Как скажется, централизация исполнительной власти на политической жизни регионов и сложившемся в них балансе сил?
Какова роль партий на фоне сложившихся в регионах экономических и политических сетевых структур? Станут ли местные законодательные собрания реальным инструментом представительства местных групп интересов?
Губернатор: начальник административной единицы или региональный лидер? Каковы возможные механизмы взаимодействия назначенцев с местной элитой? К кому перейдет региональное лидерство, станет ли оно более теневым ?
Каким, на взгляд экспертов, должен быть пакет требований к «назначенцу»? Какими могут быть процедурные механизмы кадрового отбора и назначения?
Мониторинг политической коммуникации в регионах: что мы видим и чего не видим из Москвы?
Директор Института региональных исследований Максим Дианов, комментируя законопроект о порядке назначения глав регионов, заявил, что такая процедура укладывается в вековую российскую традицию, восходящую еще к монголо-татарскому игу. А именно, оказался незыблемым сам характер назначения глав регионов по принципу личной преданности главе государства. Дианов отметил, как мало у Владимира Путина «универсальных солдат» власти, подобных Дмитрию Козаку: «Я думаю, что минимальное количество назначенцев, о котором говорил Сурков, действительно будет соблюдаться из-за того, что Кремль испытывает кадровый голод». Поэтому, считает эксперт, назначенцы в регионах должны рекрутироваться в основном из местной элиты. В противном случае, мы будем иметь в регионах безликих исполняющих обязанности губернаторов, назначенных, в соответствии с законопроектом, без ограничения срока полномочий. Это фактически означает установление прямого президентского правления, но без введения чрезвычайного положения в стране.
Оксана Гаман-Голутвина, профессор Российской академии государственной службы при президенте РФ, подчеркнула, что последние события сделали очевидной всю иллюзорность федерализма. Говоря о мониторинге политической коммуникации в регионах, эксперт по региональным элитам отметила, что из Центра хорошо видны изменения баланса сил в местных кланах. В Кремле научились хорошо отслеживать финансовые потоки, но в серой зоне внимания власти оказались мега-тренды и массовые социальные тенденции. Регулярно проводимые выборы служили надежным индикатором таковых изменений и являлись особой формой масштабного социологического опроса. Сегодня этот индикатор отчасти утрачивается. Говоря о развитии партийной системы, профессор Гаман-Голутвина сказала: «Сегодня мы наблюдаем, как различные крылья кремлевской бюрократии конкурируют друг с другом, обретая облик различных политических партий». Она напомнила собравшимся слова Василия Осиповича Ключевского о том, что в России никогда не было борьбы партий, а всегда была борьба учреждений.
Дмитрий Бадовский, эксперт Института социальных систем МГУ, обратил внимание на один значимый факт. Предлагаемый президентом проект политической реформы принципиально завязан на сложившиеся параметры политического режима — высокую цену на нефть и личную популярность Путина. Любое изменение этих столпов режима может привести к масштабной дестабилизации. Бадовский заявил: «С принятием закона, предложенного президентом, система государственной власти будет подвержена новым рискам, из которых я считаю главными — перенос всей политической ответственности на центральную власть и лично президента». Эксперт отметил, что следующий виток федерализации в России может проявиться в неожиданно жесткой форме.
Экономические аспекты системных изменений власти развил в своем выступлении информационный редактор АПН Павел Святенков. Он также указал на то, что мобилизационный характер политической реформы вызван радикальным внешним воздействием на региональные этажи власти. В результате этих трансформаций в России может сложиться система власти, аналогичная украинской или казахстанской, где региональные начальники назначаются президентом страны. Такая система возникла в СНГ как защитная реакция на угрозу внешнего управления приграничными регионами со стороны России, и поэтому она может существовать исключительно как временная мера.
Гарри Черджиев, эксперт АПН , отметил, что для регионов Северного Кавказа институт «назначенцев» не выглядит новым. На Кавказе существует региональная деловая традиция, есть неповторимый местный уклад, который перемалывает любого присланного с верху руководителя. Не учитывающий или не понимающий этого очевидного фактора руководящий человек будет обречен и долго «на местах» не задержится. До сих пор самым безотказным механизмом согласования интересов являлась коррупция по отношению к центральной власти. Сегодня сама процедура согласования кандидатур новых «назначенцев» совершенно неясна. Можно только предполагать, что это будет либо продукт компромисса местных групп интересов, либо результат работы спецслужб.
Вице-президент ИНС Виктор Милитарев завил, что последние политические инициативы Путина укладываются в схему ликвидации второго этажа олигархии — региональных губернаторов. Он напомнил , что первым циклом ликвидации «олигархии как класса», являлось фронтальное наступлением на нынешних хозяев нефти. Например, из заявления министра природы Юрия Трутнева становится понятно, что министерство по поручению президента готовит масштабную программу реорганизации ТЭКа. Цель программы — увеличение доли государственного дохода от использования недр и инвестирование этого дохода в высокие технологии и обрабатывающую промышленность. Второй элемент схемы — передача части президентских полномочий прямым представителям в регионах, каковыми будут по сути являться «новые назначенцы». Этот шаг призван минимизировать политические риски при проведении реформы социальных льгот и может предотвратить инициированный региональными элитами взрыв недовольства.
Константин Симонов, директор Центра политической конъюнктуры России высказал несогласие с преобладающей в экспертной среде точкой зрения о том, что между путинскими реформами и террором нет никакой связи. Мнение близкого к Кремлю социолог таково: «Реформы обеспечивают эффективность, а только эффективное государство в состоянии защищаться от террора». Путин последовательно ликвидирует три столпа ельцинской политической модели: старую политическую элиту, финансовую олигархию и региональных всевластителей. Сумятицу в головах политического класса он объяснил тем, что в России реформа всегда объявляется неожиданно.
Игорь Задорин, руководитель Исследовательской группы ЦИРКОН рассказал собравшимся о социальных ожиданиях населения страны. Последние социологические опросы ВЦИОМа и ФОМа показали весьма неоднозначное отношение к президентской инициативе о назначении губернаторов. Распределение ответов обоих опросов свидетельствует о том, что респонденты все-таки несколько чаще предпочитают систему, при которой жители региона сами выбирают себе губернатора. Более того, в глазах многих социальных групп сама возможность выбора выглядит как безусловная ценность, одно из немногих оставшихся достижений после «демократической революции» в России.
Итоговое выступление Директора информационных программ ИНС, главного редактора АПН Михаила Ремизова подвело итог обсуждению и наметило перспективы развития дискуссии, включив реформу исполнительной власти в контекст назревшей реформы территориального устройства страны. Усталые, но довольные мы вернулись домой.
Полный текст выступлений участников Круглого стола будет опубликован на сайте АПН.
