16 января в Израиле на 58 году жизни скончался один из немногих друзей России среди израильского политического истеблишмента, руководитель Межпарламентской ассоциации “Израиль — Россия” Юрий Штерн. Ушёл, превозмогая страшную болезнь, работая до последней минуты.
Юрий Штерн родился в 1949 году в Москве. После учёбы в аспирантуре защитил кандидатскую диссертацию в области экономики. Ещё в молодые годы стал одним из активистов подпольного еврейского движения в СССР. В 1981 году репатриировался в Израиль. В 90-х годах стал одним из наиболее заметных активистов за права репатриантов из стран бывшего СССР. В 1996 году в составе партии “Исраэль ба-Алия” стал депутатом Кнессета, возглавил Межпарламентскую ассоциацию “Израиль — Россия” и стал наиболее активным сторонником сотрудничества между Иерусалимом и Москвой, в частности, в сфере борьбы с исламским террором. С самого начала последовательно выступая против территориальных уступок палестинцам, Штерн вместе с другими 17 депутатами создаёт “Лобби в поддержку Эрец-Исраэль”.
В 1999 году, после жёсткого расхождения с Натаном Щаранским, Юрий Штерн создаёт вместе с Авигдором Либерманом партию “Наш дом — Израиль” и вновь становится депутатом Кнессета ещё трёх созывов от этой партии (в 2003 — 2005 годах она входила в парламентский блок “Национальное единство”). Благодаря его усилиям, преодолевая сопротивление левых и арабских партий, израильский Кнессет принимает резолюцию о поддержке антитеррористической операции в России в Чечне, а затем, в 2002 году — о поддержке уничтожения террористов в театре на Дубровке. В ходе бурных дискуссий Штерну неоднократно приходилось с трибуны Кнессета демонстрировать фотоснимки со свидетельствами зверств чеченских боевиков. Юрий Штерн принимал участие в конференциях “Россия и Израиль в 21 веке”, проводимых Экспериментальным творческим центром Сергея Кургиняна.
Штерн отмечал более взвешенную и конструктивную позицию России в отношении Израиля по сравнении со странами Западной Европы. В 2002 году Штерн отметил, что резолюция ПАСЕ по докладу российского парламентария Михаила Маргелова о ситуации на Ближнем Востоке была более сбалансированной и конструктивной по сравнению с аналогичной весенней резолюцией того же года. Он подчеркнул: “Израильтяне не могут и не будут сидеть и ждать, пока их будут истреблять, или пока палестинцам это не надоест. И Россия это понимает лучше, чем её западноевропейские партнёры, которые затормозились на каком-то моменте восприятия палестино-израильского кризиса и не хотят видеть очевидные вещи”.
Возглавляя парламентские комиссии по госконтролю, внутренним делам и окружающей среде, Юрий Штерн активно содействовал защите интересов простых израильтян. По его инициативе были приняты закон о ветеранах Второй Мировой войны в Израиле, закон об источниках электромагнитного излучения, закон о ликвидаторах Чернобыльской аварии. Благодаря его инициативе 60-летие Победы во Второй Мировой войне отмечалось в Израиле в качестве государственного праздника.
Особую известность приобрела деятельность Юрия Штерна в мобилизации христианской поддержки Израиля в мире. Он создал и возглавил депутатское лобби по связи с христианскими организациями, поддерживающими Израиль (the Christian Allies Caucus of the Knesset — СACK), в основном евангелического направления. Это лобби, созданное ещё три года назад, включало в себя 14 депутатов Кнессета от 7 политических партий самого разного спектра. Штерн неоднократно говорил в интервью, что стремился создать такое лобби в течение долгих лет. Его стремления усилились, когда он, занимая пост заместителя главы канцелярии премьер-министра, работал с христианскими союзниками Израиля в Южном Ливане. Трудно вообразить, с какими усилиями Штерну приходилось продвигать идею создания такого лобби. Ему приходилось, в первую очередь, преодолевать сопротивление иудейских религиозных ортодоксов в самом Израиле и американской еврейской общины. Значительная часть еврейских ортодоксов крайне нервно реагируют на деятельность любых христианских миссионеров в Израиле, и произраильскую деятельность евангелистов они рассматривают как опасную для себя христианскую миссию. Однако Штерну удалось привлечь на свою сторону представителя одной из наиболее подозрительных в отношении к евангелистам структур — Яира Переца из партии ортодоксальных восточных евреев ШАС, который стал, вместе с ним, сопредседателем лобби.
