- А где же социализм-то? — вспомнил Дванов и поглядел в тьму комнаты, ища свою вещь; ему представилось, что он его уже нашел, но утратил во сне среди этих чужих людей.
Платонов Андрей / Чевенгур
«Свой среди чужих, чужой среди своих» — это вечная беда для невыносимо одинокого человека. Средства массовой информации, как пропрезидентские, так и условно-независимые, рассказывают нам о том, что за пределами страны рейтинг Владимира Путина от выезда к выезду растет, в пределах Отечства — от судьбоносного события к событию падает. Давно замечено, что после важнейших политических решений, озвученных внутри страны, зарубежных поездок президента становится все больше и больше. Это, видимо, означает попросту, что каждый безутешно одинокий ищет свою комфортную психологическую нишу вдали от родного дома.Но вся обширная медиа-сага о Путине, как и бесчисленные анекдоты о нем и его праотце Штирлице — на самом деле, не имеют никакого отношения ни к институту президентства, ни к разведке, ни к другим важным вещам. Ни о каком другом ньюсмейкере не создано столько медиа-сюжетов, как о Путине. Чем-то, видимо, он запал в журналистскую душу… Наверно, нашей общей «древнейшей» профессией. Путин — он же, как любой журналист или Штирлиц, шпион и разведчик. Он всегда свой среди чужих и чужой среди своих. Это маска, то такая, то другая, смотря по тому, как ситуация повернется.
Путин понятно двусмыслен: они думают, что он ихний, а мы знаем, что он наш! Поэтому никому другому, кроме Путина, мы не можем простить уже совершенные поступки, разрушающие сложившееся общественное табу. Кто еще мог бы так легко передать острова китайцам или выступить на азербайджанском конгрессе с резкой отповедью распоясавшимся ксенофобам?! Твердо зная, что внутри Путин — «наш Иван Царевич», мы спокойно воспринимаем такие внешние поступки, за которые иного политика сразу бы зачислили в «оборотни с погонами»!
Говорят, что быть чистым, как белый лист бумаги, — это качество, хорошее для политика на старте, но плохое на финише. То, что вначале воспринимается как «для всех свой», со временем выглядит как «всем чужой». На самом деле, здесь важно чтобы формы этого очевидного политического двуличия не разрушали общественный консенсус. Например, если Горбачев воспринимался в конце своей политической карьеры больше как «чужой среди своих», то Путин все еще определенно — «свой среди чужих».
Впрочем, решать такие парадоксы — вовсе не проблема для опытного Путина. Мы помним, как еще вчера он встречался с СПС и «Яблоком», сегодня — с лидерами КПРФ, а послезавтра Путин будет организовывать новую либеральную партию – нормальная практика для нашего президента. Точно также, Путин может чинно гулять по парку с Джорджем и Лорой Буш, а затем обмениваться поцелуями с Ким Чен Иром или дорогими китайскими товарищами.
Именно такая тактика и принесла Путину очевидную популярность в России и уважение в мире. Недаром в Китае, знающем толк в ритуалах, российского президента принимали с царскими почестями. Придворные льстецы даже разложили фамилию Путин на два иероглифа: «Пу-цзин» — примерно похоже на «объединитель столиц». Но Путин оказался настолько неоднозначен, что даже его простая с виду фамилия может иметь несколько вариантов написания.
Вторая гипотеза для написания китайского варианта фамилии президента связана не с иероглифом »цзин» ( в значении «солнце» и «столица»), а с первым слогом фамилии Пу-тин. Для иероглифа «пу» китайский словарь даёт значения: «естественный», «простой», «ясный», «обычный». Иероглиф Пу состоит из двух различных иероглифов: первый, корневой, означает «дерево»; второй, фонетический — имеет значение «зарослей» или «чащи».
В классической даосской традиции иероглиф «пу» означает «неотёсанное бревно». Это понятно, поскольку, из «дерева в чаще» или «невырубленных зарослей» происходит древнекитайское философское значение «вещей в их естественном состоянии». Даосский принцип «неотёсанного бревна» заключается в следующем. Все вещи в своей изначальной простоте содержат свою собственную естественную силу, которую легко повредить или потерять, если отказываешься от простоты. И этот простой жизненный принцип надо помнить — как среди «своих», так и среди «чужих». Чтобы не потерять окончательно все…
