Прошедший ноябрь по своей политической плодовитости оказался настоящей "болдинской осенью" евразийской политики. Редко можно увидеть столь плотный эвентуальный поток, как в текущем месяце. Дипломатические события сошлись на нем в плотном строю, ставя безотлагательные вопросы, беря Россию "в окружение". К концу ноября для нее стали очевидными более, чем когда-либо ранее и серьезность российской "дилеммы Запад-Восток", и возможная близость ее решения. Саммит государств Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества в Ханое, саммит "Россия-ЕЭС" в Хельсинки, саммит государств СНГ в Москве и саммит НАТО в Риге, столь разные по своему составу, могут стать для Кремля новой "точкой бифуркации" и основанием для ускоренного пересмотра внешнеполитических стратегий.
Евро-провал
Оглушительный провал встречи в Хельсинки признали обе стороны в выражениях, какие только могут быть приемлемы в данном случае. То, что этот провал, — проблема не только для России, но и для значительной части Европы, — слишком слабое утешение в глазах Кремля, недавно очередной раз подтвердившего устами своего главного идеолога неизменность безоглядной ориентации на "европейские ценности".
Ну, а пока в Москве мечтают о духовных "европейских ценностях", в Европе думают о материальных. Для европейцев достаточной компенсацией за пережитую дипломатическую неловкость послужило согласие Российской Федерации на отмену платы за транссибирские рейсы европейских авиакомпаний. Теперь "Аэрофлот", который даже сейчас жалуется на недостаток средств для закупки российской авиатехники, будет терять около полумиллиарда долларов в год. Одновременно, конкурентоспособность западноевропейских конкурентов, планомерно выдавливающих российских авиаперевозчиков с европейского неба введением различного рода административных барьеров, еще более вырастет.
У России была отличная отговорка не подписывать этот документ в ответ на беспрецедентные антироссийские демарши Польши, но она почему-то не воспользовалась ею. Такая уступка, возможно, была бы уместна в контексте общего положительного развития российско-европейских отношений либо в обмен на какие-то встречные уступки Европы, однако на фоне польского бойкота она определенно выглядела, как сделанная под давлением.
Впрочем, утешением для России может быть то, что главные виновники провала саммита — поляки — так и не сумели получить то, что хотели. Более того, в результате их действий могут пострадать материально и "европейские ценности", поскольку сейчас над Европой нависла угроза тотального запрета на ввоз мяса и мясных продуктов в Россию. Дело в том, что в Болгарии и Румынии в настоящее время свирепствует эпидемия свиной лихорадки. По этому поводу Евросоюз ввел карантин на ввоз свиной продукции и живых свиней из Болгарии и Румынии на территорию ЕС сроком до октября 2007 года. Для Онищенко это оказалось прекрасным поводом начать наступление на Европу, защищая здоровье российского потребителя.
Дело в том, что как раз эти две страны — Болгария и Румыния — с января 2007 года становятся членами ЕС. В результате, их мясная продукция, минуя страны ЕС, может оказаться на территории России, несмотря на карантин. Во всяком случае, в России считают, что это не исключено, резонно указывая на многочисленные случаи того, как мясо, запрещенное к продаже в ЕС, благодаря махинациям коррумпированных восточноевропейских властей и предпринимателей все же прорывалось на российский прилавок. Пока что Евросоюз не предоставил России ясных гарантий соблюдения российских санитарных норм, а также не выработал совместных процедур проверки. Тем самым под санкции с начала 2007 года может попасть вся европейская мясная продукция.
Чисто английское убийство
Интересно, что одним из главных бенефициариев "открытого неба" над Сибирью станет авиакомпания "Бритиш Эруэй", штаб-квартира которой находится в Лондоне, превращенном "непонятно кем" в главный мировой центр антироссийских провокаций и заговоров. Отравление и смерть от отравления радиоактивным полонием российского перебежчика Литвиненко уже спровоцировала двухсторонние подозрения в убийстве между Москвой и Лондоном. У автора, однако, накопился ряд профессиональных вопросов к британскому медперсоналу: как получилось так, что возможность лучевой болезни не была принята во внимание врачами с самого начала? Ведь диагностика лучевой болезни, вызванной введением большой дозы радиоактивного вещества, не представляет больших трудностей, и могла быть подтверждена при помощи простого счетчика радиации, который есть у каждого рентгенолога. Хорошо зная тактику действий врачей, можно утверждать, что больной наверняка проходил рентген уже в приемном отделении. При этом счетчики радиации, которые есть у каждого рентген-техника, приблизившегося к больному, должны были начать "зашкаливать". Ведь доза, полученная Литвиненко, наверняка, была чудовищной: даже чернобыльские спасатели не умирали столь быстро.
