Он появился, когда многие уже отчаялись. Коммунизм триумфально шагал по планете, захватывая все новые земли, потерянные для истории, как казалось, уже навсегда. По достижении им последнего фронтира должны были появиться четыре всадника, время пресекло бы свой бег, ну и далее по тексту, вплоть до окончательного финала, который должен был все расставить по своим местам.
И тут случился сентябрь 73-го. Лучший сентябрь полувека. Скромный генерал в темных очках показал всему миру: сопротивление возможно. Оказалось, что свернуть шею «социалистическим преобразованиям» вполне по силам даже не самой мощной армии и при толковом руководстве это занимает лишь несколько дней. Генерал Пиночет (а это имя мы запомним навсегда и расскажем о нем детям и внукам) принес нам слова ободрения и надежды. Именно с него пошел новый отсчет времени — начало конца «развитого социализма» во всем мире.
Семидесятые, как, в общем-то, и вся вторая половина ХХ века, были тусклым временем в смысле героев. Все страсти отыграли в первые полстолетия, когда количество героев на квадратный километр территории России, Германии или Японии зашкаливало за любые мыслимые рамки. Обоюдное загнивание двух крупнейших систем не оставляло особых шансов на успех, хотя с каждой стороны отчетливее виделись собственные недостатки и потому сохранялись иллюзии, что «там у них» все же немножко лучше.
Появление Аугусто Пиночета смешало карты всем. Боевой конь СССР споткнулся на полном скаку и с тех пор захромал — отсутствие в его подкове небольшого чилийского гвоздика привело к закономерным результатам уже через полтора десятилетия. США вместо ожидаемой марионетки получили полноценного регионального лидера, явно отдававшего предпочтение национальным программам. Использовав на все сто американскую помощь, кстати, куда более скромную, чем об этом принято говорить, генерал принялся развивать национальную экономику.
Для своего народа Пиночет оказался спасителем. Причем вовсе не от альендовской «розовой» социал-демократии, которую даже и не особенно успешно пытались вогнать в нужное русло советские марксисты-ленинисты. Подспудно в Чили зрел путч куда более экстремальных персонажей, которыми до сих пор богата Латинская Америка — троцкистов-маоистов. (Нечто вроде нынешних перуанских «Сендеро луминосо»). Генерал опередил их буквально на месяц-другой, но… Теперь это за отсутствием фактологии (намерения террористов ведь не задокументируешь) уже перешло в область недоказанных гипотез. (Можно только догадываться какой уничтожающей критике подвергся бы Корнилов, если бы он действительно дошел до Петрограда и на самом деле перевешал бы большевиков. Ленин, Троцкий и Сталин так и остались бы в мемуарах группкой никому не опасных философов-теоретиков — несчастных жертв «кровавой военщины»).
Однако что нам, по уши сидевших в тамошней советчине, было до реальной страны Чили! По озверевшим лицам телепропагандистов мы видели одно: у красных упырей что-то не сложилось, механизм мирового захвата дал сбой, где-то далеко нашей Софье Власьевне хорошенько вставили. Конечно, это был еще не осиновый кол в сердце, но уже ощутимое ржавое шило в заднице.
И где-то там ещё был волшебный Диснейленд — тот самый Стадион. На его воротах ничего не было написано, но там действительно каждый получал свое. Террорист-бомбометатель — убийца мирных граждан, уже подготовившийся к проведению массовых зачисток «классово чуждых элементов» левацкий пахан, пропагандистская обслуга «будущей революции» из числа агитаторов и «прогрессивных журналистов» и просто заурядные предатели родины — никто не ушел без справедливого воздаяния.
Впрочем, отбросов общества набралось не так уж много среди десятка с лишним миллионов чилийцев — менее трех с половиной тысяч. (И это включая так называемых «без вести пропавших»). Разумеется, были и случайные жертвы — как же без этого. Но они не составили и одной тысячной от возможных жертв кровавого левацкого переворота. Нам ли в России не знать, чем кончаются «социальные эксперименты»!
Это уже потом стало известно, что Пиночет поднял загибающуюся экономику, разбудил чувство самоуважения в чилийских гражданах, начавших ощущать себя не третьесортными американцами (второсортными были европейцы), а самостоятельным народом («Мы — чилийцы!»), приложил усилия к развитию образования и пр. Но это уже были дополнительные бонусы. Главное — для меня он был героем.
