Конституционные реформы в Карелии могут не просто рухнуть, но и погрести под своими завалами некоторых политиков
Перспектива
В Карелии возникает ситуация государственного двуязычия. Это означает, что в течение какого-то времени, определенного законом, вся система государственного управления станет на равных обслуживаться двумя государственными языками: русским и карельским. Документация всех органов власти должна будет дополниться переводом на карельский язык, со временем все государственные и муниципальные служащие должны будут овладеть государственным карельским языком. Вся система государственно-общественных отношений, в обязательном порядке реализуя конституционную норму, должна будет создать параллельный с русским мир карельской политико-языковой среды. Этот ритм развития республики предлагает нам глава правительства Карелии.
В данной публикации я не стану анализировать внешнюю сторону конституционных новаций, а остановлюсь лишь на мотивах и возможных последствиях поведения политиков, рискующих резко поворачивать лодку поперЈк привычного течения жизни.
Тактический расчЈт
Инициатива главы правительства Сергея Катанандова о придании карельскому языку статуса государственного оказалась для всех полной неожиданностью. До момента его встречи с представителями финно-угорской общественности он стоял на том, что практика государственного двуязычия в Карелии не целесообразна. И уж тем более, считал он, нельзя заведомо дискуссионную норму увязывать с парламентской процедурой принятия Основного закона республики.
И вдруг Сергей Катанандов вносит предложение о введении в Карелии государственного двуязычия.
Объяснений столь решительному поступку можно найти много, но среди них я бы выделил два принципиальных, на мой взгляд, мотива.
Однако вначале рассмотрим аргумент лежащий на поверхности: Катанандова убедили в необходимости введения в Карелии второго государственного языка. Данное предположение можно было бы принять, если бы не факт того, что многие месяцы политик занимал одну позицию, а теперь совершенно еЈ меняет. На Катанандова это не похоже. Тогда что сподвигло его на смелый и одновременно двусмысленный шаг?
Он ожидал от него тактической выгоды. Во-первых, статус "национальной республики" в рамках России уже сам по себе поднимает политический вес управителя данной территории. Одно дело стоять в длинном ряду областных губернаторов и совершенно другое попасть в "клуб национальных баронов". Соблазнительно, согласитесь, находиться в числе первых среди равных. И в этом смысле свидетельства "национальной государственности", будь то язык или любая другая племенная символика, крайне важны.
Второй мотив также связан со статусом политика Катанандова. Накануне всемирного конгресса финно-угорских народов выступить с инициативой наделения карельского языка статусом государственного, значит претендовать на роль персоны всеобщего почитания в рамках предстоящего форума. События мирового уровня! Когда ты вмиг становишься чуть не лидером национального освободительного движения и в этой роли выступаешь на международной арене.
При этом потери, как думалось авторам, будут минимальными. Если языковая инициатива проходит в стенах парламента, то глава правительства выглядит победителем (Конституция принята в его варианте). Если депутаты еЈ проваливают, то он, сохраняя лицо, показательно идЈт на уступку оппонентам и снимает "языковое разногласие", что, естественно, облегчает дальнейшее прохождение проекта Основного закона в стенах парламента. То есть, достигается главная цель - республиканское законодательство приводится в соответствие с федеральным и правительственная модель закона побеждает. В этом варианте второй государственный язык выступает в роли предмета торга, призванного сделать депутатов сговорчивее.
Потому глава правительства считал, что ничем не рискует.
Стратегический просчЈт
Катанандов прыгнул на кочку, которая через секунду может погрузиться в пучину болотной безнадЈжности. Задайтесь вопросом: почему его языковую инициативу столь легко поддержало большинство парламентариев в палате представителей? Разумеется, все хотят блага карельскому народу. Некоторые, кроме того, не могут не учитывать общественного настроения территорий, где они управляют. Но что особенно любопытно, у противников Катанандова чуть ли не впервые появился реальный шанс свалить его чужими руками. Они правильно посчитали, что, поддержав инициативу председателя правительства, тем самым вынуждают своих коллег из палаты республики голосовать против второго госязыка, что автоматически останавливает процесс принятия Конституции, работа над которой переноситься на следующий год.