Столь наглядные признаки лучевой болезни, как выпадение волос, тоже почему-то не были приняты врачами во внимание и не подтолкнули их к срочному тесту на радиацию. Далее: больному, конечно же, в первые часы поступления в больницу сделали анализ крови — как любому больному, поступающему в отделение интенсивной терапии. В крови больных тяжелой формой лучевой болезни — а теперь выясняется, что речь идет именно о ней — всегда имеются характерные грубые изменения. Почему-то и на них врачи не отреагировали. Первым предположительным диагнозом стало крайнее отравление таллием, хотя таллия в токсических количествах у пациента не обнаружили. В то же время на совершенно очевидные признаки тяжелой лучевой болезни никто не обратил внимание. Зная профессионализм британских врачей в это просто трудно поверить. Приходится предположить, что какая-то сила подтолкнула врачей к ложной версии отравления таллием.
Но почему и главное кому могло быть выгодным тормозить диагностику, а стало быть, и следствие, направляя его поначалу в ложное русло? У предполагаемых убийц на это могло быть несколько причин. Во-первых, версия о таллии подкрепляла расхожий стереотип, верный или нет, согласно которому таллий — излюбленное оружие советских (российских) спецслужб. Во-вторых, гипотетической силе, сумевшей так эффективно воздействовать на профессионализм британских эскулапов, должна быть выгодна некоторая задержка следствия: для того, чтобы легче было "спрятать концы в воду". Кроме того, узнав об истинном средстве, с помощью которого его пытаются убить, пострадавший мог догадаться, о ком идет речь. Ведь радиоактивный полоний в отличие от таллия, не обладает резким вкусом, а значит, легко мог бы быть добавленным, например, в кофе или коктейль, людьми, с которыми пострадавший общался в день отравления.
В результате, пострадавший мог заявить о своих подозрениях прессе или родственникам, даже, несмотря на то, что некая сила постаралась его полностью изолировать от общения с прессой.
Наше предположение о наличии у убийц мотивов для сознательной задержки процесса диагностики также укладывается в канву появления после смерти пациента "предсмертного письма", где, как известно, он в обвиняет российского президента. Если бы он догадался, кто на самом деле его отравил, то вполне мог бы отказаться подписывать это письмо. Кроме того, если бы диагноз был известен в первые сутки госпитализации, пациенту могли бы были продлить жизнь, например, сделав трансплантацию костного мозга. Это позволило бы Литвиненко остаться в живых, по крайней мере, до завершения саммита ЕЭС. Однако именно это, по-видимому, и не входило в планы организаторов убийства. В любом случае отсутствие диагноза выраженной лучевой болезни у пациента, три недели находящегося в одной из лучших клиник Англии, — это, по крайней мере, медицинский скандал. Таинственная смерть Литвиненко придала саммиту "Россия-ЕС" откровенно мрачный колорит…
Новая биполярность
На фоне российско-европейского охлаждения успех США в продавливании НАТО на Восток выглядит угрожающе. 28 ноября одновременно с саммитом глав СНГ в Риге прошел ежегодный саммит НАТО. Впервые в истории он состоялся в столице бывшей советской республики. Среди его тем трансформация НАТО из регионального в глобальный военно-политический блок и его экспансия. Кроме наступления на позиции России в СНГ, американцы обсудили в Риге вопросы расширения сотрудничества стран НАТО с Японией, Австралией и Новой Зеландией на первом этапе, и с Индией, Бразилией, ЮАР и Южной Кореей — на следующем. То есть, на прицеле помимо России находится Китай.
В военно-технической сфере эта экспансия выражается в ускоренном испытании элементов стратегической противоракетной обороны и планах по размещению их, начиная со следующего года, как в Европе, так и в азиатско-тихоокеанском регионе. В частности, планируется для этого использовать японскую территорию. И если для России, обладающей мощным потенциалом ответного удара, американская ПРО еще долго не будет представлять проблемы, то для Китая — ее развертывание означает начало настоящей гонки ядерных вооружений, поскольку Китаю придется в десятки раз нарастить свой ядерный потенциал и существенно его модернизировать, чтобы сохранить возможность ответного удара по США.
