Григорий Маракуца — председатель Верховного совета Приднестровской Молдавской республики. В прошлом первый секретарь Каменского райкома Молдавской ССР. Один из четырех отцов-основателей республики, стоявших у истоков государственности Приднестровья (вместе с президентом Игорем Смирновым, министром госбезопасности Владимиром Антюфеевым и министром иностранных дел Валерием Лицкаем). Опытный политик и хозяйственник, оказывающий большое влияние на ход политических процессов в регионе. По национальности — молдаванин.
- В декабре в ПМР пройдут парламентские выборы. Не секрет, что к ним приковано очень большое внимание, так как в известном плане Ющенко проведение свободных демократических выборов названо первым шагом к разрешению молдаво-приднестровского конфликта. Как будут проходить эти выборы? Какие политические силы будут в них участвовать? Как Вам видится, возможно ли провести честное демократическое голосование?
- В самом деле, во второе воскресение декабря, как это зафиксировано у нас в Конституции, состоятся выборы в Верховный совет Приднестровья. Мы говорили ОБСЕ, говорили президентам и парламентам Украины и России, и можем повторить, что мы — за честные, справедливые, демократичные выборы.
Выборы будут проводиться по нашему избирательному кодексу. Мы отдали его текст на исследование специалистам России, Украине, ОБСЕ, и спросили, в чем он не соответствует международным нормам и стандартам. Получили ряд замечаний от ОБСЕ. Ничего существенного там не было, только поправки. Они хотят, чтобы урны были из прозрачного стекла. Чтобы наблюдатели и представители кандидатов имели больший доступ к процессу голосования и подсчета голосов. Или, например, раньше для поддержания порядка представители правоохранительных органов находились непосредственно на участках. Сейчас нежелательно, чтобы милиционеры присутствовали в помещениях для голосования. Были и другие пожелания такого рода. Мы с ними согласились и внесли изменения в наш избирательный кодекс.
Мы оповестим и пригласим в качестве наблюдателей представителей стран-посредников и гарантов из России, Украины, ОБСЕ, Совета Европы, других международных организаций. Пусть они приезжают и отслеживают, чтобы все было прозрачно. Мы заинтересованы провести эти выборы так, чтобы они были признаны международным сообществом.
Какие силы примут участие? У нас достаточно разношерстный политический спектр. В нашем парламенте представлены две основные силы. Во-первых, это движение "Обновление". В него входят молодые специалисты — врачи, учителя, экономисты до 35 лет, которые хотят помочь Приднестровью поскорее войти в международное сообщество, интегрироваться в него экономически и социально. Из 43 человек в нашем парламенте эта группа составляет 22 человека.
Есть вторая группа — "Союз предпринимателей, промышленников и аграриев". Она составляет 16 человек. Это директора крупных предприятий, люди, заинтересованные в лоббировании законов, которые бы способствовали развитию экономики и бизнеса.
Коммунистов у нас в парламенте два человека. Они не пользуются особой популярностью. Остальная часть депутатов — независимые. Я тоже к ним отношусь, поскольку по своему статусу не имею права находиться в той или иной партии. Я избирался как независимый кандидат, и намерен вновь выдвигаться как независимый.
- Есть ли опасность прихода к власти в результате выборов "пятой колонны" Кишинева?
- По моему глубокому убеждению, в ПМР нет антиприднестровских сил, которые были бы способны победить в результате голосования. Эти силы не пользуются поддержкой населения. Это, кстати, показали и прошедшие в этом году выборы в местные органы власти. Поэтому я уверен, что в декабре будут избраны патриотически настроенные депутаты, поддерживающие Приднестровье и его народ в его борьбе за независимость.
Да, возможно появятся внешние силы, которые могут попытаться повести события по отработанному в других странах сценарию. Может оказаться, что будут вброшены большие деньги. Но им здесь рассчитывать не на что.
Дело в том, что нынешняя власть ни в коем случае не является диктаторской. Вы пройдите по Приднестровью, посмотрите: у нас свободно продается не только наша оппозиционная пресса, но и все газеты Молдовы. И это несмотря на то, что меня, президента Смирнова и других руководителей республики там объявляют преступниками, пишут про нас всякие небылицы. Тем не менее, мы считаем, что народ имеет право свободного доступа к любой информации. Народ мудрый, он может отделить зерна от плевел.
Того же самого мы добиваемся от Молдовы. В Кишиневе почему-то нельзя купить газеты, издающиеся в Приднестровье, нельзя их выписывать. И это несмотря на то, что мы подписали с Молдовой соглашение о свободном обмене информацией. Мы говорим посланцам Госдепартамента США, Совета Европы: какая же Молдова демократическая страна, если она не может допустить нашу прессу, радио, телевидение на свою сторону?