В результате перед нами россыпь минусов, которые заполучает Сергей Катанандов. Он нарушает требование федерального центра о приведении республиканских законов в соответствие с федеральными к Новому году. Он сам провоцирует это нарушение. Он демонстрирует федеральному центру, что не справляется с ситуацией и даЈт повод лишний раз говорить о нЈм как о слабом руководителе.
По сути дела, глава республиканского правительства торпедирует реформы, которые пытается осуществлять в России президент страны. Путин мучительно собирает власть после Ельцина, Катанандов не помогает ему в этом.
Эта схема-предположение особенно убедительно смотрится на фоне случившегося в Финляндии на конгрессе финно-угорских народов. Выступающие с карельской (российской) стороны ругали Путина за централизацию власти и, напротив, хвалили Катанандова. За что хвалили? За то, что он действует каким-то иным образом, на чЈм настаивает федеральный центр?
И что не менее принципиально, заметьте, где и при каких условиях фиксируется разность позиций Путина и Катанандова? Якобы конфликт выносится на суд мировой общественности. Так что теперь любой аналитик, ссылаясь на публичные речи граждан российской Карелии вправе предполагать, что в Карелии есть лидер, который недоброжелательно относится к реформам Путина. Катанандов, спроси его, скажет прямо противоположное, но за него всЈ сказали другие.
Глава правительства только-только отошЈл от думских выборов 1999 г., когда он оказался в стане путинских противников, и на те тебе, ещЈ худшая напасть-похвальба. Если бы подобное произнесено было в России, то и тогда сильное подозрение пало бы на карельского главу, но тут конфликтное сравнение звучит с трибуны мирового форума и в присутствии самого "оппонента", который нигде потом не опровергает озвученное карельскими делегатами мнение.
Конгресс финно-угорских народов ничего не принес политику Катанандову, кроме возможных теперь опасных последствий. Факт его инициативы был воспринят буднично, и он не получил, как желал, даже возможность выступить с речью при открытии конгресса. Почетное право было отдано президентам и российскому министру. Надо думать по этой причине, уязвленный Катанандов, посчитал ниже своего достоинства выступать в числе прочих гостей на секционных заседаниях. Он на большее внимание к себе рассчитывал.
Теперь Владимир Путин сможет прочитать информационную, записку в которой воедино соединены будут внутрироссийские "языковые инициативы" Катанандова и его внешнеполитический вояж. И читаться будет, прежде всего, подстрочник текста.
"Смертник"
Если соединить логику событий последнего времени, то можно с большой степенью достоверности утверждать, что последующие выборы Катанандову на пост главы правительства не выиграть.
В случае срыва конституционного процесса федеральный центр укрепляется во мнении, что он, как политик, не контролирует ситуацию в Карелии. Кремль, надо думать, с удивлением обнаружит, что тактический успех Катанандова выстроен на стратегическом плывуне, готовым вот-вот опрокинуть всегдашнее спокойствие в многонациональной республике.
Глава республики по собственной охоте указывает оппонентам своЈ уязвимое место, удар в которое точно свалит его с ног. Чтобы выиграть следующие парламентские выборы, чтобы стать во главе исполнительной власти Карелии не много теперь и нужно. Требуется начать "крестовый поход" против разрушителей единства России (поддержка центра обеспечена) и в деталях объяснить русским и по-русски мыслящим избирателям, что им несЈт введение карельского государственного языка, когда мы можем повторить судьбу русских Прибалтики, Казахстана, Чечни. Безусловно, угрозы эти невероятно преувеличены, но воспримут их в отражЈнном свете избиения русских и вообще всех иноязычных в недавних братских советских республиках. Там тоже из года в год повторяли о братстве народов, там тоже начиналось всЈ с языковых дискуссий, а окончились дебаты многомиллионным бегством "некоренных", и не "титульных" народов СССР в Россию.
Эта мысль станет идеологией предвыборной кампании оппонентов Катанандова и они победят его. Федеральный центр этому факту будет рад, а может быть ещЈ и поможет оппонентам, выступающим под лозунгами "единой России". ПричЈм, фронт борьбы с Катанандовым будет многонациональным. Единицы избирателей прилепятся к его языковой инициативе и тогда сегодняшний тактический успех главы правительства обернется крушением его политической карьеры.