Хватит ли у Китая и России ресурсов, чтобы в одиночку противостоять натовскому наступлению? Похоже, лидеры этих стран в ноябре дали отрицательный ответ на этот вопрос. Так, до самого последнего времени Россия развивала отношения в рамках ОДКБ, стремясь сохранить независимость этой организации и ее статус исключительно "российской вотчины". В отличие от, например, Шанхайской организации сотрудничества, где велика роль Китая. Поворотным пунктом, однако, стало объявление в начале ноября о запланированном проведении совместных маневров сил ОДКБ и ШОС в районе российского полигона у поселка Чебаркуль (Челябинская обл.). Интересно, что совместный штаб этих учений проведет совещание на территории КНР, в столице Синцзян-Уйгурского автономного округа. Другими словами, взят курс на объединение структур ОДКБ и ШОС.
Ни ОДКБ, ни ШОС в одиночку явно не в состоянии конкурировать с НАТО, так что объединение этих двух структур пошло бы только на пользу. Такое объединение выглядит также весьма своевременным в свете новой инициативы Вашингтона под названием "Большая Центральная Азия", призванной оторвать центрально-азиатские республики от их традиционной ориентации на Россию и Китай и переориентировать их на связи с Турцией, Афганистаном и Пакистаном. Американцы надеются также подключить к этим усилиям Индию, которой сулится статус "самой большой демократии". Не надо быть слишком большим провидцем, чтобы предсказать, что успех им в этом деле далеко не гарантирован, однако в случае успеха Россия и Китай могут очень многое потерять.
Что касается России, то она явно стремится создать структуру военной и экономической безопасности в Евразии, конкурентоспособную настолько, что для таких стоящих теперь перед выбором стран, как Украина, появится мощный аттрактор, способный если не перетянуть их на свою сторону, то хотя бы убедить не вступать в НАТО и таким образом не дать превратить себя в территорию возможного конфликта между двумя блоками.
Если годом ранее демонстративное сближение России и Китая частенько объясняли желанием Кремля и Пекина выторговать уступки у Вашингтона, то теперь уже практически все комментаторы исходят из реальности союзнической оси, соединившей столицы двух государств. Москва, ранее уклонявшаяся от чересчур тесных объятий, дала отмашку на развитие существенно более тесных отношений.
Об этом свидетельствуют ряд событий последнего года: расширение военно-технического сотрудничества на прежде закрытые для китайцев сферы, такие, как космическая, открытие российского нефтегазового сектора для китайских капиталовложений, начало строительства газо- и нефтепровода, ведущих к китайской границе, усиленная координация действий в вопросах безопасности на азиатском континенте, обсуждаемых в ООН.
Как отмечают западные военные специалисты, высокий уровень унификации российской и китайской военной техники, а также техники стран ОДКБ и ряда стран ШОС, сложившийся в результате её общего советского происхождения, значительно облегчает организацию совместных действий и может служить своего рода "усилителем" в случае совместного участия сил двух стран в военном конфликте с третьей стороной. Россия в ноябре еще раз подтвердила свое намерение поставлять союзническим государствам оружие и военное снаряжение по ценам ниже рыночных, что должно закрепит их военную инфраструктуру в рамках советских стандартов вооружения и предотвратить переход на натовские стандарты.
Таким образом, характер действий России и Китая показывает, что руководство обеих стран в последнее время стало исходить из неизбежности нового мирового раскола и всячески стремится консолидировать и унифицировать свой военно-политический лагерь. Эта новая биполярность будет иметь, однако, структуру, отличающуюся от структуры биполярности времен Холодной Войны: если тогда "полюсами" были две сверхдержавы — США и СССР, то теперь в связи с усилением прежде периферийных игроков, таких, как Европа, Китай, Япония и Индия, полюсами новой биполярности становятся коллективные системы безопасности. При этом "многополярность" реализована в рамках каждого отдельного военно-политического блока.
Вьетнамский симптом
Немного найдется стран, название которых было бы столь же цитируемо в последние 50 лет, как Вьетнам. Для России, ничуть не менее, чем для США, слово "Вьетнам" в последнее время ассоциируется с самыми нелепыми и непредсказуемыми изгибами внешней политики, символизирует глупость и недальновидность "отцов нации", которые впоследствии приходится поспешно исправлять.
О побудительных мотивах эвакуации в 2002 российской военно-морской базы во вьетнамском заливе Камрань еще долго будут недоуменно спорить в России. Россия могла пользоваться этой базой еще 3 года, не платя за аренду ни копейки. В качестве объяснения этому странному шагу российские комментаторы чаще всего приводят податливость Москвы американскому лоббизму, стремящемуся вытеснить Россию из каждой щели в Азии. Существует другое, и, кстати, более популярное на Западе объяснение: то, что российский уход стал своеобразным "подарком" китайцам. Скорее всего, именно так оценили этот шаг и во Вьетнаме, а американцы постарались убедить вьетнамцев, что так оно и есть. Нам лишь приходится констатировать, что в любом случае этот уход стал индикацией того, что кризис внешнеполитической воли московского руководства продолжился и после ухода Ельцина.
