Чечня-Россия

Очередная годовщина депортации чеченского народа, как правило, сопровождается столкновением двух непримиримых позиций. С одной стороны, раздаются голоса об исторической справедливости "наказания" строптивого народа, вонзившего кинжал в спину Родине в момент ее героической борьбы с нацистским агрессором. С другой стороны — традиционный набор обвинений в адрес преступного сталинского режима. Однако, и в том, и в другом случае, события далекого 1944 года переносятся на день сегодняшний. В первой ситуации история с депортацией служит своеобразной исторической легитимацией сегодняшней "контртеррористической операции" (завершенной, по мнению президента Владимира Путина). В другом же случае нынешний режим провозглашается идейным наследником сталинского. И "ястребы", и "миротворцы" придают трагическим событиям полувековой давности эксклюзивный характер. Депортация чеченцев рассматривается вне исторического контекста, представляется как иррациональный акт. Между тем депортация 1944 года — всего лишь звено в длительном и сложном процессе инкорпорирования Чечни в состав России. Она была предопределена предшествующими ритмами этого процесса. Она же во многом заложила предпосылки для развития современного этнополитического конфликта в "мятежной республике".

"Нервом" процесса присоединения Чечни к России было (и остается) фундаментальное противоречие между государственной организацией, государственным правом и политической стихией. Чеченцы (в отличие от соседнего Дагестана) никогда не имели своей государственности, а значит развитой культуры политического компромисса (согласования, если угодно, и торга). Основой экономики традиционного горского общества (к моменту прихода России на Кавказ) было преимущественно скотоводство, так как природно-климатические условия не позволяли зачастую эффективно заниматься земледелием. "Даже на равнинах Чечни, справедливо считавшейся житницей всего Северо-Восточного Кавказа, животноводство не потеряло своего значения. В таких условиях у горцев происходила консервация патриархально-родовых отношений, задержалось их дальнейшее поступательное развитие.

Выходом из этой ситуации были набеги или наездничество, выступавшее в качестве компенсирующего экономического фактора". Развитие набеговой системы в горских социумах вступало в объективное противоречие с экспансией Российской империи на Кавказе, стремившейся к обеспечению стабильности и безопасности на вновь присоединенных территориях. К 1785 г. относится начало военного сопротивления чеченцев Российской империи. Во главе движения, начатого под знаменем "священной войны" (газавата) встал Ушурма (шейх Мансур). В течение шести лет продолжалась борьба Ушурмы с русскими войсками.

Следующий всплеск активного противоборства чеченцев и Российской империи относится к первой четверти XIX в. и связан с деятельностью командира Кавказского корпуса и главнокомандующего в Грузии А.П.Ермолова в 1816-1827 гг. В это время начинается продвижение вглубь Чечни русских войск. В военно-политическом контроле и хозяйственно-колонизацинном освоении Чечни А.П.Ермолов видел залог прекращения (или минимизации) набегов. Во главе чеченского движения в это время встал Бейбулат Теймиев. С 1828 г. чеченцы ведут борьбу против России в рамках движения мюридизма (мюрид — "ищущий путь к спасению" мусульманин) и теократического государственное образования — имамата Дагестана и Чечни. В 1834 г. третьим имамом Дагестана и Чечни становится аварец Шамиль. Тем не менее, главной военной силой имамата являются чеченцы. В 1859 г. Шамиль потерпел поражение и на почетных условиях капитулировал. Началось инкорпорирование Чечни в состав Российского государства. Примерно 1/5 часть чеченцев после завершения Кавказской войны покинула свою родину и переехала в единоверную Османскую империю. В 1877-1878 гг. они принимали участие в русско-турецкой войне на стороне Турции. В 1860-1870- е гг. в Чечне прошла волна антироссийских восстаний. Главной их причиной была несовместимость традиционных институтов чеченцев и государственно-правовой системы Российской империи (государственной системой вообще). Таким образом, Российскому государству, начиная с конца XIX в. с огромным трудом удавалось ввести "чеченский вопрос" в определенные рамки. Помимо открытых вооруженных выступлений противостояние чеченцев России приняло форму абречества, сочетавшего традиционные элементы "набеговой системы" с банальным разбоем. C 1901 по 1913 гг. наиболее известным вождем абреков был чеченец Зелимхан Гушмузукаев из селения Хорочой. Вместе с тем российская администрация пыталась привлечь чеченцев на сторону официальной власти. В ходе русско-турецкой войны 1877-1878 гг. отличился Чеченский конно-иррегулярный полк в составе русской армии.

