По материалам круглого стола ИНС и АПН "Послание оппозиции народу"
Как профессиональный культуролог могу засвидетельствовать, что на нашем "круглом столе" преобладает аналогический способ мышления. Это, самый древний, поскольку простой метод и самый легкий для восприятия. Это факт сам по себе он не вызывает никакого удивления. Но гораздо печальнее то, что в жертву аналогиям приносятся — легко и без всякого внутреннего конфликта — даже азы исторической и интеллектуальной достоверности. Это ярчайшее проявление того типа сознания, которое некогда называлось "мозаичным", а сегодня может быть названо "клиповым".
Все эти эпатажные "штабеля мозгов" в повалах ВЧК или НБП, рулады про "мещанскую, буржуазную, обывательскую революцию в России", являются, к сожалению, ариями из одной "клиповой" оперы. Выступление Максима Шевченко я рассматриваю, прежде всего, как талантливую и яркую провокацию. В первичном латинском смысле этого слова pro-vocatio означает предложение другим высказаться относительно какого-то тезиса. Но вот тезису присутсвующего здесь Сергея Пыхтина о характере происходящих в современной России перемен, как о затянувшейся "городской революции" или даже недоделанной "буржазной революции", я постараюсь противопоставить свой контр-тезис.
Я убежден в том, что наша страна ни в коей мере не повторяет пройденный Европой 200-350 лет назад период буржуазных революций, а революция 1917 года ни в коей мере не была "глубинно крестьянской". По той, например, достаточно простой причине, что ни одна крестьянская революция в истории не приводила к самоуничтожению традиционного уклада жизни этого класса. Ни на Западе, где вообще не случилось крестьянских революций, а только мятежи и бунты, ни на Востоке.
Одна ошибка в определении ведет собой другую. Буржуазная революция рассматривается как революция мещан, горожан — в то время, как она была революцией буржуа, революцией собственников. Города как форма человеческого общежития существуют несколько тысяч лет, однако что-то до сих пор ничего не было слышно о буржуазных революциях в античной Греции. Или, скажем, в Китае династии Хань, где были совершенно иные отношения собственности. Возможно, Сергей Пыхтин вскоре в своих трудах восполнит этот досадный исторический пробел.
Наша катастрофа, на мой взгляд, является вовсе не следствием какой-то исторической отсталости Советского Союза. Напротив, это следствием его резкого рывка вперед в 30-е-50-е годы ХХ столетия. В результате образовался невиданный ранее разрыв между существующей базой крупного машинного производства и растущей долей идеального продукта в народном хозяйстве. Напомню, что Советский Союз в пору его внешнего расцвета давал около 20% мирового ВВП, и в то же время — свыше 30% мировой научной продукции. Прежде всего, лидировал в фундаментальной науке, не говоря уже о "продукте" искусства и культуры в целом.
Однако адекватная база для использования этого идеального продукта в целом отсутствовала, что вело к целому спектру негативных последствий, на которых здесь нет ни места, ни времени, ни смысла останавливаться. Важен результат — ликвидировать этот разрыв взялась самая привилегированная в СССР часть производителей идеального продукта, производители управленческой информации, а проще говоря - бюрократии. И ликвидировали они его так, что снесли голову и крупному машинному производству на селе и в промышленности, и производству идеального продукта в нашей стране. Подобная бюрократическая революция, как и революция 1917 года, исторических аналогов не имеет в принципе. Вернее, она имеет их на самом общем "революционном" уровне, который объединяет восстание Спартака с народной советско-российской футбольной командой того же имени.
Отсюда понятно, что бюрократическую узурпацию прав и интересов других групп производителей идеального продукта могут отменить только эти группы, которые сегодня деклассированы до уровня люмпен-интеллигенции, включая и нас с вами. Оппозиция в ее парламентском виде, увы, тоже является частью, причем неотъемлемой частью сформировавшейся после 1993 года пирамиды бюрократической диктатуры. Тот факт, что отдельные ее представители могут переходить и даже переходят на нашу сторону, (не будем упоминать за столом известных фамилий некоторых коллег), ситуации в целом не меняет.
При этом вынужден допустить, что в таких сложных системах, как СССР, не просто могли, а обязаны были существовать группы операторов. Аналитиков, способных не только предусмотреть динамику глобальных мировых процессов на десятилетия вперед, но и разработать свою "дорожную карту" для прохождения неизбежных "точек бифуркации" с задействованием для этого как внешних, так и внутренних "странных аттракторов". Во всяком случае, позиция, занятая Российской Федерацией после аннигиляции СССР, во многом напоминает маневр "ухода с линии атаки", важнейший для ряда восточных боевых единоборств, что отмечалось мной еще в начале 90-х годов.
Когда Владимир Никитаев очень точно назвал Путина "человеком-зеркалом", я невольно вспомнил такой же фундаментальный для даосизма тезис о "невидимости мастера". Он означает, что истинный мудрец демонстрирует внешним наблюдателям не себя, но их самих — действуя именно как зеркало. Среди авторов АПН сходный тезис применительно к Путину развивал разве что Владимир Голышев , но эта аналогия как раз уместна и показательна.
Сегодня много говорилось об Америке. Между тем Америка за эти годы из безусловного лидера "свободного мира" превратилась в патентованного агрессора и диктатора, которого терпят только потому, что он силен. И каждый успех Америки является своего рода пирровой победой. Доллар по-прежнему стоит на грани краха, и его пока поддерживают Япония и Китай — но, видимо, только до преодоления учетной ставкой ФРС критического рубежа 4%, на что уйдет не более полугода. Из Ирака не получено и десятой доли той нефти, на которую рассчитывал Вашингтон.
Иран, Пакистан, Индия и Китай, то есть представители минимум трех различных цивилизаций, а может быть, и четырех, объединяются — пока вокруг энергетических проектов, причем их объединение носит отчетливо антиамериканский характер. Силы американской империи всё больше распыляются на всё большее число взаимосвязанных между собой проектов. Так что выход из сферы "вашингтонского обкома" хотя бы одного "местного райкома" влечет за собой "эффект домино" с коллапсом американского влияния.
Поэтому описывать текущую ситуацию в России на языке катастрофизма или в привычной черно-белой гамме было бы недопустимым упрощением. Точно так же наивно, как связывать отечественную государственность исключительно с действующими институтами Российской Федерации. Осмелюсь заявить даже, что в некотором смысле это государственное образование является в большей степени фантомом, чем реальностью, о чем уже так или иначе заявлялось участниками нашего "круглого стола". И в этой связи я напомню присутствующим о том, что недолжное добро много хуже должного зла.
