Успехи партии "Единая Россия" многих удивляют свой легкостью. Партия, не имеющая даже зачатков идеологии, производит впечатление (пусть внешнее) монолита. Партия, объединяющая внутри себя вчерашних непримиримых оппонентов и лиц, преследующих очевидно различные и нередко антагонистические интересы, весьма успешно создает для непосвященных образ единого и гармоничного политического организма. Партия, построенная по сугубо вертикальному принципу и игнорирующая принцип "обратной связи", создает иллюзию живой массовой организации. Очевидно, что одним только использованием административного ресурса, финансов государства и ангажированных властью предпринимателей данный феномен не объяснить, и требуются принципиально новые подходы для его исследования. В качестве такого подхода мы попробуем использовать популярный и часто используемый в современной политологии и социологии "сетевой анализ".
Как полагают теоретики и пропагандисты указанного подхода, сеть состоит из совокупности социальных акторов и набора связей между ними. В качестве социальных акторов могут выступать индивиды, социальные группы, организации, города, страны. При этом под связями понимаются не только разнообразные коммуникации, но и связи по обмену различными ресурсами и деятельностью.
Некоторые ученые предлагают использовать в качестве основополагающего понятия сетевого подхода понятие "сетевой мир". Этот "сетевой мир" не существует независимо и изначально, но сознательно выстраивается индивидом, обустраивается им, поддерживается или, наоборот, разрушается за ненадобностью. Вступая в любое более или менее устойчивое сообщество, индивид становится членом так называемой отношенческой сети (full relational networks). Сеть мобилизует и аккумулирует ресурсы сетевого сообщества, которые через систему личных контактов становятся доступными ее отдельным членам. Соответственно, вхождение в сетевой мир означает для любого актора приобщение к его ресурсным возможностям (власти, карьере, богатству, престижу) — т.н. "сетевому капиталу" (network capital). Однако для того, чтобы сохранять себя как целое, сеть требует от входящего известной платы, ограничивающей его свободу посредством этикета, дисциплины, участия в совместных акциях, верности идеологии. Основа выживания такой сети — т.н. "вынужденное доверие": не сохраняя его, члены сети могут уничтожить ее самое, лишив себя всех привлекательных возможностей. Таким образом, сеть требует и добивается от вошедших в нее членов дисциплины и лояльности, карая за нарушение корпоративных интересов остракизмом. Благодаря столь удачному сочетанию "кнута и пряника", и все тому же "вынужденному доверию", сеть является весьма прочной и самодостаточной организацией — но лишь до тех пор, пока вовне не появится некий Демиург, предлагающий более щедрый набор ресурсов и более привлекательные правила объединения — и тогда сеть рассыпается, как карточный домик, дабы образовать на руинах новое "сетевое сообщество".
Неслучайно, что современный мир выбрал сетевую форму организации — как наиболее удобную, гибкую и рентабельную. Криминальные сообщества, тайные альянсы террористов, формирования организаторов "цветных революций", партий и заинтересованных групп. Если верить У. Беку, традиционные иерархические структуры — государство, бюрократия, армия, полиция — все чаще терпят поражения в схватке с "сетевым хамелеоном". Однако весьма ошибался Р. Патнэм, связывавший с сетевыми вертикальными связями формирование гражданского общества и демократии. Ибо в крайней форме сеть может превратиться в закрытую самодостататочную и всеохватывающую корпорацию, чуждую реальным интересам большинства общества (наподобие колумбийской наркомафии или фундаменталистско-террористических структур в некоторых странах мусульманского мира).
Подобной самодостаточной и всеохватывающей корпорацией, на взгляд автора, и стремится быть рожденная из пены "патриотического пиара" рубежа веков "Единая Россия". Структура, не похожая ни на одну партию и движение прежнего типа, абсолютно поливалентная, безликая и всеядная — и скрывающая под тонким слоем государственнической риторики инстинкт выживания российского "правящего класса". Неэффективная в делах управления, крайне затратная и в то же время не оставляющая за пределами себя независимого политического пространства — благодаря проникающим во все сегменты общества и государства политико-финансовым связям. "ЕР", в известном смысле — условно-символическое воплощение "высшей стадии" в развитии российской государственности и номенклатуры — стадии окончательной приватизации государства чиновной кастой, за которой, как полагают многие, последует распад — ибо альтернативой инерционному декадансу в России может быть только революция "сверху" или "снизу", для которой сегодня объективно нет предпосылок.
Таким образом, в России синкретичное единство власти и собственности, как и синкретическое единство власти всех уровней, порождают не только вокруг, но и внутри самой власти многочисленные неформальные сети, сплетенные "единороссами" в единую сеть "собственности-власти-политики". Эти сети заменяют собой не только гражданские ассоциации, но и обессмысливают саму публичную политику, подменяя ее имитационными муляжами (съездами, акциями, выборами с заранее предсказуемыми результатами). Участие в сетях гарантирует предпринимателю, бизнесмену, политику реальное (хотя и подчиненное) участие в делах властной корпорации, возможность капитализации своего статуса, и — в случае удачного стечения обстоятельств — подъем на уровень "привилегированных держателей сетевого брэнда". Основой такой "корпоративной сети" и является "вынужденное доверие" ее членов друг к другу — ибо, находясь вне сети, они не могут в полной мере реализовать не свой собственный, ни общий корпоративный интерес. Не участвуя в политических муляжах "ЕР" и формируемых ее сетях в качестве "клиента", практически любому субъекту невозможно войти не только в мир политики, но и обрести сколько-нибудь полноценный общественный статус.
Драматичность существующей ситуации, на взгляд автора, состоит в том, что российское государство, расслоившись в результате кризиса последних десятилетий на несколько слабо взаимосвязанных и конкурирующих сегментов, не было заменено самостоятельными сегментами гражданского общества. Заменой полноценной государственности и гражданского общества стала всепроникающая сеть чиновников, бизнесменов и ангажированных политиков, нерационально и несправедливо распределяющая (точнее, проедающей) ресурсы общества. Однако, в силу своей ограниченной гибкости и низких мобилизационных возможностей, в случае масштабного кризиса эта сеть не держит в своих "объятиях" нынешний российский правящий класс — многие представители которого, отбросив муляжи, легко обменяют свой статус члена российской элиты на членство в элите глобальной.
Альтернативой описанному сценарию, на взгляд автора, может служить лишь осознанное движение пока еще жизнеспособной части российской нации за создание на новой ценностной основе (национально-консервативной с акцентированием социальной составляющей) национальных моделей государства и гражданского общества, времени для чего остается все меньше и меньше.