В 1917 г. Чечня, как и другие окраины Российской империи, начала борьбу за этнонациональное самоопределение. Таким образом, ослабление государства в Чечне неизбежно сопровождалось радикализацией чеченского социума и его "бегством" не от России, а от власти вообще. Чеченское движение в 1917-1920 гг. не представляло из себя единого целого. По мнению историка Джабраила Гакаева в послереволюционной Чечне обозначилось 3 течения:

-националисты, ориентированные на ценности горского интегризма;

-националисты, ориентированные на политический ислам и пантюркизм;

-националисты, ориентированные на советскую власть.

В годы гражданской войны чеченцы участвовали и в светском (Горская республика), и в теократическом (эмиратство шейха Узун-хаджи) государственных проектах. Ведя борьбу с Белым движением как с политическим наследником Российской империи, чеченские этнонационалисты вступили в ситуативный союз с Советской Россией. Большевики активно использовали лозунги самоопределения народов, оказавшиеся созвучными чаяниям чеченцев. Фактически Чечня стала важным центром сопротивления А.И.Деникину и Вооруженным силам Юга России. В марте 1920 г. после ухода деникинских войск на Северном Кавказе установилась Советская власть. С помощью чеченцев Советская Россия осуществляла политику расказачивания.

Первые депортации в Чечне осуществлялись по отношению к русскому населению (выселение терских казачьих станиц). В начале 1920-х гг. советская власть, видя в исламе "революционную силу", проводила политику благожелательную по отношению к чеченским духовным авторитетам. Первые годы советской власти были для чеченцев наиболее благоприятным периодом сотрудничества с государством как таковым. Фактически это был единственный период "огосударствления" мятежных горцев. В 1921 г. была создана Горская Автономная Советская Социалистическая Республика (ГАССР), куда вошла и Чечня. В ноябре 1922 г. была образована Чеченская Автономная область (АО) в составе РСФСР. В 1934 Чеченская АО была объединена в Ингушскую АО, преобразованную 5 декабря 1936 г. в Чечено-Ингушскую АССР. Усиление позиций советского государства, попытки подчинить традиционные чеченские институты правовой системе СССР, атеистическая политика коммунистического режима и коллективизация стали основными причинами активизации чеченского повстанческого движения в конце 1920-х — начале 1930-х гг.

Восстания прошли в 1929, 1930, 1932 гг. Наиболее мощным было восстание в Ножай-Юртовском районе в 1932 г. В конце января 1941 г. началось восстание в Итумкалинском районе. С началом Великой Отечественной войны повстанческое движение в Чечне усилилось. Наиболее активными его деятелями были Майрбек Шерипов, Хасан Исраилов.

Чеченские повстанцы установили контакты с представителями германского командования. Среди участников повстанческого движения было немало бывших советских служащих. Среди тех, кто поддержал повстанческое движение, был бывший выпускник Института красной профессуры и будущий преподаватель Русского Института Американской армии выдающийся советолог Абдурахман Авторханов. Эти выступления спровоцировали депортацию чеченского этноса из мест его традиционного проживания. По словам историка Вахита Акаева, "…руководители восстания нанесли колоссальный вред своему народу, предоставили сталинско-бериевским чекистам повод для физической и политической расправы над ними".

В соответствии с постановлением Государственного комитета обороны (ГКО) № 5073 от 31 января 1944 г. более 400 тыс. чеченцев было депортировано в Казахстан и Среднюю Азию. Чечено-Ингушская АССР была упразднена. Снова, как и в 1917-1920 гг. ослабление государства (отвлеченного войной с гитлеровской Германией), способствовало "бегству" чеченцев от госвласти. Однако на сей раз дело завершилось трагедией — массовой депортацией всего чеченского народа. Депортация чеченцев была грубой ошибкой сталинского руководства. Во-первых, она, как ни одно другое событие содействовало этнической консолидации разрозненных тейпов. Для формирования единой чеченской идентичности никто не сделал больше, чем "лучший друг всех физкультурников". Депортация же способствовала тому, что эта идентичность формировалась на антирусской основе. Во-вторых, она превратила этнос-изолят в дисперсный этнос. Во многом дисперсное проживание современного чеченского этноса обеспечило хорошую материальную поддержку современных инсургентов из российских городов, включая Москву. В-третьих, депортация познакомила традиционный чеченский социум с достижениями индустриальной цивилизации. При этом социальный прогресс у чеченцев явно не поспевал за внешним усвоением достижений модернизации. Следовательно, усвоение ими ценностей индустриальной цивилизации происходило на поверхностном уровне. Были приняты лишь внешние ее проявления (от новой иномарки до АКМ). Таким образом, сформировался облик чеченца-маргинала, уже оторванного от горских традиций (почитание стариков и другие), но еще не вписавшегося в культурный контекст индустриального общества.

