Евгений Кузнецов, директор по исследованиям и спецпроектам агентства "Имиджлэнд"
Если говорить о политическом значении прошедших выборов в законодательные собрания Владимирской, Воронежской и Рязанской областей, то я бы не стал ожидать очень сильных изменений в нашей избирательном законодательстве. Политическая система страны продолжает меняться постепенно, поэтому речь о каких-то революционных подвижках во всем, что связано с новой формой и ролью региональных законодательных собраний, будет на сегодняшний день преждевременной. Удельный вес законодательных собраний в регионах, прописанный в законодательстве, всегда податлив под влиянием местных политических и бизнес-элит.
Одной из самых интересных появившихся тенденций прошедших выборов можно назвать изменение динамики активности политических партий, движений и общественных организаций регионального значения. Это перенос основного акцента местной политической борьбы с выборов губернатора на выборы регионального парламентаю. Местные политические силы не потерялись в обычной региональной "каше". Напротив, они заметно оживились и породили некоторые ожидания перемен системного характера. Появилась определенная политическая перспектива систематизации и упорядочивания хаоса, который царил на уровне региональных общественно-политических организаций в предыдущую политическую эпоху.
Есть основания считать, что часть политических организаций регионального уровня смогут эволюционировать в совершенно новые образования, которые будут обладать реальным политическим будущем. Дело в том, что политические партии федерального значения даже при ставшем очевидным в последние недели обострении политической борьбы после последних выборов в законодательные собрания трех центральных областей России, продолжают терять свое влияние в регионах. Одной из причин этого явления можно назвать уход федеральных партий с политической сцены как самостоятельных политических субъектов.
Можно хотя бы посмотреть на "Единую Россию" с ее партийным аппаратом-переростком. У подобных организаций партийный механизм как реальный инструмент трансляции внятных политических интересов необратимо деградирует. В этом отношении абсолютно неважно, какие именно организации эффективны с той или иной стороны и насколько харизматичны те или иные политические лидеры. Все они являются частью всеобщего процесса деградации. поскольку их роль как самостоятельных, реальных политических организмов крайне минимальна. Эти формы политической жизни сами по себе уже не способны серьезно повлиять на проводимую центром политику.
Здесь же можно найти и пределы эволюции административного ресурса, активно применямого центром на выборах да и в повседневной жизни. Его сложно представить больше, чем он есть сейчас. Его махина складывалась очень долго. В основном, в виде реальных финансово-административных скреп на все члены российского государственного организма, чтобы не допустить окончательного распада того хаоса, каким было ельцинское болото. Но сегодня административный ресурс развивать дальше нет перспектив, потому что все возможные горизонты им уже достигнуты.
Несомненно, как только появятся первые серьезные прецеденты развития массовых и при том реальных политических движений, сразу же усилится применение административного ресурса. Проблема заключается в том, что его применение уже дает сбои. Админресурс теряет качества единого системного инструментария и не способен стать универсальным решением всех вопросов, как было прежде. Ну, разве что остается танки выкатить на улицы, а больше козырей в колоде административного ресурса, по-видимому, не предвидится!.. Здесь проявляются границы не только его практического применения, но и осмысления его значения со стороны основных "административных архитекторов". Иными словами, административный ресурс будет по-прежнему силен, но только до той поры, пока в нем не разуверятся.
С другой стороны, любое оживление местного политического спектра способно со временем внести существенные изменения в федеральный политический расклад. Региональные политические группы не могут самостоятельно повлиять на центральную политику, для этого им необходима "крыша" федеральных политических партий. Кстати, тут можно найти ответ на вопрос, почему произошло такое оживление неповоротливых федеральных политических "монстров". Через какое-то время сеть разобщенных ныне политических региональных групп попытается интегрироваться в проекты федерального масштаба.
Пока попытки такой интеграции проявлены не так сильно. В основном, заметны усилия местных политических элит реализоваться через политические партии "второго эшелона", такие как "Родина", "Партия жизни" и т. д. Я думаю, что вполне вероятна реализация такой картины: местные политические группы, войдя в федеральные партии поначалу на региональном уровне, попытаются переродить их изнутри и тем самым активно заявить о себе на уровне федеральном.
Вряд ли стоит ожидать, что региональные законодательные собрания станут более партийными, чем сейчас. Политические партии для региональных групп влияния — очень хороший источник для привлечения финансовых, административных, кадровых и прочих необходимых ресурсов для проведения собственной политики. Но не более того. Финансово-политические группы в регионах в настоящий момент уже исторически сложились и являются сами по себе достаточно существенными единицами и субъектами влияния. Резкая инверсия сил и ролей здесь вряд ли возможна. Однако, общая политическая ситуация сейчас такова, что если события не будут развиваться стихийно, то любая серьезная организация региональных политических групп в регионе зачахнет. Для этого необходимо вливание кислорода "снизу".
В любом случае, проект реанимации региональной политики давно назрел. Ищущие выхода своим политическим интересам региональные группы влияния более активны, чем в Москве и не только в "злых" регионах. Новая смешанная система региональных выборов довольно сложна для быстрого и качественного подведения политических оценок со стороны центра. Он явно не успевает переварить итоги прошедших выборов. Во многом такая ситуация обусловлена тем, что сам центр не готов к местным выборам в Москве. Если Лужков сохранит свое влияние и доверие центра, то проблема местных московских выборов решаема уже в июле-октябре. Если вопрос политического доверия центра к Лужкову не столь безоблачен, то уроки и итоги прошедших региональных выборов еще дадут о себе знать.
Очевидно, быстрых, революционных по характеру и средствам воздействия сдвижек в поле реального политического значения местных законодательных собраний и их влияния на центральную политику не произойдет. Регионы продолжают быть традиционно зависимыми от центра в чисто административном плане. Они достаточно крепко сидят на финансовой "игле" центра, связанные по рукам межбюджетными отношениями и огромной рутиной проблем внутримуниципального управления, обостренных последствиями идущих реформ по монетизации льгот и грядущей реформой ЖКХ. В этом смысле местные законодательные собрания не способны в настоящий политический момент стать эффективным рычагом влияния на центральную политику. Регионам сейчас просто не до этого.
С другой стороны, стихийное недовольство населения периферии, акции возмущения и прочие "бунты" будут постепенно подогревать ситуацию "снизу", что способно резко накалить общую политическую обстановку, которой не так просто дирижировать. Именно "стихийный" вариант подобного накала обстановки наиболее вероятен в России, чем "организованное сопротивление". Вне сомнения, мы увидим попытки оседлать ситуацию региональными политическими группами, но насколько они будут за ней успевать — очень большой вопрос.
