Итак, у нас снова «конфликт цивилизаций». Ревнители иудеохристианских ценностей, а с ними и либералы, и даже, частично, православная общественность во главе с дьяконом и проповедником Андреем Кураевым активно защищают Папу Бенедикта, который на лекции в Регенсбурге весьма неудачно процитировал слова византийского императора о насилии, что приносит вера Магомета. Последовавший за «раскруткой» заявления Папы водопад демонстраций, поджогов, погромов и мрачных заявлений со стороны мусульман заставил, в свою очередь, «сплотиться против исламской угрозы» всех ее противников. Между тем, обстоятельства этого дела говорят скорее против неосторожного лектора.
В первую очередь, нужно отметить, что православная общественность в лице Кураева и Ко совершенно напрасно беспокоится за Папу. Я читал текст его выступления в Регенсбурге. Основная мысль Ратцингера, хоть и прикрыта достаточно уклончивыми оборотами, но все же прочитывается ясно — вера и любовь неотделимы от разума, добро разумно, а мистический, иррациональный подход к вере является, по сути, безнравственным и враждебным христианству. Упор же на трансцендентность Бога Папой явно осуждается. Комментируя пресловутую цитату из императора, Ратцингер также сообщает, что «речь здесь идет о встрече между верой и разумом».
«Христианский культ находится в гармонии с нашим разумом» — вот смысловой центр лекции Папы.
Нечего и говорить о том, насколько подобная точка зрения враждебна православному миропониманию, вообще восточному христианству, предназначенному скорее к монашескому и богослужебному деланию, нежели к мирской и социальной активности «разумного покорителя мира». Надо понимать, что в глазах в целом антиправославно настроеннного Папы (его предшественник был настроен скорее антисоветски или антирусски) «схизматики» являются такими же еретиками «мистицизма», как и мусульмане. Россия заведомо находится в «неправильном» религиозном лагере, с точки зрения Ватикана, и потому проявлять свою в данном случае с ним пылкую солидарность вполне бессмысленно.
Хорошо бы вспомнить и том, что сам жанр богословских проповедей и рассуждений «на тему», к счастью, весьма нехарактерен для Православия. Это абсолютно чужая, именно что в плохом смысле «разумная» традиция, не приветствуемая и не поощряемая здесь. Невозможно представить себе Патриарха Алексия, вдающегося в сомнительные «межконфессиональные» рассуждения, способные кого-то с кем-то поссорить. А вот на Западе жанр рискованной проповеди и религиозной лекции, к сожалению, более чем популярен. Собственно, и в России уже появились типично западнохристианские, «рациональные» деятели вроде того же Кураева, и уж тем более запредельно чудовищных «православных граждан», готовых служить затычкой во всякой потенциально скандальной бочке, будь то политика или национальный вопрос. Вот именно они-то и сочувствуют Папе, ступившему на их любимое поле религиозной геополитики. Но всем остальным, понимающим, чем Православие отличается от «разговоров на интересные темы», не стоит так уж вступаться за крайне странно звучащий в контексте восточного христианства пафос.
Либералам также не слишком с руки переживать за римского первосвященника. Они ведь всегда выступают за усмирение разного рода агрессивного реакционерства, не так ли? Но «исторические» обвинения ислама в насилии как-то странно слышать из уст представителя Церкви, которая сама прославилась в истории многих веков не самыми либеральными методами (хотя и уступающими, бесспорно, жестокости протестантизма). Прошло всего несколько десятилетий с тех пор, как католические учебные заведения в Европе перестали выпускать озлобленных на весь мир сюрреалистов и кокаинистов. Не рано ли упрекать других в избытке насилия и принуждения, а равно и верить таким разговорам? Лучше бы либералы побольше прислушивались к Православной Церкви и чаще защищали ее в спорных ситуациях — уж она-то среди всех христианских конфессий всегда была самой гуманной, терпимой и удаленной от инквизиторского духа.
Есть и еще один момент, диссонирующий с либерально-католической солидарностью в данном случае. Защитники Папы Бенедикта много говорят о «свободе слова», о «праве на высказывание» и тому подобных прогрессивных благостных ценностях. Однако, ежели некто, обладающий большой властью и славой, извлечет на свет Божий иные скептические высказывания о евреях, причем высказывания, исходящие из уст вполне признанных классиков (в России это Достоевский или Розанов) — понравится ли это либеральной общественности? И что скажут в Израиле? Или все-таки существуют «цитаты», которыми лучше не злоупотреблять, особенно если речь идет о словах людей, чья значимость сопоставима с Папой Римским?
Я склонен думать, что на еврейском примере быстро выяснится, что либералы вовсе не так уж привержены идее безграничной свободы слова для официальных лиц.
Наконец, следует сказать и о защитниках «иудеохристианских ценностей» в принципе (хоть и не вполне ясно, что значит это затасканное выражение), или о верующих людях на Западе (что будет уже более точно). Они, конечно, изрядно разозлились на беснующихся мусульман, которым не понравилась совсем не такая уж страшная цитата в довольно корректной папской речи. Но — какой судьбы они желали бы для нашего хрупкого миропорядка? Будь они приверженцами какой-нибудь радикальной секты, я вполне мог бы предположить, что они желают скорейшего наступления конца света, атомной войны и взаимного истребления христиан и сарацин, в ходе которого Господь отличит для себя праведных в общей гекатомбе погибших. Но добрые католики — все-таки не сектанты. А если так, то решительно непонятно, зачем дразнить гусей? Все мы знаем, насколько податлива психика арабской улицы, в отсутствие социалистического пути и шансов на развитие отданной фундаменталистам. Зачем еще больше гневить и без того нищих и безграмотных, увы, людей? Чтобы полыхнуло мировым пожаром? Ну так в той войне шансов у «христианского Запада» будет немного — поможет разве что большая катастрофа в духе тех самых эсхатологических сект. Если же катастрофа нежелательна, Папе Бенедикту и его пастве следовало бы, опять же, брать пример с Патриарха Алексия и не дразнить гусей.
Напомню, что за последние годы это уже, как минимум, третий пример целенаправленной и вреднейшей провокации, вызывающей соответствующую «реакцию». В 2000 году Шарон невесть зачем «взошел» на Храмовую Гору, ответом на что стала интифада. Совсем недавно «правые» датские журналисты напечатали печально известные карикатуры — последствия этой акции всем известны. И вот теперь Ратцингер берет третью попытку.
Упорство, с которым западные «правые» дразнят и дразнят арабский мир, поражает. А ведь для них самих межрелигиозные конфликты являются абсолютным самоубийством еще и потому, что «ответом на ответ», «реакцией на реакцию» в таких историях неизбежно становится успех откровенных фашистов, для которых и современный «правый» истэблишмент — предатель-оппортунист. Осторожность и несогласие с провокациями здесь — лучшая политика.
Гуси, конечно, спасли Рим, но они же могут и погубить его.