После ХХ съезда начался процесс десталинизации. 9 января 1957 г. Президиум Верховного Совета СССР постановил восстановить автономию чеченцев и ингушей и разрешить их возвращение на прежнее место жительства. В состав Чечено-Ингушетии были переданы Наурский и Шелковской районы, входившие в состав Ставропольского края. Процессу возвращения предполагалось придать плановый и постепенный характер. Однако этот процесс вышел из-под контроля. Бесконтрольный процесс репатриации создавал серьезные проблемы с трудоустройством на новом месте, а также с обеспечением жильем. Эти проблемы были питательной почвой для роста этнонационалистических экстремистских настроений, призывов к восстановлению исторической справедливости даже ценой нарушения справедливости по отношению к жителям республики — нечеченцам.

Возвращение чеченцев ознаменовалось межэтническими столкновениями, которые достигли своего пика в августе 1958 г. Убийство русского рабочего чеченцем вылилось в многотысячную траурную демонстрацию представителей русской общины. В ходе массовых акций были выдвинуты требования выселения чеченцев из Грозного, переименования Чечено-Ингушетии в Грозненскую область, установления квот для чеченцев Грозненской области (не более 10 % от общей численности населения). В течение двух дней участниками акции был блокирован грозненский вокзал и совершено нападение на обком КПСС. При этом демонстранты не выдвигали радикальных антикоммунистических лозунгов, ограничившись античеченскими. Выступления представителей русской общины были жестко подавлены и расценены как проявления "великодержавного шовинизма" и "контрреволюционности". В ходе судебных разбирательств были осуждены 91 участник акции. Официальная власть ни на уровне ЦК, ни на уровне обкома КПСС не попыталась дать строгий объективный анализ сложившейся ситуации.

После 1958 г. обозначилась тенденция сокращения русского населения Чечено-Ингушетии. Если по данным Всесоюзной переписи 1959 г. на территории автономии проживало 348, 3 тыс. чел. русских (49 % населения), то в 1989 г., то есть накануне разворачивания полномасштабного чеченского кризиса их доля составляла 23, 1 % (293, 8 тыс. чел.). Тем не менее после 1958 г. ситуация в республике стала относительно управляемой. Не велось активного антироссийского повстанческого движения, демонстрировалась внешняя лояльность. Однако тонкий слой советскости скрывал антироссийские стереотипы. Для их укоренения существовали важные предпосылки:

- недостаточная интегрированность Чечни в советскую экономику и социальные структуры советского общества;

- демографический взрыв в условиях небольшой территории.

В Чечено-Ингушетии главная ставка делалась на развитии нефтедобычи и переработки. Эти стратегические отрасли развивались главным за счет русских кадров. Отрасли, в которых себя могли бы реализовать чеченцы, не получали достаточного внимания со стороны союзного центра. Начиная с 1959 г. численность чеченцев значительно выросла. В 1959 г. их численность составляла 256, 8 тыс. чел, в 1979 г.- 670 тыс. чел., а в 1989 г.- 792, 4 тыс. чел. Бурный демографический рост в небольшой по площади автономной республике способствовал постепенному формированию "лишней рабочей силы" и скрытой безработице. Социально-экономическими нишами для чеченцев стали отхожие промыслы ("шабашки"), подпольный бизнес, связанный с криминалом.

Фактически наряду с официальной советской экономикой в Чечне интенсивно развивалась параллельная экономическая система, не связанная жестким соблюдением законов и правил. Сезонные миграции экономически активного населения республики (мужского населения) за пределы Чечено-Ингушетии, сопряженные с неоднозначным и нередко негативным опытом взаимоотношений с правоохранительными структурами, способствовали жесткому противопоставлению "чеченского мира" русским, СССР и России. На радикализацию умонастроений рядовых чеченцев сильно повлияло участие жителей автономной республики в боевых действиях в Афганистане. Чеченцы, слабо интегрированные в советскую экономику и социальные структуры советского общества, получили опыт ведения современных боевых действия и представление о насилии как легком и универсальном способе разрешения всех проблем. Таким образом, к концу 1980-х гг. в Чечне накопились предпосылки для дальнейшего деструктивного этнополитического развития. Ослабевшее государство открыло кингстоны для нового этнического самоопределения. А депортация 1944 года послужила исторической легитимацией для возрожденного "наездничества". Но это уже другая история…