За последние полгода многое изменилось. Отношения между Россией и США стали гораздо динамичнее. Долгое время они казались застывшими в мертвой точке. После же 11 сентября начались позитивные сдвиги, в том числе локальные. Например, российские нефтяные компании получили реальный доступ на североамериканский рынок…
Если взять более глобальный аспект, - Путину удалось доказать мировому сообществу, что международный исламский терроризм является общей и серьезнейшей проблемой. Это его большая победа. Хотя гуманитарная критика действий российской армии в Чечне никуда не исчезнет, но такого сильного давления, как раньше, уже нет и не будет. Американская администрация склонна рассматривать конфликт в Чечне с тех же позиций, что и между Израилем и Палестиной: блокировать экстремистов, поддерживать умеренных. Ограниченность такого подхода становится очень явной, когда обнаруживается, что умеренных как в Палестине, так и в Чечне найти невозможно. Это облегчает задачу Москве.
Но чем заметнее этот ее успех, тем явственнее главный недостаток ее политики – отсутствие системной «повестки дня», осмысленной стратегии, того, что американцы называют agenda. К примеру, не ясно даже, чего, в конечном итоге, хочет Россия на Северном Кавказе?
Точно также, если говорить в целом, российское руководство так и не выработало системного ответа, чего оно хочет от российско-американских отношений. Специфика же американцев в том, что они привыкли иметь дело с партнером, который знает, чего он хочет.
Администрация Буша проводит очень концентрированную политику – все ее внешние и внутренние усилия направлены на борьбу с терроризмом. И когда ей пеняют, что подобная политика является обоснованием экспансии, расширения зон влияния, это не совсем так. Буш приходил под другими лозунгами. Его стратегию определяли как изоляционистскую, направленную на невмешательство в чужие конфликты. Однако логика событий, – ни от друзей по НАТО, ни от кого другого они не получили реальной поддержки, – эта логика заставила их изменить позицию.
Надо иметь в виду, что США восполняют вакуум сил. То же самое было после Второй мировой войны, когда они вытесняли Англию и Францию из традиционных сфер влияния (Египет, Персидский залив), где те не справлялись со своей задачей.
Точно также постсоветские азиатские режимы. США предложили президенту Узбекистана Каримову то, чего Россия предложить не могла: громадные инвестиции и защиту от талибов. Но значит ли это, что оказались ущемлены долгосрочные интересы России? Нет, потому что они не были сформулированы.
Или Грузия. Сейчас лучшее для России – договориться с американцами по поводу реального раздела сфер влияния: США – Тбилиси, тем более что Москва все равно не доверяет Шеварднадзе. А за это она получает замораживание статуса кво относительно Северной Осетии и Абхазии. Но даже и здесь России, в первую очередь, необходимо сформулировать эту самую «повестку дня», чтобы добиться гарантий, чтобы понять, что делать дальше. В любом случае все упирается именно в это.
