В интервью РИА «Новости» известный арабский эксперт доктор Мустафа Халаф высказал одно глубокое суждение. Серия террористических вылазок наводит на мысль, что кто-то целенаправленно старается осложнить отношения между людьми разных национальностей и вероисповеданий, сказал вдумчивый эксперт. И не исключил, что террористы хотят спровоцировать волну антимусульманских настроений. Эксперту из Эмиратов вторит испуганный обозреватель газеты, весьма далекой от проарабских настроений. Внутри общества «копится та огромная протестная волна, которая рано или поздно выльется на улицы в виде сначала антикавказских погромов, а потом — антиправительственных акций».
Итак, комментаторы межнационального конфликта, оценивающие его с различных социокультурных позиций, пугаются одного — стихийной мобилизации коренного населения. Опасаются непосредственного участия масс, сегодня отгороженных от происходящего, как и родственники от захваченных в школе, невысоким милицейским заборчиком. Боятся прямого действия улицы в единственно доступном виде, пусть и называемом давно табуированным словом «погром»
Можно было бы с ходу сказать, что «гнилая интеллигенция» пала жертвой культивируемых внутри нее собственных фрейдистских страхов. Сотню лет слово «Роgrom» методично внедряли во все языки мира, «доказывая» , что речь идет об исключительно русском явлении. Многократно цитируя то место из Ипатьевской летописи о событиях 1113 года, где говорится, что «кияне же разъграбиша двор Путятин тысячьского, ж идоша и многия побиша» (то есть «киевляне разграбили двор тысяцкого Путяты, затем пошли и многих побили»).
Однако русское слово «погром», появляющееся лишь в письменных памятниках XVI века, означает всего лишь «разорение», «опустошение» (см., например, в словаре В.И.Даля). И только в начале XX века это слово было превращено в своего рода «черный миф» — кошмарный символ Российской империи. Проклятия в адрес России, как «страны погромов» или даже «родины погромов», звучат уже более ста лет. Но мы не имеем дело с исключительным «преступным» проявлением русского характера, в отношении которого не действует срок столетней давности.
Совсем недавно тысячи жителей столицы Непала разгромили единственную мечеть в Катманду. «Мы хотим мести», — выкрикивала разъяренная толпа. Рассудительные буддисты были разгневаны убийством 12 граждан своей страны, обезглавленых в Ираке боевиками исламистской «Армии Ансар ас-Сунна». Акции протеста прошли и в других частях столицы: демонстранты обвиняли правительство страны в недостаточном содействии в освобождении заложников. Толпа перекрыла движение на шоссе, напала и сожгла офисы арабских компаний. После начала массовых беспорядков правительству Непала пришлось объявить в столице комендантский час.
Такое стихийное действие, восстанавливающее в глазах толпы справедливость, бывает практически везде, где сохранились традиционные связи между членами общества. Поэтому рассуждения политологов о том, что мобилизация населения в современном обществе практически невозможна, относятся только к столичному мегаполису с его атомизированным раздробленным социумом. Россия, конечно, пока не Непал, но все еще целый огромный мир с весьма неоднородной социокультурной матрицей. И в малых городах центральной России, а особенно на Северном Кавказе, подобные неформальные связи остаются крепкими.
Недаром основной проблемой для бюрократических представителей оперативного штаба стала борьба с «яростью и психозом толпы», окружающей захваченную школу. Беслановские осетины считаются едва ли не самыми горячими по всей Осетии. Несколько раз они были готовы сами броситься штурмовать школу. Пока представителям администрации Северной Осетии удается сдерживать страсти. Но складывается впечатление, что может начаться стихийный процесс освобождения заложников или взятия новых, когда уже будут действовать не спецслужбы, не милиция, и даже не ФСБ, а сами местные жители.
Надо понимать, что гибель детей во время такого стихийного штурма может привести к глобальной кавказской войне. Месть осетин ингушам, живущим в Пригородном районе (среди террористов есть представители этой национальности, о чем свидетельствует посредничество Руслана Аушева и братьев Гуцериевых), может вызвать новую войну между двумя республиками. А если принять во внимание, что в освобождении заложников помимо руководства Северной Осетии принимает участие президент Республики Южная Осетия Эдуард Кокойты, то новая вспышка насилия может взорвать весь кавказский регион.