Однако наиболее активным стало сопротивление деятельности САСК в среде либеральных американских евреев, чьи взгляды в отношении абортов, отделения школы от церкви и школьных молитв на 180 градусов расходятся с позицией правых христиан. Практически все еврейские организации США, за редким исключением, или высказались резко против создания этого лобби, или вообще его проигнорировали. Наиболее откровенно высказывается исполнительный директор Антидиффамационной лиги Аба Фоксман, называя христианских правых “угрозой религиозному плюрализму”. Он напомнил высказывание наиболее заметного евангелиста Пэта Робертсона, что инсульт Ариэля Шарона стал божьим возмездием за насильственное выселение евреев из сектора Газа.
Фоксман по этому поводу отметил: “Подобные высказывания показывают, до каких безумных и извращённых пределов может доходить поддержка Израиля со стороны христиан-фундаменталистов”. По его словам, с евангелистами у американских евреев расхождения не только в отношении абортов, но и в отношении перспективы еврейской общины в США: “Если евангелисты будут стремиться превратить США в христианскую страну, мы не будем столь утвердительны в нашей поддержке Израиля”. Юрий Штерн тогда отметил, что американские еврейские либералы всегда проявляют недовольство, когда кто-то высказывается о Великом Израиле, а его коллега Беньямин Элон назвал позицию американских евреев “ментальностью диаспоры”.
Во время пресловутого выселения 8 тысяч евреев из сектора Газа Юрий Штерн был одним из немногих представителей русскоязычной общины Израиля, кто резко выступил против реализации этого бесчеловечного плана. В самый разгар операции по выселению, когда озверевшие израильские спецназовцы, как будто намеренно одетые в чёрную форму по аналогии с СС, били всех подряд, кто попадался им под руку, Штерн находился в самой гуще событий, выступая перед камерами телеканалов и открыто называя операцию по выселению абсурдной, бессмысленной и бесчеловечной.
В конце прошлого года врачи поставили Юрию Штерну страшный диагноз — рак мозга. За три месяца до смерти Юрий признался в интервью, что врач Кнессета и его лечащий врач, несмотря на его просьбы, не отправляли его на анализы. Возможно, если бы опухоль была обнаружена вовремя, депутата было бы можно спасти. Однако израильские врачи, судя по всему, откровенно проморгали его болезнь. Среди тех мифов, которые предстоит развенчать — это миф о высокопрофессиональной и ответственной израильской медицине, которая действует в полном соответствии с типичной израильской левантийской ментальностью: “всё будет в порядке” (аналог русского “авось”).
Страшная болезнь сделала своё дело: его, всегда активного, энергичного и жизнерадостного, не узнавали даже друзья. Однако Юрий, не привыкший сдаваться, сказал: “Я буду бороться с болезнью. Многие победили её. Я тоже не сдамся”. В перерывах между сеансами химиотерапии Юрий Штерн продолжал работать, появляться на заседаниях комиссии Кнессета по экологии и на митингах в защиту зелёных холмов древнего Иерусалима от застройки и вырубки деревьев.
Последним его детищем стал закон о жертвах Холокоста. Он был убеждён: государство находится в неоплатном долгу перед живыми жертвами этой трагедии, и должно сделать всё, чтобы обеспечить им достойные условия жизни. Однако вскоре выяснилось, что принятию закона сопротивляются чиновники израильского Минфина, утверждающие, что на его реализацию потребуются 60 миллионов шекелей, которых нет в бюджете. Однако Штерн, как и всегда, не опускал руки: “Отговорка “не хватает денег” по отношению к тем, кто пережил ужасы Холокоста, не выдерживает никакой критики. Здесь речь идет о моральном долге, который правительство обязано выплатить!”. Под занавес работы предыдущего состава Кнессета Юрий Штерн, предприняв титанические усилия, заручился поддержкой 66 из 120 депутатов Кнессета, и закон был принят в первом чтении.