- Несколько месяцев назад Верховный совет обрушился с критикой на министерство юстиции ПМР, что многими экспертами было воспринято как признак раскола между исполнительной и законодательной властью республики. Закончилось это противостояние? И не несет ли оно угрозы суверенитету Приднестровья?
- За все 15 лет существования нашей республики по принципиальным вопросам жизни государства между ветвями власти никогда не было серьезных разногласий. Мы всегда находили понимание, и даже в парламенте ни разу не подрались, как это бывает во многих странах.
Конечно, иногда возникают разногласия. В данном случае они появились в связи с тем, что министерство юстиции создало вокруг себя ряд коммерческих структур. Гражданин сначала должен пойти в частную фирму, заплатить ей, а потом идти в министерство за нужным документом. Это — скрытый государственный рэкет, самая настоящая коррупция. Но спросить с министра невозможно, потому что согласно нашей Конституции министра смесить с должности даже несколько сложнее, чем объявить импичмент президенту. Фактически министра можно убрать только за государственную измену.
Идея была в том, чтобы усилить парламентский контроль над определенными структурами. Но те изменения, которые планировались, не затрагивали устоев нашей жизни, и представлять их как конфликт исполнительной и законодательной власти абсолютно неверно. Мы вместе с президентом уже 15 лет идем рука об руку. Вот и в этом случае мы сели, поговорили, нашли общий язык, создали совместную рабочую группу, которая будет изучать проблему, и положили конец всем этим распрям.
В условиях непризнания международным сообществом нашего маленького государства, нельзя принимать решения до тех пор, пока не будет найдено согласие всех ветвей власти. Следуя этим путем, мы сохранили согласие в обществе.
Мы всегда, прежде чем принять какое-то решение, стремимся услышать и учесть все мнения. По ключевым вопросам нашей государственности мы ни один вопрос не решали без референдума. Думаю, в постсоветском пространстве вы больше не найдете страны с подобным опытом.
Недавно мы провели референдум по частной собственности на землю, но не получили положительного результата. Нет результата, значит, не надо трогать этот вопрос. Кстати, в Молдове парламент такой закон принял, не спрашивая людей. Если бы мы сделали это, не спросив наш народ, и меня бы критиковали, я бы краснел и признал ошибку. А когда нас критикуют за то, что мы сделали правильный шаг, меня это радует.
Вот так и в этом случае: пока мы с президентом не найдем понимания по всем вопросам, мы не будем принимать решения.
- Украина в последнее время проявляет большую активность. Ожидания президента Воронина, что после оранжевой революции новые власти перекроют границу и устроят блокаду Приднестровья, не оправдались. Как сегодня складываются у вас отношения с властями Украины?
- Наши взаимоотношения с Украиной всегда строились на конструктивной основе. Ведь все эти сказки о том, что Приднестровье — черная дыра, что отсюда экспортируется контрабанда, оружие, сочинены Молдовой для того, чтобы давить на нас. На Украине это прекрасно понимают. Недаром принятое кабинетом министров постановление о том, чтобы грузы, идущие в Приднестровье или из него, шли не через границу ПМР с Украиной, а через Молдавию, президент Ющенко не подержал.
Наш президент встречался с украинским президентом. Я тоже ездил в Киев, был в Верховной раде, в администрации президента, в МИДе. В итоге было принято согласованное решение о том, что любая контрабанда должна конфисковываться, но то, что является жизненно необходимым для нашего населения, будет поставляться через границу. И мы благодарны Украине за то, что она не поддержала инициативу Молдовы по нашему блокированию.
Мы хорошо изучили 7 шагов, озвученных президентом Ющенко. Под 6 из них мы сегодня можем подписаться, они являются и нашими чаяниями. Мы согласны на еще большую демократизацию нашего общества и парламента, на справедливые и честные выборы, на жесткий мониторинг и наблюдателей со всех сторон. Мы против одного пункта: мы не согласны на замену нынешнего миротворческого контингента на некий другой, непонятно какой.
Этот миротворческий формат, который осуществляет Россия вместе с Приднестровьем и Молдовой, в течение 13 лет показал свою жизнеспособность. За это время ни один солдат не погиб. А там, где всякие голубые каски, люди гибнут каждый день. Нет порядка ни в Косове, ни в Сомали, ни в других горячих точках. Поэтому я не понимаю руководителей Молдовы: они что хотят, чтобы каждый день здесь люди погибали?
- Вопрос к Вам не только как к председателю парламента, но и как к молдаванину по национальности. Насколько комфортно чувствуют себя молдаване в Приднестровье в плане соблюдения их прав как одной из основных этнических групп республики? Обоснованы ли надежды Кишинева использовать местных молдаван как мотор реинтеграции в будущем?