Теперь же, видимо, в Москве решили восстановить статус России как одного из главных игроков в Юго-Восточной Азии, а заодно и продемонстрировать за год до выборов свою "витальность" собственному народу. Прибыв на встречу государств Азиатско-Тихоокеанского Экономического содружества (АТЭС), российский президент повел дипломатическое наступление, направленное на возврат утраченных (им самим и по собственной воле) позиций в этой стране.
Что хочет от этого сближения Вьетнам? За пару месяцев до встречи на высшем уровне вьетнамский вице-президент заявил, будучи в Москве, что Вьетнам желал бы видеть российские инвестиции не только в добычу нефти и газа на вьетнамском шельфе, но и капиталовложения в строительство гидроэнергетических станций и АЭС. Вьетнам планирует до 2025 года построить 6 энергоблоков АЭС с общей мощностью 6 гигаватт, чтобы на атомные электростанции к этому сроку приходилось 11% всей вырабатываемой в стране электроэнергии, а в 2040 году — 30%. Однако Вьетнам — это явно тот случай, когда быстро развивающаяся и отнюдь не безденежная страна желает большего объема сотрудничества с Россией, чем российское руководство способно предложить.
Ну а пока самыми активными областями сотрудничества продолжают оставаться нефтегазовая и военная. "Газпром" и "Петровьетнам" договорились уже с ноября начать новые поисковые работы в Тонкинском заливе, а впоследствии — и на севере страны. Этот консорциум заменит выдыхающееся сотрудничество "Зарубежнефти" в рамках совместного предприятия "Вьетсовпетро". В военной области перед визитом Путина было объявлено о скором подписании контракта на поставку двух фрегатов, а также всего комплекса вооружений к ним. Во Вьетнаме планируется лицензионное производство противокорабельных ракет "Яхонт", что выведет вьетнамские ВМФ на технологический уровень вровень с Китаем и Индией. Замороженный по неясным причинам контракт 1993 года на лицензионное производство ракетных катеров "Молния" также собираются оживить. Вьетнамская бронетехника будет модернизирована. Общая сумма новых контрактов — $650 млн. До сего времени Вьетнаму Россией было поставлено 12 пограничных катеров "Светляк", 4 ракетных катера "Молния" с противокорабельными ракетными системами "Уран", 12 батарей комплекса ПВО дальнего действия С-300 ПМУ1, 4 истребителя Су-30МКК и ряд артиллерийских систем.
Проблема для Вьетнама в том, что в отличие от советских времен Россия явно не горит желанием становиться на одну сторону в случае военного конфликта Вьетнама и Китая, как это было во время пограничной войны 1979-го года. В настоящее время территориальные проблемы Вьетнама с Китаем касаются Парасельских островов, захваченных Китаем в 1974 году у южновьетнамского режима в ходе "битвы за Хоанг-Са". Острова Спратли — еще одна спорная территория, на которую претендуют сразу несколько государств: Китай, Вьетнам, Тайвань, Малайзия, Бруней и Филиппины. Эти споры вносят долгосрочную конфликтную струю, особенно в свете сообщений об открытии в районе шельфа этих островов залежей нефти.
Считаясь с растущей взаимозависимостью с Пекином в сфере безопасности, Москва, видимо, будет стараться, чтобы военное сотрудничество с Вьетнамом не привело к ухудшению российско-китайских отношений, поэтому вполне возможно, Москва постарается вести его дозированно и консультируясь с китайцами. В то же время в том объеме, о котором идет сейчас речь, рост российско-вьетнамского военно-технического сотрудничества не должен вызывать беспокойства у китайской стороны. Даже наоборот, такое сотрудничество может помочь "удержать на расстоянии" Вашингтон с его предложениями Вьетнаму о размещении военных баз и "стратегическом сотрудничестве", явно направленных против Китая.
А активность американцев в этом направлении явно нарастает. Вьетнам — быстро-развивающаяся экономика, где американский капитал уже успел пустить прочные корни, и теперь пытается завоевать политическое влияние. По темпам экономического роста в прошлом году Вьетнам уступил только Китаю. Население Вьетнама около 84 миллионов. Из них 69% всё ещё заняты в сельском хозяйстве, однако численность городского населения быстро увеличивается. Страна вышла на второе место в мире по объему экспорта риса. Уровень бедности в стране по данным международных организаций, занимающихся экономической помощью, сократился с 61% до 19% за 10 лет.
