ЛДПР — это третья и последняя партия, выдвигающая списки и одномандатников во всех девяти регионах. Как и у КПРФ, списки носят выраженный партийный характер: два из них возглавляют действующие депутаты, еще два — главы муниципалитетов, три — сотрудник думского аппарата ЛДПР и помощники депутатов, а один (в Еврейской автономной области) — супруга лидера региональной организации. Только в Приморском крае во главе стоит чиновник, главный государственный жилищный инспектор. Разница с КПРФ состоит в том, что списки ЛДПР, начиная уже с первой тройки, обычно плотно укомплектованы представителями местного бизнеса.
Судить об ориентирах ЛДПР в данной избирательной кампании по заявлениям ее лидеров, конечно, невозможно: давать реалистические оценки — чуждая им практика. Но ясно, что ЛДПР надеется, по крайней мере, не сдать завоеванных позиций. А они — скромные, но весьма устойчивые. С декабря 2003 г. ЛДПР пропустила выборы законодательных собраний лишь в четырех регионах — Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Мордовии (все в начале цикла) и в Ямало-Ненецком автономном округе в марте 2005 г. Там ее не допустили до выборов, что послужило поводом для запомнившейся многим драки между Владимиром Жириновским и депутатом от «Родины» Андреем Савельевым. С тех пор участию ЛДПР в выборах никто не пытался препятствовать. Средние результаты списков партии: в декабре 2003 — марте 2004 г. — 8.0 %, в октябре 2004 — мае 2005 г. — 8.5 %, в октябре-декабре 2005 г. — 9.3 %, а в марте 2006 г. — 8.3 %; в среднем за весь период — 8.5 %. Из 48 выборов, в которых она участвовала, ЛДПР не преодолела установленные барьеры лишь в 10. Наилучший результат она получила в Чукотском автономном округе в декабре 2005 г. (16.9 %), а наихудший — в Чечне в ноябре того же года (1.5 %).
Как видим, после краткого периода адаптации в начале избирательного цикла ЛДПР доказала, что она вполне способна переносить успех, которым традиционно пользуется на федеральных думских выборах, на региональные арены. Это повлияло как на позиции региональных властей, которым — пусть и без большой охоты — пришлось смириться с приходом партии в местную политику, так и бизнеса, который обнаружил, что потраченные на кампании ЛДПР деньги в общем окупаются — местами в заксобраниях и лоббистскими возможностями. При этом ситуации, когда формирование списков ЛДПР целиком отдается на откуп местным властям или отдельным бизнесменам, довольно редки. Но еще более редко, что ЛДПР в ходе кампании вступает в прямую конфронтацию с местными правящими группами. Я бы отметил только два подобных случая — в Белгородской и Курской областях. В нынешней кампании таких ситуаций, скорее всего, не возникнет. Особых дивидендов ЛДПР они не приносят.
Успех ЛДПР на региональных выборах устойчив именно потому, что она является преимущественно федеральной партией. Региональная специфика влияет на нее даже меньше, чем на КПРФ. Как и коммунисты, сторонники Жириновского имеют стабильный базовый электорат — провинциальный, сравнительно малообеспеченный, малообразованный и довольно молодой. Эти избиратели не любят коммунистов, но при этом настроены оппозиционно по отношению к властям: считают их слабыми и коррумпированными. Нынешний российский правящий класс вызывает у них глубокую враждебность. При этом они вполне принимают капитализм и надеются преуспеть в новых условиях. Жириновский для них — это аутсайдер, добившийся успеха благодаря собственной силе и способностям, но при этом оставшийся аутсайдером, то есть своим.
Именно как признак силы интерпретируют они эскапады Жириновского на внешнеполитические темы, которые их, в сущности, не особенно волнуют. В этом качестве Жириновский является идеологемой. Думаю, что неправильно считать ЛДПР персоналистской партией. Это — идеологическая партия, но ее идеология явлена в персоне. Разумеется, для поддержания такой ситуации совершенно необходимо, чтобы данная персона постоянно находилась в поле зрения потенциального избирателя. Это в основном обеспечивают федеральные телеканалы. Но надо сказать, что Жириновскому достает энергии лично отметиться почти в каждой региональной избирательной кампании. Ленивым политиком его не назовешь.
А поскольку ситуационные влияния на уровень поддержки ЛДПР, как правило, незначительны, то для предсказания ее результатов есть верный ключ — итоги федеральной кампании 2003 г. в данном регионе. Тогда лучшего результата партия добьется в Приморском крае (в диапазоне 15–20 %), далее будут следовать Еврейская автономия, Карелия, Свердловская, Липецкая, Астраханская и Новгородская области, Чувашия и, наконец, Тыва.
Из заслуживающих упоминания ситуационных факторов я бы выделил следующие.
Во-первых, организационная база ЛДПР в Карелии несколько прочнее, чем в других регионах. К тому же в предвыборной стратегии партии Карелия занимает особое место: ЛДПР даже выдвинула кандидатуру племянника Жириновского на предстоящих там одновременно с выборами законодательного собрания выборах мэра Петрозаводска. Вряд ли он эти выборы выиграет, но списку партии это может помочь.
Во-вторых, есть признаки, что власти Липецкой области намерены «продавить» там вариант, подобный реализованному в Курской области в марте этого года: довести до распределения мандатов «Единую Россию» (пользующуюся явной поддержкой губернатора), КПРФ (пользующуюся его неявной поддержкой) и Партию жизни, в виде особого одолжения Сергею Миронову. На избирателей ЛДПР Партия жизни, конечно, претендовать не может, но концентрация административных ресурсов в Липецкой области такова, что я бы счел этот исход вполне возможным. В целом же, я думаю, нынешняя кампания будет для ЛДПР более удачной, чем мартовская.