Впрочем, не только для меня. В восьмидесятые некоторые мои сверстники из числа брюнетов носили усики «а-ля Пиночет», меня же генерал радовал самим фактом своего существования. Повесить его большой портрет у себя над кроватью я не мог, зато всегда с удовольствием просматривал карикатуры на «кровавую чилийскую хунту» — ведь про родного человека пишут. Приятно.
Единственной ошибкой генерала оказалось то, что он пошел по стопам короля Лира. После долгих лет правления и впечатляющих экономических успехов, он решил, что уже сделал для родной страны все, что должен был сделать, и теперь Чили покатится по накатанной колее. А он сможет, наконец, насладиться покоем в кругу семьи. Пиночет провел демократические выборы и ушел непобежденным, поверив гарантиям новых властей. Далее все по Шекспиру.
Его травили долго и методично, мелочными нападками и смехотворными обвинениями. Потом в ход пошли аресты. Родственники уничтоженных террористов и недобитые предатели вернулись обратно и шакальей стаей окружили героя, преследуя до самой смерти. Урок всем будущим идейным наследникам генерала: не верь лживым посулам — не выпускай поводья.
Последний всплеск антипиночетовской истерии в России можно было наблюдать в конце двухтысячного. ОРТ устами государственника Леонтьева попыталось вбросить нечто комплиментарное про чилийского лидера, с явными намеками на его российского «коллегу-силовика». Дескать, и этот тоже твердой рукой… расцвет экономики в сочетании с наведением порядка… реформы, армия. Реакция не заставила себя долго ждать.
Характерно, что одной из первых взметнулась на дыбы эмигрантская «Русская Мысль», зримо опровергая благоглупости типа «метили в коммунизм, попали в Россию». Метили, как выяснилось, ровно туда куда попали. Борец с красной чумой удостоился от «зарубежных свободолюбцев» потока злобной лжи и передергиваний, клеветы и басен про «десятки тысяч погибших» в лучших традициях советского агитпропа.
Тревога, правда, оказалась напрасной. Симпатяга подполковник довольно быстро доказал, что лаврам чилийского усмирителя хаоса и отца реформ он предпочитает мирный труд бывшего помощника питерского мэра, только в гипертрофированно укрупненном варианте. Упоминать генерала вскоре перестали, отдав его на растерзание «общечеловеческим» СМИ и «самым независимым» судам западного мира.
Смерти героя ждали давно. Пляски вокруг мертвого льва начались в считанные часы, что еще раз подтвердило высокий статус ушедшего. И опять нам нет дела до чилийцев. Кто-то из них радуется, кто-то скорбит. Но в массе своей они выбор сделали, проголосовав за президента-социалистку, дочь одного из врагов генерала, трижды разведенную даму средних лет. Пусть теперь наслаждаются.
А вот отклики соотечественников стоит запомнить. И в первую очередь взаимоисключающие упреки. Как ультра-демократов, готовых вместе с коммунистами клеймить позором «чилийского диктатора», лишь мельком вспоминая либерально-рыночные реформы (причем сверхуспешные — генерал блестяще доказал, что «рынок» и впрямь может работать!). Так и кабинетных патриотов-моралистов, грозящих пальчиком «пиночетизму» из-за того, что «чилийской экономикой занялись тамошние гайдаро-чубайсы».
Технология успеха Пиночета — в синтезе разумных рыночных и патриотических технологий. Как показала практика — любой стране даже после нескольких лет лево-социалистических экспериментов, не говоря уже о десятилетиях тотального господства коммуно-левачества, необходимы реформы. Однако они обречены на провал, если их проводят выходцы из предыдущей номенклатуры или их ставленники. Другое дело — реформы под руководством подлинных патриотов, имеющих силы и желание обуздать коррупцию и создать действительно конкурентные рыночные отношения, а не их суррогат под крышей госструктур.
На повестке дня — реформы с патриотическим лицом. В любом случае придется реформировать армию, ЖКХ, систему образования и социальные институты — не дожидаться же их окончательного развала! Чилийский же опыт дорогого стоит.
И о памятнике. В России Пиночет его удостоится обязательно. Причем от первого же вменяемого, а стало быть, патриотического правительства. И от будущего лидера, который не только осмелится всерьез повторить слова последнего письма генерала о том, что его единственной целью было «сделать свою страну великой и не допустить ее распада», но и подкрепит свое заявление делом.
Пусть земля будет пухом Герою. Мы его не забудем.
