Материал Андрея Дмитриева «Возможен ли Православный проект?» на две трети состоит из слухов и домыслов автора. Первый миф, распространяемый Дмитриевым, — «об отсутствии единой воли клира и чад РПЦ». Как раз последние два Архиерейских Собора-2000 и 2004 года продемонстрировали волю к такому единству. Архиерейский Собор 2000 года принял Социальную Концепцию РПЦ — этот выдающийся документ социального консерватизма является основой для любой политической силы, стоящей на позициях сохранения суверенитета и социального мира в России.
Социальная Концепция развязывает руки активным православным силам, призванным, «не выступая от имени всей полноты Церкви», активно действовать в обществе и политике. Собор 2004 года пошел еще дальше, благословив активных мирян и создаваемые ими общественные организации на активные действия по защите Церкви. Так что у тех, кто действительно хочет нести Православие во все сферы общественной жизни, реализовывать православный проект для России, руки развязаны, поле деятельности огромно. Те, для кого борьба осталась самоцелью, и формируют протестные и/или протестантские группы. Выделяются две такие группы «слева» и «справа». Слева — это сторонники священника Георгия Кочеткова, требующие либерально-демократических реформ, разрушения епископоцентричного строя Церкви, пропагандирующие экзотические идеи типа канонизации академика Аверинцева. «Справа» — это радикальная часть «антиглобалистов» (позиции умеренных учитываются Собором) и люди, требующие канонизации Ивана Грозного и Г. Распутина. И те, и другие склонны к протестантизму, подвержены антиепископским настроениям (одни считают епископат «реакционным», другие — «либеральным»), и те, и другие требуют Поместного Собора. Именно поэтому церковное большинство доверяет Соборам Архиерейским. Предлагаемое Дмитриевым разделение на «либералов» и «консерваторов» весьма условно. «Ультралибералы» и «ультраконсерваторы» едины в своем желании тотальной демократии в Церкви, стремлении превратить ее Соборы в съезды народных депутатов.
Упомянутые течения маргинальны и не способны дестабилизировать внутрицерковную ситуацию, как бы этого ни хотелось антицерковному лобби, готовому поддерживать любую оппозицию Московскому Патриархату. Тезис о слабости и разобщенности Русской Церкви тиражируется антиклерикалами всей мастей. Если РПЦ так слаба, то зачем же тратятся такие огромные силы, гранты, создаются целые СМИ, проводятся широкомасштабные информационно-политические кампании с целью ее развенчания?
Дмитриев обвиняет РПЦ в «сервилизме», в то время как либеральные антицерковные авторы, наоборот, пишут, что Московская Патриархия и особенно митрополит Кирилл являются чуть ли не угрозой для государства на основании того, что в Социальной Концепции РПЦ есть пункт о возможности недоверия государственной власти со стороны Церкви, если действия власти направлены против совести его православных граждан. В действительности, здоровое консервативное большинство просто хотело бы видеть современное государство не секулярно-атеистическим, а как минимум верным традициям исторической России и своей миссии удержания зла (»Государство создано не для того, что насадить рай на земле, а для того, чтобы не допустить ада» И. Ильин).
Обвинения в «экуменизме», по меньшей мере, не актуальны. Вряд ли кто в епископате Русской Церкви стремится к вероучительным компромиссам с инославными. Но должны быть миссионерские и дипломатические площадки для диалога. С инославными можно общаться, но нельзя молиться. Мы стоим на пороге «момента истины» для многих христиан Запада, когда разочаровавшиеся в «женском священстве», «гомосексуальных браках» и прочих прелестях постхристианского общества потянутся к Православию. Где, в каких аудиториях мы будем доводить их до ума, объяснять, где истинная Церковь? Где будут те площадки, с которых мы будем вместе выступать против безбожной евроконституции и брюссельских либералов, которые несколько дней назад выкинули с поста «еврокомиссара» католика-итальянца по причине его «гомофобии»? Такие площадки должны быть.
Русская Православная Церковь консолидирована. После объединения с Зарубежной Церковью это единство еще более укрепится. Она способна предложить обществу православный проект и обладает необходимыми кадровыми ресурсами для его реализации.
Православный проект для России еще не сформулирован в явном виде, но уже ясны его основные сюжеты.
1. Россия сможет иметь «столичные» функции только в ареале восточнохристианской цивилизации. Во всех других цивилизационно-культурных системах Россия — в лучшем случае провинция, а в некоторых проектах, типа «мирового халифата», ее нет вообще. Таким образом, идея Москвы-Третьего Рима является не только исторической метафорой, но и политическим заданием для России, без выполнения которого она не сможет сохранить свой суверенитет.
В свою очередь, страны православной традиции (Греция, Сербия и т.д.) без сильной России не смогут сохранить свое религиозное и национальное самосознание, будут третируемым меньшинством. Например, уже сейчас еврофиминистки требуют доступа женщин в монашескую республику на Афоне. Мировому Православию нужна Великая Россия, России нужно мировой Православие как ее системообразующий геокультурный ресурс. В рамках реализации православного проекта необходимо создание международной организации «Православная конференция», включающей совет глав государств православной традиции, уже действующую Межпарламентскую Ассамблею Православия, Православный банк развития, международный православный медиа-союз и т.д.
