Депутаты трех прокремлевских фракций — «Единой России», «Родины» и ЛДПР — дружно предложили выбросить на свалку истории один так и не прижившийся в России праздник. Это — ельцинский День согласия и примирения, ранее известный как 7 ноября. Взамен думцы предлагают срочно приживить к телу страны День национального единства - 4 ноября. Считается, что этот праздник формально привязан к окончанию средневековой смуты на Руси. Один высокопоставленный «единоросгеноссе» важно заметил: «В 1612 году Россия освободилась от польских захватчиков, закончились «времена смуты».
Из старой песни слов не выкинешь: есть у революции начало, нет у революции конца! Отличие смуты от революции, на острый взгляд бюрократов, заключается в характерном наличии «конца»… И это заявление партийного начальника неожиданно стало событием: оно содержит в себе важное признание факта некогда имевшей место «смуты». Правда, исключительно смуты средневековой и потому давно изжитой, о ситуации «новейшей смуты» речи пока не идет. Путинские бюрократы по-прежнему склонны описывать современный период истории как отдельно взятые «беспорядки» или, в крайнем случае, как затяжную «контр-террористическую операцию». Но тут сразу остро встает вопрос о «концах» — сроках и границах российской смуты.
Ведь у сограждан пока еще единой России есть весьма устойчивое ощущение, что смутные времена все продолжаются и продолжаются. В сознании далеких от начальства масс события 17-го века сохранились так же зыбко, как и кошмар года 17-го. Но начало современной смуты обозначено массовым сознанием достаточно точно. Эта нулевая точка отсчета «новой России» связана с пережитым шоковом опытом — демонстративном расстрелом парламента. События 3-4 октября 1993 года известны в новейшей истории России как второй (после августа 1991 года) штурм Белого дома. По сути, эти дни стали началом возобновления латентной гражданской войны.
Именно здесь лежат истоки не только печально известного Указа №1400, но самой сомнительной Конституции. Отсюда и пошла вся нелегитимность российской крупной собственности, дающая о себе знать в нескончаемых переделах однажды ловко украденого. Сегодня у «большинства» общества нарастает понятное желание выйти из безвременья «новой смуты». Однако, в своем стремлении к справедливости как к социальному миру, это большинство находится в ментальном конфликте с развязавшей гражданскую войну верховной властью. А не только с праволиберальным меньшинством, считающим вслед за Новодворской, что »гражданская война — то холодная, то горячая, то теплая, то прохладная, то комнатной температуры — это для России состояние органичное».
Социологические опросы говорят о том, что большинство россиян даже сегодня не питают добрых чувств ни к первому президенту страны, ни к его соратникам, ни к начатым ими реформам. Недавний опрос, проведенный социологами «Левада-центра», показывает, что 65% россиян винят в событиях октября 1993 года руководителей страны — Горбачева и Ельцина. И не надо себя тешить телевизионной картинкой, иллюстрирующей, как на «Горбатом мосту» у Дома правительства РФ собрался десяток человек из «левых» радикальных организаций. Если число побежденных так невелико, то почему у «победы» — вид затянувшегося кошмара?
Почему, несмотря на последефолтные годы и всех «тучных» нефтяных коров, в обществе постоянно воспроизводится конфронтационная модель? Не латиноамериканское, а уже африканское распределение общественных благ, где по одну сторону — 10% «победителей», а по другую — уже не только коммунисты, но и все остальные. Между тем для мобилизации общества, о которой твердит власть, а тем более для модернизационного прорыва как никогда необходимо согласие между государством и обществом. Ведь вопрос о разрешении смуты — это, прежде всего, вопрос о формах и о самой возможности мобилизации.
Как отмечают даже наши либералы ( «пакт национального согласия»), и тут с ними трудно не согласиться, экономика Испании поднялась в значительной степени благодаря десятилетнему социальному миру. И в первую очередь, благодаря пониманию обществом того, что происходит с ним, что и зачем делает власть. Однако у нас и по сегодняшний день считается, что пакт о национальном примирении — непродуктивная идея. Поскольку, по мнению влиятельных советников президента, в обществе нет ни предмета, ни субъекта пакта: »Национальное примирение не нужно и неполезно для Путина, оно свяжет его по рукам и ногам обязательствами. Для примирения ему обязательно придется дать оценку и прошлому, и настоящему, его позиция перестанет быть неопределенной».
Наше «говорливое меньшинство» до сих пор считает, что психологической потребности в национальном примирении не было и нет. Между тем, такое примирение, как воздух, нужно для окончания гражданской войны, постоянно тлееющей в глубине нашего общества. Иначе даже террористические акты будут восприниматься народом не как понятное состояние «войны», а как публичная «разборка» противостоящих элитных кланов. В таком случае, на радость новодворских, перманентная революция продолжается… И до завершения новейшей смуты все еще по-прежнему далеко, потому-то рано нам бездумно праздновать нововведенный День национального единства.
