"Дух животворит, плоть не пользует нимало", — это евангельское изречение незримо витает над всей дискуссией о современных перспективах "русского изоляционизма", начатой в АПН. Согласно выработанной собственным жизненным опытом привычке автор относится к химерным, разноязычным по своей этимологии словосочетаниям (а "русский изоляционизм" в этом отношении ничуть не отличается от "русского коммунизма" и "русской демократии") приблизительно так же, как к генно-модифицированным продуктам: на вид порой красиво, но есть самому…
Поэтому давайте вначале "разберемся с определениями". Химера "русского изоляционизма" слеплена из двух понятий: "русский" и "изоляционизм". "Русский" здесь очевидно — определение, а "изоляционизм" — сам определяемый феномен. Поэтому отодвинем на время определение "русский" в сторону, займемся сутью "изоляционизма", несомненно происходящего от слова "изоляция". А что такое "изоляция"? Тоже составное понятие, что можно видеть по родственным словам "трансляция" или "реляция". "Трансляция" на русский язык приблизительно переводится как "передача": приставка "транс-" аналогична приставке "пере-", а "-ляция", следовательно, как-то соотносится с "-дачей". Точно так же "реляция" означает "возвратное донесение", обратную "-дачу". Поскольку приставка "изо-" (от греч. ísos — равный, одинаковый, подобный) никаких прямых соответствий в русском языке не имеет, понятие "изоляции" можно приблизительно трактовать как "равнодачу": всем сестрам по серьгам. В более частном и более привычном значении всем сестрам достается нулевое количество украшений. А если для милого дружка — сережку из ушка, то это будет уже не изоляция, а трансляция. Поэтому никого не удивляет, что первое на практике зачастую обеспечивает второе. А тех, кого хоть раз било "током из розетки", — тем более.
Отсюда первый базовый вывод: то, что называется "русским изоляционизмом", призвано по умолчанию обеспечивать некий "русский трансляционизм" и самостоятельной ценности не имеет. Использованный Егором Холмогоровым легендарный образ града Китежа этому выводу вполне соответствует: как "изоляция" для "трансляции" совершенно иного и тоже легендарного образа — Царьграда. В его земных ипостасях это и Москва — "Третий Рим", и Константинополь, он же Стамбул, как "Второй Рим", и даже "Первый Рим", нынешняя столица Италии, а в его небесной ипостаси — Иерусалим.
Но вопрос заключается в том, насколько этот код "православного Царства" сегодня соответствует реальному содержанию "русского трансляционизма", и существует ли такой "русский трансляционизм" вообще. На государственном, военно-политическом уровне — несомненно, нет. С одной стороны, мы имеем "удвоение ВВП" в карманах ничтожной кучки олигархов и высшего чиновничества плюс "борьбу с международным терроризмом", с другой — "Россия никому не нужна" (А.Кох), "Россия как государство русских не имеет исторической перспективы" (Е.Гайдар) плюс "те, кто говорит: "Россия для русских", — или придурки, или провокаторы" (В.Путин). То есть "мессиджа нет и не будет", транслировать нечего, а потому всякая изоляция не имеет смысла. "Интеграция, интеграция и еще раз интеграция" — хоть тушкой, хоть чучелом.
Отсюда второй базовый вывод: нынешняя Российская Федерация как система государственной власти "заточена" под уничтожение любых проявлений какого-то особого русского смысла и, соответственно, под уничтожение русского народа как носителя этого смысла. Если вспомнить историю "освобождения России от коммунизма" с параллельным отделением ее от СССР, то лейтмотивом этих процессов был незамысловатый лозунг: "Хватит черножопых кормить!" Под этим неполиткорректным термином проходили не только африканские и прочие "друзья Советского Союза", но и титульное население союзных республик, особенно кавказских и среднеазиатских. Однако у этого лозунга подразумевалась, по умолчанию, и вторая часть: "Нам больше достанется". Ага, разгубастились…
Теперь российские и в целом постсоветские ресурсы "кормят" не только и не столько бывших "друзей социализма", а весь "цивилизованный мир", включая поименованных ранее олигархов и высшее чиновничество. Но "узок круг этих коррупционеров, страшно далеки они от народа". Подавляющее большинство населения России от "рыночных" и "демократических" реформ получило то, что получило: сверхсмертность, падение уровня жизни, в том числе ожидаемого, реальное и резкое сужение личных и корпоративных прав и свобод. И ничего больше.
Отсюда третий базовый вывод: необходимым и достаточным условием для выживания русского народа является уничтожение Российской Федерации как действующей системы государственной власти, например, путем трансформации ее конституционного устройства, — точно также как необходимым и достаточным условием для выживания Российской Федерации как действующей системы государственной власти является уничтожение русского народа, например, путем этнической трансформации большинства его представителей в "россиян". Поскольку первый вариант полностью противоречит интересам всего нынешнего мироустройства, а второй полностью им отвечает, единственный шанс русского народа на выживание заключается в уничтожении нынешнего мироустройства, именуемого "глобализмом". В этом смысле "русский изоляционизм" может быть только следствием, а не причиной краха глобализма. Следовательно, единственным содержанием "русского трансляционизма", единственной русской "национальной идеей" в современных условиях может быть только крах глобализма, а значит — война с ним и победа над ним. И здесь главную роль будет играть уже не сила американского доллара или американской армии, а те "странные аттракторы" мировой и отечественной истории, о которых было сказано "Дух веет иде же хощет". А иде же не хощет — не веет и не животворит.
