "лица славянской национальности", — не заслуживающий внимания пустяк. Но когда в роли жертвы оказывается представитель "иной национальности", проблема приобретает вселенский масштаб и поистине бритвенную остроту. В этом случае информационные орудия всех калибров дают залп…
Случай Александры Иванниковой не стал исключением. На "Первом канале" (главным образом, стараниями Андрея Малахова) ее в два счета из обороняющейся женщины превратили в "знамя ксенофобии и расовой нетерпимости". На людей, принимавших участие в публичных акциях в ее защиту, СМИ дружно навесили ярлыки, не имеющие никакого отношения к реальности. Одним словом, путинский агитпроп заработал на полную катушку. Работает он и сейчас.
…Несмотря на то, что аргументы защиты мне представляются вполне убедительными, а позиция Мосгорсуда понятной и оправданной, я хотел бы отвлечься от существа дела и обратить внимание вот на что. В поведении погибшего, на мой взгляд, отчетливо видны признаки "начинающего москвича" (как известно, он родился в Баку — в Москву его семья переселилась относительно недавно). Для армян, давно живущих в Москве (и других крупных российских городах), такое поведение, мягко говоря, не характерно. Нужно вырасти в совершенно иной — закрытой патриархальной — среде, приобрести все характерные для нее предрассудки, чтобы в Москве голосующую на дороге женщину автоматически записать в проститутки (только потому, что произошло это глубокой ночью или ранним утром). Нужно с молоком матери впитать повадки "юного божества" (южная манера воспитывать мальчиков), чтобы не допускать даже мысли, о том, что тебе может кто-то в чем-то отказать (тем более, какая-то там "русская б…" да еще в таком "пустяке")…
Думаю, для любого "старого" москвича армянского (да и любого другого) происхождения все вышесказанное является дикостью. Между тем, в показаниях родственников "потерпевшего" именно эти архаические представления — основной лейтмотив. Именно на них базируется позиция обвинения. И чем дольше длится процесс, чем чаще на экране появляется адвокат Симон Цатурян (выполняющий несвойственную для адвоката функцию прокурора), чем чаще звучат в эфире аргументы обвинения во всей их "средневековой красе", тем прочнее закладывается в сознании москвичей (и жителей других российских городов) негативный стереотип в отношении всех армян. Не видя перед собой четких ориентиров, люди переносят свое отношение к недавно приехавшим армянам (не имеющим навыков жизни в иной культурной и поведенческой среде) на всех — в том числе и на достойных всяческого уважения людей, бесконфликтно живущих среди русских уже не одно поколение.
Что больше всего удивляет в этой истории? Позиция армянской диаспоры!
Слава Богу, ее представителям хватает благоразумия не вмешиваться в это дело на стороне обвинителей. Но давайте попробуем оценить ущерб для репутации всех московских армян от этого бесконечного дела. При этом учтите, что подавляющее большинство москвичей относится к Александре Иванниковой с сочувствием, а поведение погибшего (как оно выглядит, исходя из материалов дела) вызывает у них не менее дружное осуждение.
Я отдаю себе отчет в том, что этом вопросе, опасно брать на себя функции советчик