- Чувствуют себя молдаване, как и все остальные, вполне комфортно. Уровень толерантности у нас очень высок. Никогда здесь не спрашивали, кто ты по национальности.
Нашей власти в заслугу нужно поставить то, что мы официально установили три государственных языка. Интуитивно, не имея большого опыта государственного строительства, мы сделали правильный шаг. Вообще Приднестровье сохранилось благодаря тому, что мы не наделали серьезных ошибок. То ли волей Бога, то ли жизненным опытом лидеров, то ли из-за того, что постоянно спрашиваем мнение народа, удается нащупать нужный путь. Поэтому надежды властей Молдовы на то, что наши молдаване будут поддерживать идею возвращения под власть Кишинева, абсолютно беспочвенны и бесперспективны.
Я вам скажу прямо: вот я приднестровский молдаванин. Мы жили в течение 50 лет советской власти вместе с Молдовой. В 1940-ом году нас объединил Сталин, никого не спрашивая. По сути, он присоединил Бессарабию к нам, ведь именно Приднестровье первоначально называлось Молдавской ССР.
И все равно я, будучи пацаном, прибегал к Днестру и кричал на ту сторону: "Эй, румын!" А оттуда мне отвечали: "Эй, рус!" Хотя и я молдаван, и он молдаван. В этом не было ничего обидного, но разница была, это передавалось из поколения в поколение.
Пока существовал Советский Союз, было не важно, где ты жил, на той или на этой стороне. А если бы, допустим, не вошла Бессарабия в Советский Союз, никогда бы не было объединения двух берегов. Потому что к нам даже во время войны совсем по-другому относились румыны вместе с немцами.
Нам россияне иногда задают вопрос: зачем вы выступаете против молдавского флага? Какая разница, какой он будет? А я один раз вспылил, и сказал одному из самых высокопоставленных чиновников в Кремле: "А как бы вы реагировали, если бы на Спасской башне повесили гитлеровскую свастику?" Это не преувеличение: во время Великой Отечественной Войны под этим флагом приднестровцев, наших отцов, дедов и прадедов, топили в Днестре и расстреливали. А флаг — это же не тряпка, это символ, его надо вывешивать, преклоняться перед ним. Как я теперь могу на этот флаг молиться? Я никогда не буду преклоняться перед румынским флагом, и ни один приднестровец этого делать не будет. Это глубже, чем кто-то думает.
- Рассматриваете ли вы на возможность вхождения Приднестровья в состав России или Украины? Есть ли возможность примирения с Молдовой?
- Мы были согласны жить в мире и согласии с Молдовой, имея каждый свою автономную республику в составе общего государства. Но только на равных правах. Одно время у нас была такая идея. Но они не хотят этого. Они хотят, чтобы мы жили под их пятой. Никогда этого не будет. И мы в любых случаях будем добиваться и добьемся международного признания.
Парламентская ассамблея ОБСЕ на последнем заседании в Вашингтоне приняла постановление по Молдове, в котором настоятельно рекомендовала ей садиться за стол переговоров с властями Приднестровья и не игнорировать нас, иначе ничего не получится. Делегация Молдовы тогда вышла из зала в знак протеста. В Кишиневе подняли большую бучу — уже ОБСЕ обвиняют в поддержке Приднестровья! Скорее всего, ОБСЕ руководствовалась здравым смыслом. Не может Молдова с кем-то договариваться, кроме как с Приднестровьем, о том, как строить с нами отношения.
Конечно, мы хотели бы, может быть, войти в состав России или Украины. Но не столько мы этого не хотим, сколько Украина, потому что к ней сразу возникает ряд проблем, связанных с Буковиной и другими территориями. То же самое и с Россией. Я думаю, что выгоднее и России, и Украине признать нас как независимую республику, которая будет защищать интересы этих государств на данной территории.
- Каковы перспективы международного признания ПМР?
- Я, как юрист, доктор международного права, могу утверждать, что не только один народ, а даже территория, населенная определенным народом или несколькими народами, имеет право на самоопределение. Сейчас мировое сообщество не допускает появления новых стран, аргументируя это тем, что желательно сохранять территориальную целостность существующих государств. Подтверждается это Хельсинским пактом, который давным-давно был нарушен теми же странами, которые его подписывали. Множество новых стран было образовано за это время. Так что здесь больше играет роль политический фактор.
Первичным является право народа, и народ может осуществить свою волю независимо от других стран. Даже не нужно международное признание. В силу самого факта существования государства оно уже является субъектом международного права. Конечно, в условиях признания легче осуществлять межгосударственные отношения. Но для того, чтобы государство существовало, это вовсе не обязательно.
Беседовал Андрей Дмитриев
