Новации в сфере административного управления, инициированные Президентом в ответ на серию террористических атак, вызвали широкий спектр оценок в российском политическом бомонде — от однозначного одобрения (лидеры «партии власти» и большая часть губернаторского корпуса) до обвинений в антиконституционности, «антифедералистском перевороте» и «устранении последних элементов «контр-власти», противостоящих установлению единоличного правления» («Яблоко» и «независимый депутат» Госдумы В.Рыжков) (Après Breslan, Vladimir Poutine veut renforcer le pouvoir du Kremlin. // LEMONDE.FR/13.09.04/20h28). Реальность, однако, оказалась намного сложнее идеологических клише.
Формально ряд принятых президентом решений не вызывает сколько-нибудь категоричных возражений. России, с учетом накопившихся проблем в сфере межнациональных отношений, безусловно, необходимо Министерство по делам национальностей. Однако оправданным его создание является лишь при условии, если оно будет укомплектовано профессиональными кадрами и займется разработкой национальной политики, которая до сего времени отсутствовала в Российской Федерации как таковая. Если же оно будет выполнять сугубо представительские функции (как это было в ельцинские годы), эффект от его создания будет равен нулю.
В принципе, не менее необходима России и Федеральная комиссия по Северному Кавказу, ибо сегодня насущно требуется скоординированная политика в отношении региона, которая включала бы в себя мониторинг ситуации, координацию федеральных программ с учетом специфики конкретных кавказских этносов и республик, разработку антикризисных технологий, наконец, разработку последовательной стратегии в отношении Чечни. Однако справятся ли с указанными задачами ведомства В.Яковлева и Д.Козака, пока остается большим вопросом.
Наибольшие сомнения вызывает решение президента о переходе к новому порядку формирования корпуса глав регионов: вместо избрания их населением они отныне будут рекомендоваться президентом с последующим утверждением их кандидатур региональными легислатурами. Формально это решение не противоречит конституции, и вместе с тем завершает формирование модели «унитарного федерализма», т.к. сфера бюджетно-финансовых отношений уже находится под контролем федерального правительства. Лишившись де-факто экономической самостоятельности, регионы утрачивают и политическую. Вместо сближения граждан и власти на региональном уровне происходит их отдаление. Однако, даже если отчасти признать целесообразность указанного решения с учетом чрезвычайной ситуации в стране, можно усомниться в его эффективности «по технологическим причинам». Ибо административная вертикаль, не поддержанная снизу институтами региональных политических партий и движений, независимых СМИ, легальными механизмами конкуренции и представительства интересов региональных элит, системой сдержек и противовесов, будет нейтрализована системой горизонтально-сетевых отношений клиентарного типа, сложившейся между региональными элитами в 90-ые гг., а ее эффективность в деле повышения управляемости страной окажется минимальной. Без выстраивания эффективных коммуникаций с региональными сегментами гражданского общества, все благие начинания федеральной и региональной публичной власти будут нейтрализованы эффектами «аморальной семейственности» (Э.Бэнфилд), клановой солидарности и коррупции.
Однако самые большие вопросы вызывает избранная российской властью социально-политическая стратегия. Очевидно, что в сложившихся условиях такая стратегия могла быть только мобилизационной. Возникал лишь вопрос о типе подобной мобилизации: административно-силовом (авторитарном) и условно «гражданском». Принятые президентом решения говорят о том, что де-факто избран именно первый вариант мобилизации. В то же время, сам опыт административных преобразований рубежа веков (реформа федеральных округов и Совета Федерации, инициированные административная реформа и реформа местного самоуправления, вылившаяся по большей части в нарезку новых «территориальных единиц») показывает ограниченную эффективность «реформ сверху», не опирающихся на существующие сегодня структуры и механизмы гражданского общества (с которыми не следует отждествлять ортодоксально-либеральный политбомонд, узурпировавший право говорить от его имени и последовательно работающий на демонтаж государства). Ибо без гражданской мобилизации и консенсуса любые реформы такого рода сведутся к очередной «рокировке бюрократов» и перетряске органов. Ведь настоящая политическая задача состояла бы в том, чтобы убедить население поддерживать власть не «рейтингом», а социальным поведением: платить налоги, служить в армии, образовывать социальные корпорации, оказывать необходимое содействие спецслужбам и органам милиции…
Собственно, президент достаточно отчетливо сказал о том, что укрепление государства требует мобилизации структур гражданского общества, которые и должны образовать среду и социальную опору преобразований. Однако одним только созданием Общественных палат при этом не обойтись, поскольку необходимо преодолеть возникшее вследствие пертурбаций 90-х гг. отчуждение между государством и гражданами. А это, в свою очередь, требует ревизии всего комплекса антисоциальных и оскорбляющих достоинство граждан решений и мероприятий власти — от «шоковой терапии» и «ваучерной приватизации» до ущемляющего права работников Трудового кодекса и монетизации льгот. Подобные решения труднореализуемы из-за неизбежного сопротивления им ангажированных реалиями 90-х элит, однако без них едва ли возможна эффективная и ответственная публичная политика, способная получить поддержку здорового социального большинства (того же самого «потенциального» среднего класса). Сегодняшними сугубо бюрократическими мерами власть не достигает поставленных целей укрепления безопасности и целостности государства, и дает карт-бланш антисистемным силам (явным и скрытым), заинтересованным в дальнейшем раскручивании маховика дестабилизации и «управляемого хаоса». Не готовые расстаться со своими квазифеодальными привилегиями региональные элиты и тяжело переживающие «дело Ходорковского» экс-олигархи, при внешне лоялистском характере их риторики, сегодня выдерживают тактическую паузу, и готовятся начать борьбу против общегосударственной власти после первых ее просчетов на новом и скользком пути.
