Привычная лента новостей про ЮКОС, Олимпиаду и Киркорова остановилась на характерном для августа проишествии — 24.08.2004 20:22 МСК В Москве взорвана остановка транспорта. Напомним, что взрыв произошел во вторник в 19:45. На автобусной остановке около дома номер 30 по печально известному Каширскому шоссе. Прямо напротив здания ОВД Южного административного округа.
И сразу наступила тишина, на новостных лентах и в комментариях. А вдруг нас пронесет, а вдруг оно рассосется само собой. Ну, подумаешь четверо пострадавших — по нашим меркам это не тянет на терракт, а, скорее, на обычную «хулиганку». «По факту взрыва на Каширском шоссе в Москве возбуждено уголовное дело по статье «хулиганство», — так и заявил представитель прокуратуры Москвы. Анонимный офицер дежурной части добавил, что «рядом с остановкой, где сработало взрывное устройство, находится несколько торговых палаток. Не исключено, что взрыв мог быть адресован хозяевам этих торговых точек». Выходит, что эти мелкие торговцы и были единственными адресатами террора?
Такая эффективная борьба с последствиями — одно из очевидных и самых простых средств решения проблемы террора. Это поиск путей, как бы сделать реакцию общественного мнения просто несуществующей, а заодно оградить политическую элиту от давления неприятных новостей. Для создания системы безопасного комфорта было даже создано особое пространство информационной утопии для элит: среда, нивелирующая катастрофы до состояния «информационного ничтожества». Правда, масса осталась там, где ей и надлежит пребывать — среди взрывающегося общественного транспорта. Но, как приходилось писать ровно год назад, террор и есть самое сильнодействующее лекарство от забывчивости.
И точно, через пару часов случилось новое происшествие. Практически одновременно пропали два пассажирских самолета, вылетевших из столичного аэропорта «Домодедово». Один ТУ-134 вылетел по маршруту «Москва-Волгоград», а второй самолет ТУ-154 направлялся в Сочи. ТУ-134 упал в Тульской области, причем очевидцы утверждали, что падению предшествовал взрыв на борту самолета. Обломки Ту-154 были обнаружены сегодня утром в Ростовской области. По сообщениям источников в одной из властных структур, перед исчезновением лайнера с экранов радаров, на нем сработала сигнализация о захвате.
Тут уже трудно квалифицировать произошедшее как «воздушное хулиганство». Или считать единственнными адресатами послания террористов столичных авиадиспетчеров и службу безопасности аэропорта. Как говорится, тут все понятно и без слов. В некотором смысле, теракт — это «скверный анекдот», рассказанный массовому обществу на доступном ему грубом языке. Но кто же является получателем такого наглядного послания?
Тут впору говорить о терроре как особом типе политической коммуникации. Здесь важны обе составляющих этого определения. «Политическая», неожиданная уже тем, что приводит нас из будничной деполитизации к состоянию публично-общественному; и «коммуникация», на время создающая в обществе единое целое из анонимных индивидов. Таким образом, террор есть насильственное возвращение общества к политическому целому.
Но с формальной точки зрения произодшие вчера события, как и прежние взрывы домов в Буйнакске или даже в Москве, не являются терактами. Тут до конца не ясно, кто с какой целью их совершал. Какие требования выдвигаются террористами? С кем и каким образом власти в результате должны идти на компромисс?
Ведь помимо типично террористического метода, важнейшая составляющая террористической борьбы — это ответственность, которую террористы берут на себя, недвусмысленно объясняя обществу смысл теракта. Анонимность целей террора возможна лишь в обществе, где отчуждение достигло таких пределов, что любой сантехник с горечью скажет о том, что пора менять всю систему. Тем не менее, именно требование «компромисса» или «переговоров» сегодня является главной реакцией общества на ставшим тотально анонимным террор.
Этот коллективный невроз говорит об одном: общественность и ответственные лица только и мечтают о скорейшем возвращении к условиям «нормальной» ситуации, где обо всем можно «договориться». Тут спасительным представляется само возвращение из «черезвычайной ситуации» в лоно успокоительных бюрократических процедур. В рамки привычных схем, держащих чрезвычайную ситуацию в «надежных руках», и в поле привычных комментариев: «Известно, что Президент России Владимир Путин был немедленно проинформирован о случившемся и поручил ФСБ РФ начать немедленное всестороннее расследование».
Такое неизбежное торжество бюрократической концепции политики вовсе не отменяет поиски адресата террора. И его конечные получатели - совсем не бойцы невидимого фронта «войны с террором». И даже не сам Президент. Это сильнодействующее Послание к президенту обращено прежде всего к нам. К распавшимся фрагментам общества. Потому единственным достойным ответом на послание террористов является консолидация общества. Если не превращение его в монолит, то, по крайней мере, необходимая для общего выживания попытка снова стать целым.