2. Московский Патриархат является последней нерасчлененной структурой постсоветского пространства с центром в Москве. Украинские и белорусские епархии являются самыми влиятельными политическими силами в этих государствах, опорой грядущей реинтеграции государств Руси.
3. РПЦ является важнейшим фактором консолидации мировой русской диаспоры и превращения ее в единый сетевой организм, во влиятельную мировую силу, такую как еврейская, армянская, китайская и т.д. В этом вопросе ключевую роль играет начавшееся объединение Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. Многие иерархи «зарубежников», такие как этнический немец и филолог-славист Германский архиепископ Марк, эксперт НАСА епископ Венесуэльский Александр, вашингтонский протоиерей Виктор Потапов имеют авторитет и связи в элитах государств проживания.
4. Экспорт Православия в мировом масштабе. У этого проекта серьезные перспективы. У католиков и протестантов нарастает духовный кризис в связи с разрушительными либеральными тенденциями в их общинах. Христианские консерваторы Запада ищут Истину и Традицию и им надо помочь. Православные прозелиты — это культуррегеры России. Пример — известный американский православный миссионер иеромонах Серафим Роуз, ставший ревнителем «русской Америки» или вышеупомянутый архиеп. Марк. Не менее интересна ситуация в третьем мире. В Африке продолжается «православный бум». Православие стало там быстро растущей религией так как, в отличие от западного христианства, не ассоциируется с колониализмом. Целые епархии возникли там, где их никогда не было — на Мадагаскаре и т.д. Новый африканский Патриарх Федор владеет русским языком т.к. некоторое время служил в Одессе. В этих целях государство должно помочь Церкви в создании научно-миссионерских центров -аналогов католического «Руссикума», где готовились образованные кадры для работы в России. Нам нужен «Вестерникум» для Запада, богословские факультеты и кафедры в Университете Патриса Лумумбы для Африки, в ИСАА и Институте Востоковедения — для Китая и стран АТР.
5. Укрепление целостности страны. В «суверенных республиках РФ» , где складываются свои этнократические элиты, русскоязычное население концентрируется вокруг церковных приходов. Например, в Татарстане, где из «интернациональных» в прошлом Набережных Челнов уезжает до 4 тысяч русских ежегодно, церковь является для остающихся единственной организующей силой.
6. Проблема демографического реванша, без которого Россия не сможет удержать свою азиатскую часть. Опыт Европы показывает, что эта проблема не может быть решена за счет чисто экономических факторов. Только религиозная мотивация способна переломить стереотип «не рожать». Для этого Церковь надо полноценно допустить в СМИ и школу. Такие убедительные пастыри, как основатель движения против абортов о. Димитрий Смирнов, получив общенациональную трибуну, смогут реально воздействовать в этом ключевом вопросе на сознание миллионов людей.
7. Молодежные проблемы — алкоголизм, наркомания и прочее. Чтобы была духовная поддержка на этом фронте, «Основы православной культуры» должны быть в федеральном образовательном компоненте, а не на задворках образовательной системы, как сейчас. Не менее важны и рекомендации молодежной секции недавнего Архиерейского Собора о включении элементов молодежной субкультуры в миссионерскую деятельность. Речь идет об удачном опыте турне православных рок- музыкантов Константина Кинчева, Юрия Шевчука и Вячеслава Бутусова, когда с проповедями на их концертах выступает известный миссионер дьякон Андрей Кураев. Церковь освоила стадионы и этому надо дать ход.
8. Миграция и диаспоры. Россия стоит перед двумя опасными крайностями. Этническая капитуляция. Это недопустимо. Этнический реванш с помощью чисток и уличного насилия. Это тоже опасно и недопустимо. Во-первых, мы имперский народ, а во вторых, страна этого не выдержит. Остается третий, самый сложный и единственно возможный путь. Инкультурация и ассимиляция. Это возможно только через Церковь, через православную культуру. Изучения языка недостаточно. И это тоже — один из мотивов введения курса Православной культуры в школах.
9. Православная этика в рыночной экономике и политике. Церковью был принят «свод нравственных правил хозяйствования», определяющий нравственные нормы современной экономики. Православная этика — важнейший фактор социальной стабилизации и социальной справедливости. Например, в православном чине перед исповедью указывается, что «неуплата зарплаты наемному работнику является грехом, вопиющим об отмщении к небу». Если Церковь покроет сетью своих приходов всю территорию нашей страны, в том числе фирмы и предприятия, эта норма заработает. Можно вспомнить и предреволюционный экономический опыт Церкви. Выдающийся русский иерарх митрополит Антоний (Храповицкий) , будучи Волынским архиепископом, превратил свою западнорусскую епархию в оплот социального мира в империи. Благодаря созданному им Крестьянскому банку малороссийское крестьянство преодолело экономическую и политическую зависимость от сильных диаспор, православные стали хозяевами на своей земле. В крае, ставшем теперь опорой «бандеровщины», не было ни революционных организаций, ни еврейских погромов, ни украинских сепаратистов, а количество членов общерусских консервативно-государственнических партий достигало двух миллионов. Петербург поставлял в Госдуму нигилистов, а Почаев — монархистов. Без благословения владыки Антония ни один депутат не мог быть избран в Госдуму. Полезнейший опыт.