Юрий Штерн ушёл со спокойной душой: закон о жертвах Холокоста был принят новым составом Кнессета 2 января, за две недели до его кончины. Лидер партии “Наш дом Израиль” Авигдор Либерман, навещавший Штерна в больнице, рассказывал:
“В своей жизни я не видел ничего подобного: каждый раз, когда я его навещаю, он расспрашивает меня только о том, в каком состоянии находится тот или иной законопроект, обсуждает со мной только дела Кнессета и говорит только о просьбах своих избирателей, с которыми они к нему обращались. И всякий раз он возвращается к Закону о переживших Холокост. Этот законопроект он считает одним из важнейших дел своей жизни. Юрия Штерна можно назвать фанатиком во всём, что касалось двух вопросов: проблем ветеранов Второй Мировой войны и жертв Холокоста. Этот Закон стал делом жизни одного человека, сумевшего преодолеть сопротивление, равнодушие и черствость истеблишмента, всевластных чиновников, всесильных бюрократов. Целеустремленность и решимость депутата Штерна достойны восхищения. Я не знаю никого, кто сумел бы провести такой закон при таких обстоятельствах”.
Юрий Штерн ушёл несломленным. Он привык бороться всю жизнь и не смог остановиться даже перед коварной болезнью. У него была мечта (возможно, крайне наивная) — сплотить все христианские страны, включая Россию, в противостоянии исламистской чуме. Он поддерживал сербов в противостоянии с исламистами в Боснии и Косово, и Россию в противостоянии исламистам на Кавказе, потому что не мог поступать иначе. Пробивая через Кнессет резолюции о поддержке действий России, когда все газеты и телеканалы мира кричали о “преступных действиях путинского режима”, Юрий Штерн проявил себя как настоящий друг нашей страны. У России слишком мало друзей в мире, чтобы она могла ими просто так разбрасываться. Но она именно это и делает все последние годы.
Сегодня Кремлю, по большей части, плевать с высоты строящегося в центре Москвы 75-метрового минарета и на сербов, и на израильтян, живущих на севере страны (в том числе и этнических русских, и российских граждан), и на политических деятелей, готовых броситься в бой, навлекая на себя огонь критики за поддержку России в противостоянии с зелёной чумой. Сегодня Москва делает ставку на Хизбаллу и Хамас, чьи связи с чеченскими, боснийскими и косовскими исламистами не вызывают сомнений.
Ошибаются те православные философы, которые наделяют грядущее Царство Тьмы какими-то специфически западными, иудео-христианскими чертами. Мировое правительство не обходится, и не обойдётся без своей исламской составляющей. Борясь с “международным терроризмом” в Ираке, насаждая цветные революции в светских среднеазиатских странах, создавая Палестинское государство или отделяя Косово от Сербии, архитекторы мирового переустройства с неизбежностью опираются именно на радикальный ислам. Нет сомнения, что исламизм, активно поддерживаемый и главами российских автономий, и руководителями федеральных округов, будет основным фактором грядущей цветной революции в общероссийском масштабе, причём цвет этот, без учёта отдельных коричневых вкраплений, будет отчётливо зелёным. Попытки задобрить крокодила человеческими жертвоприношениями, принятыми в языческом мире, только разжигают его аппетит.
Возможно, в последние времена всё должно быть именно так. Таких отчаянных рыцарей, как Юрий Штерн, будет с каждым годом становиться всё меньше в каждой стране, и они с каждым годом будут оказываться одинокими в мире всеобщего равнодушия и пофигизма. Но пока эти мужественные люди живут среди нас, есть надежда на то, что глобальный финал будет отсрочен.
