Президентами не рождаются, во главе демократий становятся. Или президентов ставят - это кому как нравится. Отсюда все эти предвыборные страсти , например, на Украине. Говорят, что королям было хорошо — не успел родиться, а уже король. Но и монархический принцип передачи власти не так прост. Добраться до мантии совсем нелегко; могут и в детстве простудить, и соблазнительную недворянку подсунуть. Или интригами вовсе оттеснить от короны. Рождение в августейшем семействе дает лишь шанс на престол, а право на трон определяет закон или действующая семейная традиция.
Бывает так, что в правящем клане о «преемнике» договорились, кандидатуру с соседями- монархами согласовали, а шляхта бунтует. Потому ни одна смена на русском престоле не обошлась без участия военной силы. Гвардия, делавшая правительства, уже при матушке Екатерине I получила от иностранных послов кличку «янычар». И только со временем на дворянский «экзит-пол» тоже нашась управа. Первая российская «бархатная революция» (14 декабря 1825 года) наткнулась на последний аргумент королей — пушки.
Почему же в России, как ни в каком другом государстве, верховная власть часто переходила, по словам В.О. Ключевского (Сочинения в девяти томах. Курс русской истории. Т. IV . М., 1989. С.236-239), «по ломаной линии». Историк печально заметил, что «ломал эту линию политический путь, каким эти лица достигали власти: все они попадали на престол не по какому-либо порядку, установленному законом или обычаем, а случайно, путём дворцового переворота или придворной интриги.» Виной тому не плохой русский климат или дурной характер народа, как обычно думают, а самый демократичный царь — реформатор Петр Первый.
Законом от 5 февраля 1722 года Петр I отменил оба порядка престолонаследия, действовавших ранее. Он заменил и завещание, и соборное избрание своим личным произволом. Точнее, назначением по усмотрению царствующего государя: «Кому оный (т.е. император) хочет, тому и определит наследство». Одна незаконченная фраза петровского завещания «Отдайте все…» стала причиной целой эпохи дворцовых переворотов в России. Ключевский отмечает, что своим законом Пётр девальвировал династию как учреждение: «остались отдельные лица царской крови без определённого династического положения».
Этот исторический пример, как нельзя лучше, подтверждает ход президентских выборов на Украине. После первого тура и в ходе подсчета голосов второго тура выборов оба кандидата приобрели сомнительный статус «полупрезидентов». Перефразируя Ключеского, можно сказать, что и Ющенко, и Янукович остались «отдельными лицами гетьманской крови без определённого династического положения». Ситуация осложнется тем, что все три привычных порядка передачи власти (завещание, избрание и произвол) стали ничтожными.
Во-первых, никакое политическое завещание Кучмы или столь ценимое на Украине мнение российского президента не может отменить формальной демократической процедуры выборов. Во-вторых, как бы не хотел украинский президент назначить себе безопасного преемника своим личным произволом, он вынужден хоть как-то соблюдать правила игры. Вот приходиться обеспечивать почти стопроцентную явку в Донбассе и работать со списками в Галичине, пристально считать голоса в ЦИКе и прочее.
Но и, в-третьих, сам институт всенародных выборов президента, как замена соборного избрания, сегодня поставлен под сомнение. В сложившихся условиях , когда фавориты идут к финишу «ноздря в ноздрю», оба предвыборных штаба уже заранее признают недействительными результаты «арифметического большинства». Вы представляете себе Виктора Ющенко, этого демократа до мозга костей, поздравляющего с трудной победой в один голос Виктора Януковича? Лично я не верю в такой исход, даже если этот победный бюллетень привезут не из Донецка, а из Львова…
Подобные коленца мог выкинуть в 1996 году бескопромиссный Геннадий Зюганов, как скрытый тоталитарист. Или ныне могут себе позволить демократические джентльмены из Америки, и то лишь по звонку своих кураторов. Сегодня, скорей Майдан Незалежности превратится в Сенатскую Площадь, чем восторжествуют правила политической арифметики. Теперь подсчет голосов дает лишь шанс на главное кресло, как некогда рождение в благородном семестве. Тогда возникает вопрос, а что же определяет право на президентство — Верховный суд или волшебник в голубом вертолете ОБСЕ?
Однако печальный пример Абхазии говорит нам о том, что и высшая судебная инстанция не выносит окончательного решения. Действительно, когда Верховный суд в один день трижды меняет свое решение на противоположное, а сам несчастный судья заявляет, что дважды побывал в заложниках, о каком уважении к независимому суду может идти речь. Зато нам еще не сбрасывают президентов парашютом прямо с вертолета, как в африканских демократиях.
Сегодня ситуацию в постсоветских республиках можно смело сравнить с эпохой дворцовых переворотов XVIII века. Словно в тот исторический период (между смертью Петра I и воцарением Екатерины II) кулуарные планы высокопоставленных заговорщиков выходят далеко за пределы президентского дворца. Они затрагивают самые основы государственного порядка. Как и тогда, верховная власть, лишенная правомерных учреждений, стала игрушкой случая. Прав оказался Ключевский, «ни одна смена на престоле не обходилась без замешательства, кроме разве одной: каждому воцарению предшествовала придворная смута, негласная интрига или открытый государственный удар».
Историк отметил одну родовую черту, проходящую через весь ряд этих дворцовых переворотов: «Когда отсутствует или бездействует закон, политический вопрос обыкновенно решается господствующей силой». В XVIII веке в России этой силой была Гвардия, как привилегированная часть регулярной армии. Сегодня такой решающей силой на Украине становится спецподразделение «Беркут» . Или, говоря шире, — спецназ. Раз так, то совсем скоро современные «янычары» осознают свою политическую силу. И ту необыкновенную легкость, с которой они могут ставить и свергать нелегитимных «полупрезидентов» нового Смутного времени.