Объем товарооборота Вьетнама с США вырос с 2001 по 2005 г. на 400%, достигнув $7,8 млрд. С Китаем соответствующие цифры равнялись в 2005 году $8,8 млрд. Напомним, что товарооборот России с Вьетнамом только в 2005 г. с трудом пересек черту в 1 млрд. долларов. Путин посетил Вьетнам в 2001 г., а затем вьетнамский президент провел переговоры в Москве в 2004, и тогда главной заботой руководителей двух стран — был незначительный товарооборот, однако, с тех пор дело продвинулось мало.
С США, наоборот, Вьетнам существенно расширил спектр сотрудничества: сократил пошлины и убрал нетарифные ограничения на продукцию американской нефтепереработки, фармацевтической промышленности, программистской продукции и сельского хозяйства. Американские компании немедленно воспользовались благоприятной конъюнктурой. "Интел" вложил несколько миллиардов в новый завод в Хошимине, а Билл Гейтс посетил Ханой с твердым намерением расширять сотрудничество с вьетнамской софтверной индустрией, невзирая даже на то, что страна занимает прочное первое место в мире по объему произведенной пиратской продукции.
Впрочем, между американцами и вьетнамцами сохраняются и серьезные проблемы, которые выползли наружу как раз перед саммитом АТЭС и встречей на высшем уровне Буша и его вьетнамского коллеги. Американский Конгресс отказал Вьетнаму в предоставлении статуса наибольшего благоприятствования в торговле, обосновав это "нарушениями гражданских прав". Как известно, США и Вьетнам подписали соглашение о вступлении Вьетнама в ВТО в мае 2005 года. Но, как и в случае с Россией, этого для вхождения в ВТО недостаточно. Если для России нужна еще отмена поправки Джексона-Вэника, то для Вьетнама — снятие с него статуса "страны с социалистической экономикой", которого он был "удостоен" американцами в 1974 г., видимо, "в отместку" за поражение США в войне. Именно попытка отменить этот статус и придать Вьетнаму статус страны, имеющей с США "постоянные нормальные торговые отношения" (PNTR), провалилась. Американские сенаторы потребовали решения вопроса о вьетнамском текстильном импорте и соблюдения гражданских прав.
"Камнем преткновения" стала невозможность прийти к общему мнению по вопросу числа американских военнопленных во времена Вьетнамской войны. Задержание американского гражданина во Вьетнаме по подозрению в террористической деятельности стало еще одним поводом для сенатора Мел Мартинес выступить с предложением об отказе Вьетнаму в предоставлении статуса PNTR. Кроме того, согласно докладу организации Human Rights Watch, горные народы центрального Вьетнама испытывают дискриминацию по национальному признаку, — этот вопрос также был поднят в Конгрессе. В итоге, членство Вьетнама в ВТО вновь задерживается. Напомним, что Вьетнаму придется снизить свои тарифы на импорт и субсидии на экспорт в 2 раза сильнее, чем существует в таких членах ВТО, как Таиланд или Филиппины. Ханой впервые обратился за членством в ВТО в 1995 г., а переговоры были начаты в 2002-м.
Такая задержка открывает дополнительное окно возможностей для России в плане "возвращения во Вьетнам". Маловероятно, что Россия сможет им воспользоваться в полном объеме, учитывая то, что только буквально считанные единицы российских компаний в состоянии осуществлять сколько-нибудь значительные капиталовложения в этой стране. Однако выигрыш может быть и другого плана: российское участие во вьетнамских проектов меньшее по объему, чем китайское или американское, но для Вьетнама стратегически более значительное. Учитывая это, Россия вполне способна влиять на вьетнамскую политику в положительном ключе: как удерживая эту страну от чрезмерного политического влияния США, так и предотвращая ее новую конфронтацию с Китаем (например, за нефтеносный шельф), которая стала бы крайне неприятным сюрпризом для Москвы. Совместные с "Газпромом" и российской атомной промышленностью энергетические проекты позволили бы в случае успеха сделать Ханой более спокойным за своё энергетическое будущее, а значит — более предсказуемым и уверенным в себе партнером.
Также легко предвидеть, что Вьетнам может быть следующей страной-кандидатом на присоединение к создаваемой в Евразии системе коллективной безопасности. Таким образом, "вьетнамский симптом", который еще несколько лет назад являлся синонимом российского политического безволия, имеет шансы стать симптомом восстановления российской сферы влияния в новом странном мире, где полюсами являются уже не отдельные сверхдержавы, а коллективные системы безопасности.
