События в Киргизии, связанные с насильственными действиями сторонников оппозиции в Оше, Джалалабаде и, в меньшей степени, в Таласе, вызвали к жизни целый спектр оценок — от "новой бархатной (в данном случае — "желтой" или "тюльпановой") революции" до "мятежа маргиналов и криминальных элементов". В то же время, большинство экспертов акцентируют при этом одну-две стороны конфликта, не желая видеть многоаспектность киргизских проблем, приведших к сегодняшней ситуации. В то же время, киргизские события имеют как собственно-политический (связанный с проблемами режима А.Акаева), так и регионально-клановый, латентно-криминальный и геополитический аспекты.
Режим Акаева имеет умеренно-авторитарный характер, контроль за основными властными ресурсами и СМИ дополняется формальной многопартийностью, частично конкурентными выборами, "усеченным" плюрализмом элит (прежде всего региональных). В то же время, по своей "теневой" структуре бишкекский режим напоминает кланово-олигархические режимы, сложившиеся в большинстве стран СНГ. По утверждению экспертов, под контролем президентского "семейного клана" до последнего времени находились финансы страны (через Нацбанк), операции с золотом, продажа электроэнергии, а также основные экспортно-импортные операции. Социально-экономическая ситуация в стране остается достаточно драматичной. Минимальная зарплата в Кыргызстане составляет сегодня чуть более 100 сомов (2 доллара), а минимальная пенсия — 180 сомов (3,5 доллара). Либерализация в соответствии с рекомендациями ОБСЕ и МВФ завела в глубокий кризис основные отрасли киргизской экономики. В стране одна из самых высоких в СНГ смертность, а миграция в СНГ (прежде всего в Россию) и дальнее зарубежье превысила 300 тыс. человек. В масштабах маленькой страны эти диспропорции и проблемы были заметны наиболее выпукло, что регулярно порождало массовое недовольство.
Киргизское общество по-прежнему ориентировано на "короткие связи" (Р.Патнэм) и имеет клановую структуру, основанную на региональных различиях. За влияние и власть соперничают кланы относительно более благополучного Севера (в целом лояльные к действующей власти), и экономически неблагополучного Юга (который в условиях развала традиционных отраслей экономики превратился в вотчину наркомафии, контролирующей маршрут наркотрафика из Афганистана в Россию и Европу). Если до последнего времени президенту А.Акаеву удавалось нейтрализовать влияние южных кланов, то в последние несколько лет они вышли из под контроля, что дестабилизировало бишкекский режим.
Рассматривая социально-экономический и геополитический аспект, следует помнить что Кыргызстан — беднейшая из республик Средней Азии, изолированная территориями бывших советских республик от других мусульманских стран, что объективно снижает ее геополитические возможности.
Помимо этого, "треугольник" Таджикистан-Узбекистан-Киргизия постоянно оставался источником внутренней конфликтности. Ее причины связаны с проблемами неурегулированности отдельных границ, использования водных и энергетических ресурсов, а также территориальными претензиями и этническими противоречиями (достаточно вспомнить возникшую в 1999-2000 г. конфликтную ситуацию вокруг населенного узбеками анклава Сох). Эпицентр конфликтности традиционно расположен в Ферганской долине, объединяющей границы Киргизии, Узбекистана и Таджикистана (Многим памятны события 1990 г. в Ошской области, причиной которых стал конфликт между киргизами и местной узбекской общиной из-за "несправедливого" распределения земельных участков).
Слабость киргизского государства, наличие многочисленных угроз и давления со стороны более мощных соседей по ЦАР заставляло его перманентно балансировать на грани превращения в "failed state", а потенциальная уязвимость превращала в объект интереса со стороны структур "террористического интернационала", совершившего на рубеже веков ряд вылазок и использовавшего киргизскую территорию как перевалочную базу для ведения борьбы против ташкентского режима (ведь именно с территории Киргизстана в 1999 г. произошло вторжение боевиков Исламского движения Узбекистана под командованием Д.Намангани в Узбекистан). В подобных условиях гарантией выживания государства и элиты могла быть только "многовекторность", которая долгое время определяла характер киргизской внешней политики. Кыргызстан, вступив в ВТО и развивая активное сотрудничество с ОБСЕ и МВФ, в то же время входит в региональные объединения ШОС, Организацию центральноазиатского сотрудничества (ОЦАС), и активно интегрируется в структуры СНГ (Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и ЕЭП). Разместив авиационные подразделения и инфраструктуру НАТО на аэродроме "Манас" в 2001 г. для проведения военной операции в Афганистане, руководство Киргизии позволило России в октябре 2003 г. разместить в г. Кант собственную военную базу, на основе которой может в очень небольшой срок быть развернута достаточно большая группировка войск (от 10 до 100 тыс. военнослужащих). При этом официальный Бишкек неоднократно подчеркивал, что если американская база является временной на период проведения операции в Афганистане, то российская — постоянной.
Последние выборы в парламент, сопровождавшиеся многочисленными нарушениями и обеспечившие лояльным Акаеву силам абсолютное преобладание в легислатуре (69 из 75 мест), стали спусковым механизмом демонтажа киргизского режима. При этом механизмы кризиса лишь отчасти аналогичны механизмам, действовавшим в грузинском и украинском сценариях. Свершающаяся на наших глазах "революция" — некоторые назвали ее "революцией тюльпанов", но, учитывая геоэкономическое своеобразие региона, можно сказать и "опиумная революция" — имеет несколько уровней и достаточно неоднородную социальную базу. Среди них — мобилизованное с помощью зарубежных неправительственных организаций и фондов студенчество (это направление курирует бывший посол Кыргызстана в ООН Р.Отунбаева), а также выходцы из беднейших горных южных районов, недовольство которых проявлялось заранее. Очевидно влияние на ситуацию южнокиргизских кланов, рассчитывающих на передел власти и сфер влияния в республике, а также наркомафии, рассчитывающей на расширение бизнеса в условиях дальнейшего ослабления государства. В то же время, столица и север страны лояльны власти, несмотря на проведение там инициированного оппозицией Курултая (См.: Le président kirghize invite l’opposition à discuter LEMONDE.FR | 21.03.05 | 18h02).
В сложившейся ситуации киргизское государство настолько ослаблено, что это способно катализировать не только клановую борьбу, но запустить новый виток межэтнического противостояния и территориальных споров. Весьма характерно, что подобные события, являющиеся вызовом для ШОС и структур СНГ, происходят в момент, когда Содружество трещит по швам и утрачивает политическое влияние. И "киргизская революция" может являться важным этапом в борьбе за перераспределение влияния в Центральной Азии.
В то же время, если страны Запада, уже заявившие о недопустимости применения властями силы, очевидно рассчитывают извлечь свои дивиденды от посредничества в переговорах между киргизской властью и оппозицией, то Россия пока лишь ограничивается высказыванием своей "обеспокоенности". На наш взгляд, российской стороне, дабы сохранить свое влияние в регионе и не допустить развертывания в дружественной стране деструктивных процессов, необходимо уже сейчас заявить себя в качестве посредника на переговорах, предложив конфликтующим сторонам компромисс: сохранение президентских полномочий президентом Акаевым (что должно явиться залогом единства страны) при одновременном проведением новых "прозрачных" выборов, расширяющих присутствие оппозиции в киргизском парламенте (что способно стабилизировать ситуацию). Это позволит России сохранить влияние на основные силы политического процесса в Кыргызстане и не допустить очередного внешнеполитического провала.
