Двадцать лет назад, 23 апреля 1985 года новый генсек партии М.С.Горбачев, поблескивая пятнышком на лысине, заявил на пленуме ЦК КПСС о необходимости ускорения и перестройки. "Исторические судьбы страны, позиции социализма в современном мире во многом зависят от того, как мы дальше поведем дело. Широко используя достижения научно-технической революции, приведя формы социалистического хозяйствования в соответствие с современными условиями и потребностями, мы должны добиться существенного ускорения социально-экономического прогресса. Другого пути просто нет... Главный вопрос сейчас в том: как и за счет чего страна сможет добиться ускорения экономического развития. Рассматривая этот вопрос в Политбюро, мы единодушно пришли к выводу, что реальные возможности для этого есть. Задача ускорения темпов роста, притом существенного, вполне выполнима, если в центр всей нашей работы поставить интенсификацию экономики и ускорение научно-технического прогресса, перестроить управление и планирование, структурную и инвестиционную политику, повсеместно повысить организованность и дисциплину, коренным образом улучшить стиль деятельности…"
Итак, от страны требовалось ускорить прогресс и перестроить управление — во всяком случае, на словах. Ускорить, как мы теперь знаем, не получилось, зато перестроить — очень даже вполне. Почему так вышло? "Юбилей перестройки", отмеченный в российском и мировом информационном пространстве, еще раз подтвердил, что "сроки давности" в высшей степени странной фразы, сказанной Горбачевым в 1991 году: "Всей правды вы никогда не узнаете", — до сих пор не истекли. Похоже, что найти некую "золотую середину" между "попыткой России перейти на общепринятые рельсы демократического развития" и "предательством века" — невозможно в принципе.
Я не к тому веду дело, что вот как всё раньше было хорошо, и как сейчас всё плохо. И не к тому, что, наоборот, раньше всё было плохо, а вот сейчас хорошо. И даже не к тому, что раньше всё было плохо, потом хорошо, а теперь снова плохо. Я к тому, что мы, по известным словам Андропова, вообще "не знали общества, в котором живем". И до сих пор знаем его ненамного лучше. Но всё-таки — лучше.
Разница — хотите верьте, хотите нет — приблизительно такая же, как между детсадовцем и учеником средней школы. Школяр хотя бы знает, откуда берутся дети и понимает кто главный во дворе. Детсадовцу подобные проблемы недоступны в принципе: дальше концепта "аиста с капустой" и посланий из родной песочницы он просто не понимает. Поэтому дальнейшее изложение темы носит нарочито упрощенный — "учебный" формат. За что автор заранее приносит свои извинения студентам и аспирантам высших учебных заведений, мастерам-производственникам, а также прочим взрослым, ответственным работникам и просто авторитетным людям.
Итак, начиная с середины 30-х годов ХХ века (еще точнее — после процессов "врагов народа", фактически уничтоживших финансовую независимость "коминтерновских" структур), в СССР заработала уникальная "трехконтурная" экономическая модель. Именно она стала основой сталинского "экономического чуда" и отчасти была перенята современным Китаем. Для целей школьного изложения достаточно вкратце обрисовать ситуацию, сложившееся к моменту прихода к власти Брежнева.
Главный, срединный контур здесь занимала официальная экономическая система под управлением блока Минобороны с ВПК. Внутренний контур — так называемая "теневая" экономика, находившаяся "под крышей" МВД. Кроме того, существовал внешний контур экономики, как легальной, так и нелегальной, который курировался КГБ. Но все эти контуры после ХХ съезда КПСС (1956) уже не объединялись целостной идеологией. И чем дальше, тем больше эти корпорации функционировали в автономных режимах, подчиняясь "идеологии рынка", выраженной уже в так называемых "косыгинских" реформах 1965 года.
Приход в 1967 году на пост начальника КГБ Ю.В.Андропова ознаменовал начало перераспределения ресурсов советской экономики в пользу внешнего контура, где формальная прибыльность операций была в несколько раз выше, чем в сфере ВПК и даже в сфере "теневой" экономики. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что за период 1968-1985 годов ( еще "до Горбачева"), из СССР было вывезено "чистыми" около 400 млрд. долларов, которые включились в механизмы западной экономики. Воспетый прессой "детант" 70-х во многом определялся именно этим фактором. Когда разбалансировка этих контуров советской экономики достигла определенного критического уровня, их разрыв стал так же неизбежен, как и разрыв контуров теплоносителей Чернобыльской АЭС.
Скорее всего, влиятельные соратники Ю.В.Андропова рассматривали "нижние" контуры советской системы как уже обременительный балласт. Освобождение от "внутреннего" государства являлось обязательным условием их последующего перманентного пребывания на сияющей блеском долларов и кредитных карточек международной орбите. С этой целью был осуществлен, во-первых, отрыв внутреннего, "теневого" контура советской экономики от контура "оборонного". Внешним проявлением этого процесса стали знаменитые "хлопковое дело" и "дело Чурбанова".
Только тогда представители этого внешнего контура, сконцентрированные в КГБ, и уже в союзе с МВД, осуществили вначале горбачевскую "перестройку". После этого последовали "рыночно-демократические реформы" Ельцина — за счет слома с двух сторон "срединного" контура ВПК. Вопрос о заинтересованности тех или иных внешних сил в подобном развитии событий можно вообще оставить за кадром. Если принять данные тезисы как рабочую гипотезу, то многие события отечественной и мировой истории как минимум четырех последних десятилетий могут получить совершенно новое, системное и непротиворечивое (хотя и весьма неожиданное) освещение.
Вопросы о возможной "контурной" принадлежности действующего Президента РФ Владимира Владимировича Путина, о вероятных причинах предпринятой им "зачистки" высшего руководства российского МВД и целях Шестого послания от Владимира оставляю на рассмотрение вдумчивым читателям АПН в качестве задачки на дом.
