Рациональное содержание идеи “монетизации льгот” состоит в том, что для обеспечения благосостояния людей требуются не льготы для бедных. Необходимо, конечно, достойное обеспечение, делающее бедных богатыми.
На самом деле, проблема в другом. Реально существующие льготы можно, условно, разделить на три категории.
Первая группа — это льгота-поддержка, предоставляемая малоимущему для облегчения его бедности. Характерный примеры: льготные тарифы при оплате коммунальных платежей, товары первой необходимости по сниженным ценам и прочие виды поддержки неимущих. Но такие льготы как раз минимально затронуты “монетизацией”.
Вторая — льготы-привилегии, заключающиеся в почести, оказываемой обществом в знак признания особых заслуг. Это льготы Героям Советского Союза (Соцтруда и России), Ветеранам войны и другим почетным категориям. Здесь важна не материальная сторона. Эти почести сориентированы не на подтягивание благосостояния, а на подчеркивание, “увековечивание” их заслуг.
Третья категория - льготы адресной поддержки. Они удовлетворяют некую специфическую потребность, существующую у конкретной группы людей. Известный всем пример — это бесплатный проезд на муниципальном транспорте для городских пенсионеров.
Базовая “идея монетизации льгот”, о которой шла речь выше, строго говоря, имеет отношение только к первой категории. Именно для “льготы-поддержки” весь вопрос заключается в низком достатке тех или иных групп. Но если ликвидировать этот низкий достаток, то проблема исчезает. Если рассматриваемая категория будет иметь достаточные доходы, позволяющий безболезненно платить 100 % коммунальных платежей — то, естественно, никакая льготы для нее не будет нужна. Но о льготах такого типа пока и не идет речь!
Ко второй категории базовая идея “монетизации” просто не имеет отношения. Герой Советского Союза или Ветеран Великой Отечественной войны имеет право на льготы не потому, что у него не хватает на это средств. Его благосостояние может быть, но один раз дав ему такое право, общество тем самым оформило свою вечную ему признательность за то, что он для общества сделал.
Это подобно праву испанских грандов не снимать шляпу в присутствии короля. Это, в первую очередь, знак почета или знак признательности. Переводить эту честь в денежную форму — совершенно безнравственно. Это, значит, сказать человеку, поведшему свой самолет на таран или прикрывшему грудью амбразуру: “Что ты там сделал? Жизнью рискнул? Вот тебе сто евро ежемесячно”.
Такой почет никак не снимает вопроса о том, что эти люди должны иметь гарантии достойной жизни. Но компенсировать денежным содержанием геройский порыв, когда человек, не думая о себе, готов был отдать жизнь за свою страну и свою идею — даже хуже, чем глупость. Это все равно, что цинично предлагать ветерану для улучшения положения продать свои ордена на толкучке.
Понятно, что никто из нынешней власти ни за свою страну, ни за свою идею амбразуру грудью не закроет. Прагматичная “путинская элита” свое сугубо утилитарное сознание пытаются перенести на все общество. Для них подвиг — не моральная категория, а экономическая. Жизнь — это всего лишь просто товар, а подвиг — вид услуги, который может обмениваться на наличные деньги.
В малой степени идея монетизации относится и к третьей категории льгот. Власть долго кричала, что раз деревенский пенсионер не ездит на транспорте, то он выиграет от замены льгот на деньги. Но, честно говоря, он к этой льготе не должен был иметь отношения.
Предположим, что два человека получают одинаковую пенсию. Один живет в деревне или малом городе, где нужды в использовании транспорта нет. Другой — в мегаполисе, где почти по любому делу — на рынок, в больницу, к родственнику — надо ехать на городском транспорте.
Если он будет оплачивать эти поездки из своей пенсии, то из его доходов останется едва половина. Получится, что, заработав такую же пенсию, как житель малого города, горожанин на деле имеет в два раза меньше. Поэтому общество ему компенсировало льготой на проезд это фактическое неравенство, вытекающее из самого неравенства условий жизни.
Отменить этот факт и выдать каждому в зубы по 240 рублей, само по себе означает, что один получит дополнительные деньги ни с того, ни с сего, а другой не получит реальной компенсации за утраченную льготу. Если же заявить, что он за эти 240 рублей получит дьготный проездной, то ситуация вообще теряет всякий смысл. Ведь разницу все равно, как и прежде, будет покрывать государство.
Это все равно, что, например, отменить бесплатное образование, но выдать каждой семье по энной сумме в компенсацию: хочешь, учи ребенка, хочешь — пропей. Или сделать услуги милиции платными, но каждой семье выдать компенсацию. Если хочешь,то можешь вызвать на дом милицию, когда к тебе в дом ломится бандит. А , хочешь — купи автомат и отстреливайся сам. Если очень, хочешь,то пропей эти деньги, но потом не жалуйся…
Бред монетизированного мышления в последовательном изложении и дает этот абсурд. В любой развитом обществе, тем более претендующем по Конституции на статус “социального”, есть гарантированный социальный минимум. Те вещи, на которые человек должен иметь право вне зависимости от того, сколько он получает денег. Это те гарантии, которые общество дает человеку. Во-первых, просто потому, что он человек, а, во вторых, потому, что само заинтересовано в этом для своего устойчивого существования и развития. Это даже не социализм. Это, скорее, то, что в 20 веке называлось “современным либерализмом”. Та социальная политика, что берет корни в концепции Томаса Грина конца 19 века и политической практике Франклина Рузвельта.
Есть различные потребности человека — в образовании, здоровье, возможностях перемещения, в удовлетворении которых заинтересовано само общество. И обществу нужно не то, чтобы человек имел деньги на эти потребности. Важно, чтобы свои потребности удовлетворял, а не тратил социальные дотации на текущее потребление.
Льготы этого третьего уровня — это адресные гарантии, которые позволяют эти потребности удовлетворить, а с другой стороны — препятствуют “не целевому” использованию выделенных средств из общего кармана всего социума.
Разговор о “живых деньгах” вместо “несуществующих льгот” просто является обманом. Потому, что право на бесплатный проезд было непосредственно. Дефолт — не дефолт, кризис - не кризис, инфляцию — не инфляция, но льготник сел и поехал. Сегодня компенсации стали опосредованны. Они зависят от множества причин: пришли деньги — не пришли деньги или выдали — не выдали.
Произошел дефолт, скачком выросли цены на проезд — жди ветеран, пока Дума или Правительство примут решение об увеличении выплат. Приняли — снова жди, пока на местах найдут деньги. Нашли средства - опять жди, пока тебе на личный счет переведут.
Если человек имел право на льготу, но государство не имело денег — льготой, во многих случаях можно было воспользоваться. Если человек имеет право на “льготную выплату”, а у государства просто нет на это денег — ничего не получишь. Государство, тем самым, свою социальную обязанность пытается подменить патерналистской благотворительностью.
Разговор о “живых деньгах”, которые можно потратить по желанию на что угодно, — это экономическая безграмотность. Это попытка выкупить у человека неотчуждаемые права, монетаристкое желание уменьшить количество прав в обмен на некоторое увеличение потребления. Точнее, мерзкое лукавство, предназначенное для замены “права первородства на чечевичную похлебку”.
